Книги
Глава 19
На следующее утро выпал снег. Не та мелкая крупа, которая сыпала периодически последние дни и частенько таяла за несколько часов. Нет, этот снег падал с явными намерениями задержаться как можно дольше. Может, даже до конца зимы. Он летел с неба все чаще и чаще. И скоро возле поместья, с двух сторон от него и на самой дорожке, стали образовываться сугробы. Конечно, служанки чуть позже обязательно выйдут и расчистят все нападавшее. И от этого снега останутся одни воспоминания. Но сама картина меня напрягала. Как и перспектива быть отрезанной от остального мира, причем сразу на несколько месяцев.Тут же с ума от безделья можно сойти!
Чтобы как-то себя занять, я принялась записывать на бумаге уже сделанные дела и то, что еще предстояло сделать. Оба списка получились довольно внушительными. Казалось, что, сколько ни работай «на благо» поместья, постоянно будут прибавляться новые заботы и хлопоты. И от них никогда не избавишься. Каждый раз что-то, да окажется недоделанным. За чем-то не проследили, что-то не заметили. И так – постоянно. Идеала и полной законченности, похоже, можно не ждать.
Да, я пригласила швей. Но у меня слишком мало вещей, которые не жалко отдать в переделку. И практически не из чего шить ту же новую одежду. За всем этим надо обязательно ехать в город. А туда не доберешься по такой погоде. Значит, что? правильно, надо ждать весны и хорошей дороги. А это все – трата времени.
Или тот же ремонт в поместье. Можно найти умелых мастеров. Но нет материалов. Да и магических амулетов, которые сделают ремонт более быстрым, тоже нет. И за ними тоже надо отправляться непонятно куда, пусть и не мне самой. И так везде: только-только показалось, что какая-то проблема решена, как возникали новые обстоятельства. И сразу же приходило понимание, что ту самую проблему еще решать и решать.
Периодически я отвлекалась от своих списков, смотрела за окно, на падавший крупными хлопьями снег, тоскливо вздыхала и снова утыкалась носом в свои списки.
Следующие месяцы обещали стать унылыми и тоскливыми. Я понятия не имела, чем себя занять зимой. Да и, честно говоря, побаивалась жизни в закрытом помещении, когда даже на двор носа не высунуть.
Все же никто не готовил меня ни к подобной роли, ни к необычному для горожанки образу жизни. И я боялась, отчаянно боялась, что не выдержу, не смогу, не выживу… Не… да что угодно «не»! Не получится у меня справиться с этим вызовом высших сил!
В тот день я ела в своей комнате. Служанка по моему приказу в нужное время принесла туда и завтрак, и обед, и ужин. Мне совершенно не хотелось с кем-то видеться, о чем-то говорить. Я хандрила[8], как сказали бы мои дальние предки.
Перед сном я взяла книгу и еще раз перечитала некоторые главы о сельском хозяйстве в этом регионе. Получалось, время было упущено. Все, что могло быть сделано, уже должно было быть сделано. Теперь, когда пошел снег, все работы на полях и в огородах были прекращены. Оставалось ждать весну. И выживать. Кое-как, но выживать. А уж потом, весной, можно было и урожай сажать, и дичь бить. Да и рыбу ловить – тоже, если она появится в моих реках.
Всю ночь и все следующее утро снова шел снег. Он уже завалил выходы, и обычный, и для слуг. И теперь нужно было откапываться, как выразилась найра Мириса, рассказывая мне о делах в поместье.
Местные жители привыкли к подобным подаркам судьбы и относились ко всему происходившему философски. Просто пожимали плечами: надо – сделаем. Я же вообще не представляла себе, как открыть дверь и убрать снег в такую погоду. Но ничего, справились. Ближе к обеду в поместье с докладом появился Алек и спокойно вошел через главный вход.
- Это еще мало снега, ваша светлость, - «успокоил» он меня, услышав рассказ об утреннем откапывании. – Вот ближе к весне, бывает, заносит чуть ли не по крышу. Ну, крестьянские дома, имею в виду. Вот тогда да – из дома не выйти. Только и остается, что тепла ждать.
Угу. Всего-то и делов – тепла дождаться. Спасибо тебе, добрый человек, успокоил. Алек, конечно, не имел в виду ничего дурного. Но я напряглась. Он сказал про крестьянские дома, а я представила себе, как занесет поместье. По крышу. Представила и с трудом сдержала нервную дрожь.
Впрочем, эта самая дрожь быстро прошла, едва я услышала следующую фразу:
- Ваша светлость, лекарь стал расспрашивать крестьян о вас. Как вернулся отсюда, так и заговорил о вас. Ко мне еще не подходил. А вот крестьян спрашивал, что да как. Какая вы хозяйка, нравится ли им под вашим началом и так далее.
Я нахмурилась, даже не пытаясь скрывать свои чувства. Удивление и недоумение показались на моем лице. Лекарь? Расспрашивал обо мне? Да еще такие темы поднимал? Это что ж за лекарь такой? Словно неопытный шпион себя ведет. Или опять же, жиголо. Нет, возможно, конечно, у него действительно прорезался интерес ко мне, как к своему непосредственному начальству, и он пытался собрать обо мне как можно больше информации, чтобы понять, с кем конкретно имеет дело. Но я считала иначе.
- И что ответили крестьяне? – уточнила я.
- Да ничего, ваша светлость. Сказали, что все в порядке, всем довольны.
Угу. Я, конечно, поверила, да. Естественно, не в крестьянах дело. Что бы они ни ответили, лекарь услышит то, что хочет именно он. Услышит и сделает соответствующие выводы. А вот к чему эти выводы приведут – это уже кто знает.
- Если вдруг лекарь начнет расспрашивать вас, задайте ему встречный вопрос, - приказала я. – Спросите, зачем ему эта информация, и что он собирается с ней делать.
Алек понятливо покивал.
Мы обговорили ситуации в деревнях. Я удостоверилась, что крестьянам хватает продуктов и дров, по крайней мере, на ближайшие пару месяцев. И Алек, поклонившись, удалился – по светлому хотел добраться до дома, чтобы, не дай боги, в снегу не заплутать.
