Алая лента

1. Кто там?

— Настюшка, от Горянских, — хриплый старческий голос немедленно отозвался, быстро протараторив: — просят милостью не обделить, дескать, с делом нарядным пожаловали. Барышню ожидают сегодня, сразу же после вечерней, на девичьи посиделки.

Поздно.

К этому времени «барышня», проведя целый день за работой, голодная¹ и на ногах уже будет держаться с немалым трудом. Какие там «девичьи посиделки», коль начинающий артефактор не может поладить с простейшим заговором подковы «на счастье»? Стеклянные шарики «от темного сглазу» только мутнели, напоминая глаза дохлых рыб. Целая груда обломков, осколков и оплавленных криво медяшек красноречиво валялась в подвальном углу.

А сегодня Сочельник.

Приятные хлопоты, Служба, гуляния, званый праздничный ужин... Завтра уже Рождество. Любому другому Полина бы отказала. Но Софья Андреевна Горянская оставалась единственным человеком, которому никогда не хотелось отказывать. Даже в упорном стремлении выдать Полиночку Громову замуж.

Особенно после слов нянюшки, прозвучавших за выразительной паузой, выдержанной этой старой лисой:

— Мотору пришлють! А наряды уже привезли.

Устоять невозможно.

Полина и не пыталась...«Мотор» прибыл ровно к без четверти восемь. Два луча керосиновых фар осветили пустынную Лопухинскую дорогу², разрезая кромешную зимнюю тьму, отражаясь от ярких снежинок нарядными блестками, искрясь на поверхностях снежных холмов.

Зимние ночи в столице настолько темны, что Полине казалось, дня вовсе тут не бывает. Черная тьма лишь сменяется серыми сумерками. Девушка вовсе бы потеряла счет времени, переселившись в подвальную лабораторию особняка семьи Громовых³, да строгая няня подобные непотребства решительно пресекала.

И Полина за это была благодарна старушке.

За строгость и за заботу...

Стоя у мутного зеркала в гулком холле роскошного некогда особняка Поленька тщательно расправляла одной ей заметные складочки нового платья, восхищенно любуясь на этот волшебный подарок. Благородный бархат оттенка светлого пепла с легким жемчужным отливом, изысканно-модный покрой, безупречный пошив. В скрытых швах платья незримо струилась высокая магия. Согревающая, очищающая, освежающая.

Настоящее волшебство.

Девушка тихо вздохнула. Никогда Поленьке не достичь подобных высот мастерства. Не давалась ей эта наука. Как не старалась Полина, магической сути вещей совершенно не видела. И усердие тут не поможет, увы.

— Уже собрались, барышня?

Высокий, усатый и толстый шаффер длинной темной перчаткой неторопливо отряхивал снег с новых валенок.

Прямо на пол.

И смотрел так при этом брезгливо на старый паркет, словно ему тот может испортить всю обувь. И щегольские штаны в мелкую клеточку. И... целиком сразу шаффера всего: вместе с усами, волчьим полушубком и шапкой на том же меху.

Поля поморщилась, но выговаривать не решилась.

Зачем?

— Как видите.

Натянуто улыбнулась, поправив косу. Шаффер окинул ее неодобрительным взглядом и тут же скривился.

Простоволоса. Гола. Непотребство. Сразу видно,магичка.

Полина поежилась, тонкими пальчиками вцепившись в бархат нового платья.

— Что раззявился?! — а вот её няня скромностью не страдала. И тряпку держала в тяжелой руке угрожающе. — Вон отседа пошел, пся усатая, жди на улице барышню! И лужу потри за собой!

Бросив тряпку под ноги шафферу, она руки в боки уперла, решительно наступая на наглеца, превышающего ее в росте на локоть⁴, не меньше. Тот дрогнул, ногой прижал к полу тряпку и аккуратненько вытер следы.

— Пшел! — рявкнула нянюшка. — Жди, когда барышня выйти изволит. Мужчина Поленьку полоснул нечитаемым взглядом и вышел.

— Может... мне все-таки шубу накинуть? — прошептала она, содрогнувшись от звука громко захлопнувшейся двери.

— Еще чего, милая, — пожурила Афена. — Натягивать на подобную красоту зайцев линялых и молью побитых? Ты — магесса! И право имеешь. А то ишь... кажный дитятку будет суропить. Все, ступай.

Поля взглянула на нянюшку, но возразить не решилась. Да и права была нянька.

Магесса...

Звучит даже странно. Не способна Полиночка стать этой самой магессой. Нет в ней смелости никакой. Проще в заячьей шубке и валенках или в старом капоре на вате и шапочке на завязках, чем взгляды мозолить волшебной одеждой, согревающей и в морозы, и распущенными волосами.

Видя ее нерешительность, нянюшка молча открыла створку старой дубовой двери и легонько толкнула воспитанницу. Глядя внимательно под ноги, Поля шагнула вперед.

Отчего же на сердце тревожно? Ровно так она сделала свой первый шаг за широкие двери Смольного института, на одиннадцать лет ставшего Поле когда-то и крепким застенком, и домом...

________________________________________________

¹ голодная — в последний день Рождественского поста, который считается настолько строгим, что на Руси в это время даже к столу не приближались. Что-либо съесть разрешалось только после первой звезды, т.е. примерно в полночь.

²Лопухинская дорога, — ныне — ул. Академика Павлова (прим. автора)

³Особняк Громовых — уникальный деревянный особняк в стиле Эклектика, построенный архитектором Винтергальтер по заказу лесопромышленника И. Ф. Громова в 1850 году. Расположен по адресу: улица Академика Павлова, 13, Санкт-Петербург.

⁴локоть — 47,4 см

©Нани Кроноцкая 2022 специально для bookstime.ru