Босс-одиночка ищет няню

Глава 26

Стараюсь не вспоминать вчерашний вечер, чтобы не было стыдно. Влад, наверное, подумал, что я гулёна и люблю выпить, поэтому полез и получил, куда надо.

Надеюсь, сегодня он на меня не сердится. А даже, если сердится, мне все равно. Будет знать, как руками трогать, что ему не положено трогать.

Вспоминаю и почему-то улыбаюсь.

Сказать, что я прямо очень сильно недовольна, не могу. Его внимание, пусть и в такой форме, как видно, мне нравится. Чувствую это по той небольшой доле возмущения, которая во мне присутствует. А то, может, и совсем её нет. Не стану отрицать, что вчера в клубе, когда Влад обхватил меня с нахальной страстью и впился губами в мои губы, было приятно. Да, признаю.

Но это совершенно ничего не меняет. Пусть тут не думает, что в любое время, когда захочет, может меня хватать. Там это было на публику, а тут уже что-то другое.

Разобраться бы что?

––

Утро моего рабочего дня началось как обычно. Все должные процедуры, одна за другой. В итоге – ребенок помытый, сытый и довольный. Теперь немного позанимаемся и гулять.

На прогулке возле дома Сёма своей смешной, раскачивающейся походкой ходит по дорожкам. Собирает камешки и листики, долго смотрит на божью коровку, и на пролетевшую над нами стаю птиц.

– Сёма, давай догоню! – кричу и расставляю руки, как будто ловлю. Малыш смотрит удивлённо и явно не собирается от меня бежать. Я не сдаюсь, – Беги, Сёма, а я тебя догонять буду!

М-да, нашла, что сказать двухлетнему ребенку.

– Пойдём скорее на горку, покатаемся, – это хотя бы ему понятно и не вызывает удивления, малой подбежал к горке и начал карабкаться по лестнице.

Старается. Я придерживаю, чтобы ножка не соскользнула и он не поехал обратно. Но Сёма держится крепко. Залез на горку. В этот момент я повернула голову и увидела, как открываются ворота, во двор заезжает большой, красный джип. Останавливается и из него выходит та самая женщина, которая и наняла меня на эту работу.

Я ее не то чтобы узнала, а, скорее, интуитивно поняла, что это она. Потому что сейчас наряд ее и прическа были настолько далеки от того, что я помню, как далеки друг от друга небо и земля. Сейчас женщина одета, скорее, как парижанка. В развевающийся балахон, открывающий жакет и юбку в стиле Шанель, причем в чистом его виде. По всей вероятности Шанель и есть. На голове маленькая шляпка с черным украшением неясных очертаний. На ногах – туфли черного цвета на высоких квадратных каблуках. Очень элегантно. Вся дамочка так и сияет от стиля и дороговизны этого стиля.

Женщина только успела выйти из машины как увидела нас.

– Мой малыш! Сёмочка! – закричала она, протянула руки и чуть не побежала к нам.

Вернее, не к нам, а к Сёме. На меня она не обратила никакого внимания, схватила ребенка и начала целовать его щеки, на что он испуганно начал моргать, и я чувствую, как он сейчас завоет сиреной.

Мало того, что он редко ее видит, все время забывает, так она ещё и каждый раз в разных нарядах набрасывается на него. Создает ребенку дополнительный стресс, а сама, как видно, этого вообще не понимает.

– Мой золотой, – громко целует, оставляя на лице ребенка пятна от своей красной помады.

Сёма, конечно же, разревелся от испуга, но этой женщине явно все равно. Она тискает его, как котенка, и ради своего личного удовольствия. А я ничего не могу сказать, она ведь мой работодатель.

– Бабушка приехала к тебе, мой маленький барсучонок, – трепыхает Сёму, а он орет ещё сильнее и тянет ко мне ручки, в надежде на спасение.

– Ну, не надо, не плачь, это же я, твоя Нюта, – она его целует, а он выкручивается. – Ладно, возьмите ребенка, какой-то он сегодня раздраженный. Вы его правильно кормите? Может, животик болит? – недовольно глянула на меня, когда я взяла малыша на руки, и он сразу затих.

– Конечно, правильно, это же ваш повар готовит, а не я. Что приготовили, тем и кормлю, – говорю немного недовольно.

– Да. Нужно будет пересмотреть меню, а то что-то этот ребенок стал какой-то нервный.

– Он не нервный, просто забыл вас. Ему нужно время, чтобы вспомнить.

– Не говорите глупости, я его бабушка и сама знаю, как мне разговаривать со своим внуком. Как он может меня забыть, он же такой умненький, – снова полезла к нему и затихший на моих руках Сёма опять открыл рот, чтобы закричать. – Ладно, пойду, разберу вещи, – пощекотала она его по животу, а он оттолкнул своей маленькой ручкой ее руку. – М-да, он такой не был, наверное, неправильно его воспитываете.

Во двор заехал другой джип, дамочка тут же бросила нас и побежала на своих высоченных каблуках встречать сына.

-–

Мама приехала. Вот это сюрприз.

Ну, всё, закончилась спокойная жизнь, началась весёлая. Моя мама и одного дня не может прожить без вечеринок, праздников и гуляний. В этом я с ней вообще не на одной волне.

Сейчас перекантуется неделю дома и снова бросится по Европам.

– Малыш мой! – бежит, вытянув руки, я снисходительно даю себя ощупать.

– Какой ты стал худой, опять работаешь на износ?

– Мама, неделя прошла, как ты уехала, как я мог похудеть за такое короткое время?

– Не знаю, милый, мне всё время кажется, что ты не доедаешь. Кстати, я слышала, что тебя бросила Лера. Владик, иди к ней и просись обратно, нельзя упускать эту семью. Они имеют большой блат в высших кругах и даже в правительстве.

– Мама, ну, скажи, зачем тебе блат в правительстве? – мы пошли к дому.

– Как же, любой блат полезен, тем более, в правительстве.

– Ты неисправима, мама, – я обнял её за плечо.

Да, моя мама – интересная личность, в том смысле, что она слегка не от мира сего. Иногда кажется, что её когда-то давно подбросили на Землю инопланетяне. Я утрирую, но если так и было, это бы объяснило странный характер мамы и её, порой не поддающиеся никакой логике, высказывания.

– Малыш, я привезла тебе из Парижа такие туфли, закачаешься. Купила на распродаже у Лагерфельда.

– Хорошо, что ты вспомнила обо мне, это так мило с твоей стороны, – вежливо улыбаюсь.

Я люблю свою маму, какая бы она не была. Даже если она меня немного раздражает, я всё равно её люблю.

– Я же твоя мама, кто, как ни я, позаботится о тебе, – погладила по щеке и потянулась целоваться.

Чмокнула в щёку. Значит, опять весь буду в её французской помаде.

– Спасибо, мама. Ты балуешь меня своей заботой.

Мы зашли в дом. Я уже знал, что сегодня вечером у нас будет очень шумно.

Мама приезжает ненадолго, но всякий раз после ее приезда у нас в доме, словно Мамай прошел, благодаря непрекращающимся вечеринкам и гостям.

-–

Вечером что-то началось.

Сначала я не поняла, что это стучит. Сходила на лестницу, выглянула и собственными ушами услышала, это долбит музыка, как будто внизу проходит подростковая вечеринка. Спустившись на две ступени, выглянула и прозрела. Вечеринка совсем не подростковая, а самая настоящая, взрослая. С людьми в странных и не странных одеждах, с шампанским и танцами.

Ничего себе, мамаша приехала. С её сыном в доме было настолько тихо, что комара можно было услышать, как пролетел, а теперь подозреваю, тишины совсем не будет.

Я вернулась, прикрыла дверь на второй этаж, чтобы хоть как-то снизить уровень шума для себя и для Сёмы. Вообще странно, что взрослые люди в десять вечера думают о своих развлечениях, а не о ребёнке, которому давно пора спать. А он из-за шума, конечно же, спать не может.

Через какое-то время, когда Сёма, наконец, уснул, и я прилегла с ноутбуком и фильмом, в комнате вдруг зажегся свет. Мамаша, размалёванная по последней парижской моде, прошла мимо меня к кроватке. И не одна. Вереницей в детскую вошли такие же, как она, разодетые в странные наряды мужики и женщины. И они явно считают, что тихо обступили кроватку.