Шёпот смерти

Глава 7

Грязь под ногами лошадей неприятно чавкала, крупные капли дождя стекали по чёрной ткани, кончикам волос, выглядывающим из-под капюшона. Благо, Корделия, как и всегда, постаралась на славу, и дорожные плащи, сшитые ею, отлично держали влагу, не пропуская внутрь. Только от холодного ветра, задувающего, пронизывающего насквозь, они нисколько не спасали. Отвратительная погодка. Может быть, осень и была красива, но не тогда, когда превращалась в дождливое и слякотное ненастье.

Уставшие в пути лошади едва плелись, и если Лайонел видел впереди деревеньки, таверну и мысленно ободрял себя тем, что скоро он попадёт в сухое и тёплое помещение, то лошади себя этим не ободряли явно.

Деревушка Могильный холод получила своё название из-за того, что располагалась вблизи местного кладбища, а также семейного склепа Арвел. В последнее место Лайонел собирался наведаться. Нужно было узнать, что стало с телами его родственников. И если они по какому-то ряду причин находятся не в склепе и не захоронены по обычаям, то на голову его дорогого дядюшки упадёт очередная кара. Впрочем, смертных кар мысленно королю он уже наслал много, и список рос и рос. И заканчиваться явно не желал, Лайонел с завидным упорством находил за что еще им предстояло поквитаться. Отступать от намеченных целей он не привык.

Хорошо, что они не поехали в город. В сторону деревушки Лайонел свернул, опасаясь за Корделию, его спутница была измотана, хоть и не показывала своё состояние всеми силами. Трудное путешествие через лес, нахождение с местом, где погибли многие, в ведь он и не сомневался в том, что Делия слышала очередной шепот, сводящий её с ума. И ведь держалась стойко. Его маленькая, хрупкая, но такая мужественная Корделия. Его? Лайонел дёрнул уголком губ, и почему он только это подумал. Его… Что-то странное просыпалось в душе, бурлило, ворочалось, шкворчало, словно тесто на сковородке, когда Матильда жарила пирожки.

Деревянная вывеска покачивалась на ветру, издавая неприятный скрип при каждом порыве. Таверна « Усталая ведьма» была двухэтажной, с небольшой конюшней рядом. Из больших окон струился тёплый рыжий свет, виднелись посетители, доносились звуки смеха, спора и лютни местного барда. Заведение пользовалось успехом у местных жителей, ведь путники сюда захаживали редко. Лишь странствующие торговцы, разъезжающие между городами.

Навстречу выбежал мальчишка лет десяти – худой, рыжие мокрые пряди спадали на лоб, заострённое бледное лицо усыпано яркими веснушками, а глаза голубые, наивные, словно у оленёнка. Интересно, а какой взгляд был у него? Смотрел ли Лайонел на мир такими же доверчивыми глазами? Сколько бы он не задавал себе этот вопрос, ответа найти не мог.

– Добрый день, – худощавое тельце дрожало под крупными каплями дождя и от сильных порывов ветра, для своих десяти лет мальчик выглядел слишком худым, так что Лайонел стал опасаться, как бы мальца не сдуло ветром. – Рады приветствовать вас в таверне «Усталая ведьма», для лошадей найдётся место в нашей конюшне, а вас ждут тёплые комнаты и аппетитная еда, – отбарабанил он давно выученную фразу.

– Накорми и напои коней, как следует, они устали за время пути, – повелел Лайонел, помогая Корделии спуститься со спины Сливы, а затем положил мальчишке в руку пару монет.

«Усталая ведьма» мало чем отличалась внутри от других таверн, что приходилось посетить Лайонелу за свою жизнь. Двухэтажное здание, на втором по обыкновению жилые комнаты для постояльцев. Посетителей много, почти все круглые столики из тёмного дерева заняты, под потолком висят большие, круглые, деревянные люстры со свечами. В центре столика – лампа, на стенах также есть несколько светильников со свечами внутри.

Большой камин с котелком приветливо потрескивал, распространяя тепло по небольшому помещению. Всюду слышался гомон, стук ложек о тарелки, весёлый смех. В воздухе витал ароматный дух свежего хлеба и супа, смешиваясь с неприятным запахом пота некоторых деревенских жителей, что заглянули сюда после работы, ища расслабления. Последнее заставило Лайонела неприязненно сморщить нос, впрочем, его лицо тут же приняло бесстрастное выражение, вспомнив уроки матери.

– Добрый день, чего желаете? – приветливо улыбнулась пухлая девушка с ярко-рыжими волосами и круглым веснушчатым лицом. Её большие, выразительные губы расплылись в приветливой улыбке, едва она заметила новых посетителей. Тёмные глаза с неприкрытым любопытством скользнули по ним, задержавшись на мокрых плащах. – У нас в меню сегодня жаркое из мяса, есть домашний пирог из тыквы и пирожки с картошкой и грибами, свободные комнаты на втором этаже, – опирается объёмной грудью о перекладину стойки. За её спиной виднеются полки с бочонками, бутылками, тарелка с яблоками.

– Одну комнату, пожалуйста, – Лайонел запинулся, чувствуя, как острый локоть Корделии, явно на что-то намекая, тычет ему в бок. – Для меня и моей жены.

Едва сдерживался от довольного смешка, глядя на то, как лицо Делии от смущения покрылось красными пятнами, в то время, как он оставался невозмутимым. Ну и кем должен её был представить? Ночью, после всех путешествий по местам смерти, ей наверняка опять приснятся кошмары, а это означало лишь одно. Корделия вновь придёт спать в его кровати. И если дома кроме ворчаний Матильды о нравственности, и почему юношам и девушкам не положено спать в одной кровати до замужества, не ждало ничего, то здесь же подвергать Делию пересудам не хотелось.

– Четыре бронзовых волка за комнату, – барышня просунула полные руки в зелёный фартук и, вытащив оттуда связку ключей, смачно плюнув на палец, что заставило Лайонела скривиться, выдала нужный. – Ваша комната на втором этаже, последняя по коридору, дверь справа. Желаете пирог с тыквой?

– Хочешь есть? – Лайонел повернулся к хранящей всё это время молчание Корделии.

– Нет, только пить.

– Кувшин морса, будьте добры.

Комната была довольно простой и небольшой, двуспальная кровать, явно видавшая лучшие времена, хотя постельное бельё было чистым, даже похрустывало при касании и пахло свежестью. Шкаф у стены, слегка покосившийся, под одной из его ножек лежала небольшая тряпка, помогая удерживать равновесие, прикроватная тумбочка. Большое окно, возле которого стояла крошечная скамейка, где уже расположилась Корделия, с любопытством разглядывая двор. На что там смотреть Лайонел не знал: сплошная грязь, дождь, да несколько толстых свиней валялись в лужах, похрюкивая.