Книги
Глава 3. Часть 1
Луна закрывает глаза, чувствуя, как приятная, тёплая вода придаёт телу долгожданное расслабление. Откидывается всем туловищем на спинку ванны, так что её макушка с собранными в неряшливый пучок волосами касается прохладной плитки. В воздухе витает сладковатый, цветочный запах пены, из-за двери тянется аромат чего-то вкусного, а до слуха Луны доносится, как Ксавьер гремит посудой на кухне. Вытягивает ноги и поглубже усаживается в воду.Раскрывает глаза, проводит рукой по пушистой пене и задумчиво сводит брови на переносице. Она не боится. Элиас Эддингтон – глава вампиров Лондона, да и не только. Его авторитет распространялся и дальше. Жестокие методы Элиаса пугали и держали в узде врагов, говорили, будто бы и со сторонниками за провинности расправлялся более жестоко, чем с врагами. Жюстин была одной из тех, кто вызвал гнев Элиаса. Самоуверенная воришка, работающая на заказ. Обокрасть главу местных вампиров, о жестокости которого распространялись легенды далеко за пределы Англии. Это было её ошибкой.
Может быть, Брэндон и прав, не стоило ей помогать. Но по-другому Луна не могла. Теперь же смертельная опасность грозит и ей. Элиас не был из тех, кто прощает обиды и нанесённые ему оскорбления. И за них он мстил жестоко, в назидание остальным. Только глупцы осмеливались бросить ему вызов.
– Детка, – входная дверь ванны бесцеремонно распахивается, и на пороге возникает Ксавьер с деревянным подносом, на котором красуются большая тарелка с панкейками и малиновым джемом, две пузатые белые кружки в оранжевый горошек с зелёным чаем внутри. Панкейки и зелёный чай – те вещи, что обычно приводили Луну в порядок и были способны поднять её настроение и придать правильный ход мыслям.
– Ксавьер! – возмущается колдунья, чувствуя, как её щёки покрываются густым румянцем. Ныряет поглубже в пену в попытках прикрыться и скрыть подступающее смущение. Вроде бы давно не маленькая девочка, чтобы так стесняться, да и Ксавьер успел увидеть всё, что приличные фамильяры не должны видеть у своих ведьм. Хотя черту они никогда не преступали. Ещё ни разу.
– Пора ужинать, – усмехается он и опускается на бледно-голубой пол, выложенный плиткой. Осторожным движением ставит поднос с пищей на бока ванны. Окидывает, до невозможности жадным взглядом робеющую от такой нахальности Луну. Его масляный, темнеющий от желания взор, задерживается на тех местах, что скрыты пушистой пеной. Сглатывает. И прежде, чем она успевает что-либо возразить, Ксавьер ловким движением окунает панкейк в джем и запихивает Луне в так не вовремя открытый рот.
Она возмущённо вскидывает чёрные брови, но послушно жуёт ужин, приготовленный Ксавьером. Хоть вся ситуация и выглядит достаточно нелепо. Фамильяр лукаво улыбается, наклоняет голову и не сводит блестящий взгляд с Луны.
– Спасибо, – благодарно улыбается ведьма, протягивая руку к одной из пузатых чашек, после чего отпивает из неё глоток Тёплый чай действует успокаивающе.
– Я проверил двери и окна, – мурлыкающим тоном произносит Ксавьер, с жадностью наблюдая за Луной. Её губы слегка влажные после глотка чая, её плечи, ключицы, и даже иногда скромно высовывающиеся из-под пышной пены коленки мокрые и блестящие от воды.Так и манят дотронуться. – Усилил твоё заклинание защиты, перед закрытием сделал то же самое в магазинчике.Там нам ничего не грозит, – взволнованный взгляд скользит по лицу собеседницы. Он спасет её от вампира. Во что бы то ни стало.
– Дорога от квартиры до магазинчика остаётся незащищённой, – на лице Луны пролегает беспокойная тень. Элиас. Имя отдаётся горьким привкусом страха у неё на языке. Нет, за себя Луна не боится. Она боится за Ксавьера, но если сама пострадает от рук Эддингтона, то её фамильяр также обречён. Фамильяры погибают, когда умирает их ведьма. А Луна меньше всего хочет, чтобы с Ксавьером что-то случилось. Нужно быть предельно осторожной.
Она спасёт его. Теперь, заручившись поддержкой Брэндона, шансы спасти Ксавьера у неё куда выше. «Поющий Лебедь» – ковен, о котором ходят легенды, древний, почти как само мироздание. Она изучила отрывки старых древних книг, что готовы были рассыпаться пыль в её руках, древние записи, слухи и легенды в интернете. «Поющий лебедь» существует и по сей день, она в этом более чем уверена. Разные источники информации, те крупицы, что удалось найти, говорят об этом. Но ведьмы этого ковена тщательно скрываются. Они есть. Ходят на работу, посещают кафе, ездят в путешествия, но даже среди магического мира их ковен остаётся тайной. Найти их будет непросто. Но ради Ксавьера Луна перевернёт весь мир, если потребуется. Ведь только «Поющий Лебедь» и может помочь им. Это последняя надежда.
Отпивает из чашки и осторожно ставит её на поднос. Поднимает глаза и сталкивается с лукавым, блестящим взглядом Ксавьера. Его рот расплывается в дерзкой улыбке, едва они встречаются взглядами. Облизывает пересохшие губы от переполняющих чувств. Красивая. Её серые глаза блестят от волнения, пухлые губы слегка приоткрыты. И сейчас она больше всего напоминает ту прежнюю Луну, которую он знал всё это время. Его Луну. Доверчивую, нежную и такую уютную.
– Детка, – голос Ксавьера хриплый от нахлынувших чувств. Луна жмётся к бортику ванны, так что их разделяет лишь пушистая пена и кафель. Её глаза широко распахнуты, и сейчас без этой дурацкой чёрной подводки она поистине прекрасна. Его Луна. Её взгляд нежный, полный любви и желания, и Ксавьеру становится не по себе от чувства, как давно не видел этого.
Слабый плеск воды. Она придвигается, почти вылезает из ванны, Ксавьер на мгновение видит то, чего правильные фамильяры не должны видеть у своих ведьм. И прежде, чем успевает опомниться, влажные от воды пальчики Луны проводят по его колючей щеке. Замирает. И накрывает губы Ксавьера своими, заставив того вздрогнуть от неожиданности. Его руки ложатся на плечи колдуньи и прижимают к себе насколько позволяет стенка ванны. Опускаются на лопатки, поглаживая мягкую, шелковистую на ощупь кожу, мокрую от воды.
Её губы мягкие, сладкие, жадные и до невозможности настойчивые. Пальцы Луны медленно, нежно поглаживают его колючие щёки, и весь мир Ксавьера сужается лишь до прикосновений. Руки изучающе скользят по влажной спине Луны, очерчивая пальцами замысловатые узоры.
– Нам нельзя, – Ксавьер с трудом отстраняется, всматриваясь в серые глаза ведьмы, подёрнутые поволокой, её и без того пухлые губы опухли после жадного поцелуя. Игнорируя его слова, она тянется к Ксавьеру, тяжело дыша. Так и хочется наброситься на неё. И приходится прикладывать не одно сверхчеловеческое усилие, чтобы этого не сделать. Сколько раз в голове прокручивал этот момент! И ни в одной фантазии он не был настолько прекрасен.
И Ксавьер клянётся, что губы ни одной женщины, а уж он перепробовал их достаточно, не были настолько сладки и манящи, как Луны. Словно мёд. Он бы ни за что не отрывался от них, целовал каждый миллиметр её кожи.
Ковен умудрился отравить и это. В его груди расползается горькая, тупая, ноющая боль.
Нельзя. Он должен спасти Луну. До этого момента они никогда не переступали черту. Верховным Ведьмам плевать и на это.
Но подставлять Луну ему не хочется, кто знает, как среагируют древние ведьмы, перейди они эту дразнящую, но настолько опасную грань. Ксавьеру не избежать наказания уже в любом случае, а вот Луна… Он должна выйти из всей этой ситуации с меньшими потерями. Он должен спасти её. Это будет правильным. Но часть его, смотря на распахнутые манящие губы Луны, её затуманенный страстью взор, так не хочет быть правильным.
Ксавьер пересиливает себя и поднимается с пола. Нацепляет нахальную улыбку.
