Третий Предвестник

Пролог — Предзнаменование

— Да, — отозвался граф, взглянув на жену.

На её лице отразилась печаль и принятие его воли. Альберто и самому было жаль покидать родные стены, но выбор небольшой — жить в полуразрушенном замке они не могут.

Мужчина обвёл взглядом комнату, которая сейчас служила им покоями. От былой роскоши не осталось и следа: стены без гобеленов казались совсем голыми, их теперь «украшала» только косая трещина, да и мебель почти всю уже унесли. Сборы уцелевших вещей не прекращались ни на минуту.

Загородный дом должен быть готов к моменту их приезда. Сегодня последняя ночь, когда они остаются в стенах родового гнезда де Салирон, и за эту ночь графу так и не удалось сомкнуть глаз. Беспокойство о дальнейшей жизни, оставшиеся дела и последствия обвала преследовали его в мыслях до самого утра. Так и не сумев совладать с ними, Альберто встал с восходом солнца.

Карета была подана вовремя, сразу после завтрака. Граф с супругой стояли на крыльце и ждали, пока слуги закрепят последние сумки, которые собрали только в предрассветных сумерках.

— Милорд, всё готово, — поклонился ему дворецкий.

— Хорошо, — кивнул лорд де Салирон. — Заканчивайте здесь, пусть останутся только стены.

— Как прикажете.

Альберто помог супруге расположиться на мягком сиденье кареты и заботливо укутал её ноги накидкой. Инес благодарно улыбнулась, коснувшись его руки.

— Мы всё обязательно восстановим, — сказала она. — Пусть и не сразу, но это обязательно произойдет, милый.

— Конечно, дорогая, — кивнул мужчина, понимая, что сейчас не имеет права разочаровывать жену.

Дела на самом деле шли не так хорошо, как бы ему хотелось. На жизнь средств хватит, но вот о родовом гнезде придётся забыть. Может, у его наследников получится восстановить замок. Если они вообще появятся и графу удастся сохранить свои земли.

Дорога до загородного дома была не близкой, доедут они до него только к вечеру следующего дня, если не ночью. Гнать лошадей Альберто не видел смысла. Инес занималась вышивкой, иногда поглядывая в окно. Летний ветер приносил прохладу в замкнутое пространство. Они ехали уже несколько часов, когда карета стала замедлять ход, пока не остановилась совсем. Странно, до постоялого двора ещё далеко.

Граф поднялся и постучал по крыше.

— Милорд, там… — Слуга приоткрыл дверь кареты и указал в сторону леса.

— Что произошло? — Графиня подняла взгляд от вышивки, в её взгляде скользнуло беспокойство.

— Я разберусь, милая, не волнуйся. — Мужчина коснулся руки Инес, и она улыбнулась.

Выйдя из кареты, Альберто огляделся. Остановились они посреди лесной дороги, и тишину нарушал лишь привычный щебет птиц.

— Милорд, вон там. — Слуга, также спустившийся на землю, указал в глубь леса.

Но стоило ему пройти несколько шагов, как мужчина замер.

Тут явно шло сражение: повозка перевёрнута, вещи разбросаны, кое-где просыпалось зерно, пух. Тела мужчины и женщины, сильно изуродованные, валялись поодаль, их одежда была разорвана, некоторые пальцы отрублены.

Вдруг граф услышал сиплый плач и быстрым шагом достиг места шума, которое оказалось за перевёрнутой повозкой. Рядом с ней валялась корзинка с ребёнком. Маленькая беззащитная кроха замолчала, увидев его.

Первым, что бросилось Альберто в глаза, было удивительно чистое бельё, никак не соотносящееся ни с изуродованными телами, ни с грубо сколоченной повозкой — даже зажиточные крестьяне не могли позволить себе такую дорогую ткань. Да и сам ребёнок выглядел опрятно, сразу видно: его баловали заботливые нянечки.

Взглянув в сторону истерзанных тел, граф сразу принял решение. Дитя совершенно точно лишилось своих родных, стало сиротой. Маленькие голубые глазки смотрели на него, словно ожидая вердикта над своей судьбой.

Лорд де Салирон обернулся в сторону своей кареты, а затем поднял младенца на руки. Теперь у ребёнка будет новый дом. Их с Инес попытки завести детей, прямых наследников рода, не увенчалась успехом. Может, таков божий промысел? Альберто поднялся, держа крошку на руках, оглядел внимательно поле битвы, а затем взглянул в большие глаза, изучающие его.

— Теперь я твой отец, — произнёс мужчина, обращаясь к младенцу. Ему казалось, что ребёнок его понимает. — Ты будешь моей дочерью, а может сыном, и продолжишь род де Салирон.

Затем граф обратил свой взгляд на слугу, мнущегося рядом.

— Осмотри здесь всё. Если будут детские вещи, еда, игрушки, забери это, — дал распоряжение он.

— Слушаюсь.

Альберто медленно возвращался к карете, надеясь, что супруга примет этого ребенка как своего. Кучер, заметив его, соскочил с козел и распахнул дверь, придерживая сзади, помогая забраться внутрь.

— Милый?! — воскликнула Инес. Удивление, озадаченность — всё слилось в её голосе.

— Я надеюсь, ты примешь этого ребёнка как своё дитя, милая моя, — вздохнул граф подбирая слова. — Его родители погибли, он совершенно один в этом мире. А я знаю, ты всегда мечтала о детях, но пока бог не осенил нас ими. Может, он хочет, чтобы мы позаботились об этом дите?

Супруга внимательно оглядела кроху в его руках, отложила вышивку и потянулась к малышу. Инес улыбнулась, посмотрев на Альберто, а затем снова перевела взгляд на дитё. Граф отдал ребёнка ей.

— Если ты принимаешь его как своего, то я тоже приму, — наконец произнесла Инес, заглядывая в лицо крохе. — Такие красивые глазки, прямо как у моей прабабушки.

В душе Альберто поселилась уверенность, что они поступили правильно. В карету ворвался ветер, принёсший запах ромашек и хвои, что только подтвердило его ощущение. Вскоре карета тронулась дальше по дороге. Они опоздают на постоялый двор, но, наблюдая за своей женой, граф чувствовал, что так было суждено. По приезду они смогут понять, кто кроха — мальчик или девочка и дать ребёнку имя. В любом случае, он официально усыновит или удочерит малыша, чтобы в будущем не возникало проблем. И часть наследства обязательно для неё или него выделит.