Ты вышел из тьмы

Глава 27.

Холодный ветер дул вдоль улиц, пробираясь под одежду горожан. Короткая осень переходила в зиму. Она в Фолганде всегда случались рано и внезапно. Чем ближе подходило время ритуала, тем сильнее становился озноб Стефана. Его телесный холод не зависел от погоды, а настроение закономерно портилось. Вернулась тоска, которую не могла до конца прогнать даже Вельда. Давала силы, поддерживала, но и этого мало для сорокадневной жертвы Дивного бога.

В означенный день все подготовились к своей роли. Стефан с трудом уговорил Вельду остаться в «Пустой бочке». Пришлось поговорить с тётей Рейной, чтобы она проследила за племянницей. Хотя бы насчёт Бельчонка он мог не волноваться. Знал, что она будет переживать, не находить себе места, но её не коснётся опасная правда.

Маг сосредоточился на собственных действиях, а предстояло трудное. Стефан не стал в этот раз пить специальный настой, что так часто выручал во время ритуалов. Нужна была ясность мысли, пусть ненадолго, но возможность анализировать и всё замечать. Поэтому он готовился к боли.

Дознаватель с Григором получили последние инструкции, амулеты, ключ и плащи. Григору плащ оказался маловат, но при действии амулета могло сработать. Как только Стефана уведут жрецы, помощники через галерею доберутся до крипты. До этого момента они ожидали на кухне дома мага.

Стефана везли каретой до Дома Дивного бога. Жрецы вместе с жертвой спускались в нижнюю часть здания и далее в крипту. Именно там Шаун мог незаметно присоединиться к общей процессии и миновать последнюю запертую дверь. В день ритуала все двери открывались для жрецов ревнителей лика.

В двенадцать дня сосредоточенного и мрачного Стефана вывели на улицу. Сохраняя внешнее спокойствие, он неторопливо запер дверь в свой дом, стараясь освободить мысли от лишней информации, не думать даже о напарниках, оставшихся в доме, и готовых к исполнению опасной части задумки. Стефан экономил силы для более важного, что предстояло в крипте.

События следовали в привычном для мага порядке. Тринадцать лет происходило одно и тоже каждые сорок дней, подчиняя и жизнь Стефана этому ритму. Жрецы и маг приехали в Дом Дивного бога, спустились в крипту. Здесь Стефан начал подготовку к ритуалу — дышал определённым образом, как научил его Бертран, мысль работала чётко, условный хрупкий покой сдерживал сердцебиение. Процессия из жрецов проследовала в квадратное помещение с низкими сводами, относительно небольшое, освещённое факелами. Свет размытыми бликами лежал на изображениях ликов Дивного бога на стенах.

Рют Тарвит по традиции преклонил колени перед возвышением, расположенным в центре площадки. Квадрат вокруг каменного постамента отличался по цвету и фактуре от основной части пола. Острые, местами оплавленные до полупрозрачного состояния камни покрывали это место, бесформенные наплывы остекленевшей белой пыли окаймляли саркофаг. Стефан никогда не задумывался кто упокоен в каменной древней колыбели. Над ней клубилось пространство, искажаясь в немыслимых конвульсиях и разломах. Характерные бурые пятна на камнях не оставляли сомнений в своём происхождении. Кровь принадлежала магу, а он всей душой ненавидел это место.

Продолжая дыхательные упражнения, Стефан медленно снял обувь и верхнюю одежду, оставшись только в облегающих черных брюках, доходивших ему до середины икры. Он не пил настоя, но мысли начинали путаться, а тело внутри скрутило спазмом. Противный липкий страх заползал в душу. Никогда не привыкнет к тому ужасу, что мучает его в крипте, не смирится с силой, которая ломает и причиняет боль. Злость на самого себя помогла вернуть равновесие.

Некоторые жрецы расположились вокруг площадки ближе к стенам, а другая группа обходила крипту с молитвами по кругу. Трудно определить, есть ли среди них дознаватель Шаун. Оставалось верить в удачу.

– Приносим дары наши тебе, Дивный бог — добрый бог, – нараспев читал Рют Тарвит, продолжая стоять на коленях перед порталом. – Вот извечная жертва тебе. Навсегда твоя.

Стефан медленно взошёл к саркофагу, переступив тонкую границу между обычным полом и камнями, чьи острые края тут же изрезали ему ступни.

– Прими кровь Фолганда, хозяина нашего мира и твоего раба, – пропел ревнитель лика.

Такой боли Стефан давно не замечал, обошёл по кругу портал, оставив кровавые следы.

– Возьми больше крови, Дивный бог, и оберегай нас, – Тарвит поднялся с колен и встал напротив мага, что теперь находился спиной к порталу.

Ощущая приближение неведомого, Стефан задрожал, пронизывающий холод от портала усилился. Обычно маг закрывал глаза, отсекая возможность хотя бы видеть весь ужас происходящего. Но теперь заставил себя не закрывать глаз. Всё только начиналось.

Жрецы-лекари подошли с двух сторон, держа в руках кинжалы, острее которых Фолганд не знал. Мучители точно знали, где и как надо резать, чтобы была кровь, но не пришла смерть, и чтобы лики Кукловода нашли свой путь. Резали медленно, мучительно. Часто Стефану казалось, что сами жрецы испытывают определённое удовольствие. Иначе объяснить неспешность пытки было невозможно.

В этот раз они опять прошлись остриём по середине спины, вдоль позвоночника, старая рана, нанесённая двенадцать лет назад, давно закрылась. Новой нужды вскрывать спину не было. И это Стефана насторожило. Искусав губы до крови, только бы не дать насладиться жрецам страданиями, он пытался анализировать происходящее. Позвоночник затрагивали во время первого ритуала. Таким образом Кукловод мог завладеть жертвой, соединиться с живым порталом на границе миров. Маг помнил, что нечто проникло в позвоночник и осталось там навсегда. Зачем это понадобилось теперь, оставалось неясным. От боли мысль уплывала вместе с реальностью. Жрец-лекарь поднёс флакон с зелёной жидкостью, и резкий, отвратительный запах ударил в ноздри, заставив сознание проясниться.

Нельзя падать, нельзя!

Он не сможет увидеть, получилось ли у Шауна добраться до нужного места и найти тайник. Стефан лишь в теории мог объяснить, где необходимо искать, рисовал схему крипты, подробно описывал. Но во время ритуала он падал почти всегда.

Тело переставало слушаться. Короткие спазмы дёргали нервные окончания, и это означало, что Он приближается.

Всё-таки упал.

Тело просто сложилось, и Стефан упал коленями на острые камни, уткнувшись лицом в них же, руки безвольно раскинулись в стороны и вывернулись ладонями вверх. Сломанная и безвольная кукла, покорная чужой воле!

Жгучая, невыносимая боль в позвоночнике вырвала тихий стон из его нутра. Неприятное шевеление в ране на спине перерастало в рвущую боль от прорастающих черве-нитей.

– Прими же это тело, Дивный бог, как дар Фолганда, во имя силы и власти, – произнёс ревнитель.

Стефан дёрнулся, его сознание прояснилось на пару секунд, потому что это была новая формулировка, ранее не используемая в ритуале. Крыса Тарвит задумал нечто ужасное и непоправимое.

– Поднимайся, – сплёвывая кровавую слюну прошипел Стефан. – Вставай!

Невероятным, немыслимым усилием воли он заставил тело повиноваться. Перед глазами стоял один образ, который мог спасти — огненные локоны, шёлк волос, который помнили руки, тепло тела. Огонёк среди тьмы. Жизнь в мёртвой пустыне.

Мерзкий шёпот в ускользающем сознании сообщил, что Кукловод уже здесь.

Он протягивает руки И берет тебя за плечи. Тот, стирающий улыбки, Что пришёл из темноты.

"Ты моя навеки кукла", – Шёпот древнего заклятья. И сквозь веки наблюдайте, Танцы куклы на стекле.

То почти живая кукла, Кровь её питает землю. Нарисована улыбка, Нервы-нити, как струна.

И за нити держит крепко, Тот, стирающий улыбки, Кто казался чистым светом, Древний, тёмный кукловод.