Книги
Глава 15.
Опустошён и сломлен. Последние силы уходили слишком быстро. Словно часть их исчезла вместе с рыжей девчонкой, что бежала в слезах по городским улицам. Каким тихим и послушным он стал для ревнителей лика, подчинялся без обычных для него язвительных замечаний, автоматически делал, что требовалось, в крипте, отдавал себя без остатка и терпел. Словом, стал самой примерной куклой, чего и желал Рют Тарвит.
Брат Тарвит смотрел с подозрением, ожидая подвоха, но ничего не происходило. Радовались жрецы, что наконец постиг смирение Стефан Фолганд, и нет никаких помех для исполнения сделки.
Стефан долго не приходил в «Пустую бочку». Но в один из дней, что были похожи для него, сливаясь в бесконечный мрак, шатаясь от своей обычной «болезни», появился в трактире. Камин перестал согревать, ледяные руки дрожали. Вино показалось кислым.
Рыжая девчонка и не смотрела в его сторону — так и надо. Он мёртвое чудовище. Она — сама жизнь. Заслужил наказание. Сам добивался, чтобы отстала, возненавидела. Пусть так и будет.
Ворон слетел на плечо, рассказывая свои грустные истории — скучный народ в трактире, а хозяйка плачет ночами. Тревожилась птица. Плохие вести приносили сородичи из других мест.
Рыжий огонёк кружил по зале. Вельда улыбалась, но не ему — ненужному и чужому. Великан с соломенными волосами тот счастливчик, который греется у огня. Шустрый Бельчонок всё успевает, и посмотреть на ненавистного мага тоже. Обжигает зелёным огнём, не греет.
Стефан заметил, как недобро горят глаза Вельды, задумала что-то. Так и льнёт она к своему простаку, говорит громко приятные слова, обнимает. Невыносимо смотреть. Ни на минуту не поверил маг в игру девчонки. Только всё равно больно. Никогда не коснуться ему этого огня, не согреться в нежных руках.
Так и ушёл. Снова в друзьях холод и тьма. Полтора месяца безвременья. Опостылевшие лица жрецов в вечном водовороте исполнения сделки. Послушная кукла Стефан, а силы уходят, ничто не держит его в этом мире кроме долга, но и обязательства не хватает, чтобы выстоять. Заброшены поиски дневника Бертрана. Стефан становился тем, кем боялся когда-либо стать. Презирал сам себя.
Собственное же отражение он ненавидел уже тринадцать лет. В то утро Стефан долго стоял перед зеркалом, чего давно не делал. Смотрел пустыми глазами, впитывал образ, чтобы никогда не забывать, кем его сделали. Думал: «Чудовище. Ты не можешь даже мечтать о счастье. Всё правильно. Как хорошо, что мы не успели ступить на путь, что ведёт в бездну. Она не заслуживает тьмы. Пусть будет счастлива».
Он принял решение жить дальше, и в доказательство твёрдости намерений отправился в «Пустую бочку». Хотя бы ворон встретил его приветливо, выпрашивал очередную порцию ласки от мага. Только птица любит и ждёт.
Стефан стойко выдержал взгляды рыжей девчонки. Он выживет, будет бороться, пока хватает сил. Об остальном можно не беспокоиться. Любое желание скоро само по себе умрёт в нём, потому что он чудовище, тринадцать лет назад лишённое человеческой природы.
Маг просидел в трактире до темноты. Тенью выскользнул на улицу. Собирался пройтись пешком до дома, но сразу с нескольких сторон ринулись тёмные фигуры, рассмотрел только, что лица замотаны тряпками, как и при первом нападении.
– Как утомительно, – процедил, собрал силу, сколько смог, ударил молнией сразу по всем.
Враги отлетели в стороны, кто-то упал в грязь. Снова полезли на него тёмной массой. Сколько их, безумных? Пятеро или шестеро? Сил не хватало. Совсем недавно он отдал долг крипте, умер и возродился для новых страданий. Снова собрал от земли, что само в руки шло, легко взялось, пропитанное его кровью. Вторая молния не по всем прошлась. Отбросил плащ — он сковывал движения. Злодеи наседали, не давали передышки. Пока искал силу, заметил взмах серпа сбоку, успел уклониться, да не до конца, обожгло спину, рассекло. Зашатался, истратив всё разом. Только бы не упасть.
И тут девичий голосок, срываясь, пронёсся над пустырём:
– Не смейте его трогать!
Храбрый Бельчонок. Рыжая опять ворвалась в гущу событий. Рейна суетилась рядом. Дали передохнуть, впитать силы от земли Фолгандов. Хватило на одну волну. Разбойники разбежались — свидетелей стало слишком много. Не нашлось у них смелости для тёмного дела.
Стефан прислонился к стене трактира, чувствуя, как одежда пропитывается кровью и прилипает к ране. Отдал последние силы. Женщины смотрят на него испуганно, подойти боятся. Не пойдёт он с ними. Домой, в нору, там можно отлежаться. Только бы найти стихии создать портал.
– Уйди, – Стефан собрал последние силы. – Прошу тебя. Не смотри, – от взгляда зелёных глаз знобило.
Гордая и упрямая девчонка. Опять перечит ему. Ещё и подошла, подхватила, задела рану. Сжал зубы, чтобы не застонать.
– Кровь?!
– Домой!
Маг смог сотворить портал. Неужели рыжая с ним собралась идти?! Вцепилась колючкой, не оторвёшь. Ни сил нет, ни желания гнать от себя. Согласился с девичьей настойчивостью. Такая готова полгорода пробежать, если решила.
«Как хорошо, что не забыл зеркало завесить, – первая же мысль, как прошли через портал. – Это было бы слишком на сегодня».
Подумывал не зажигать огней, но провёл рукой и свечи вспыхнули.
– Бинты. Там на комоде.
Как же ему это привычно, не расставался с перевязками, в комнате всегда всё готово. Начал снимать камзол, руки плохо слушались, огненная боль охватила бок и спину. Бельчонок шустро собирала необходимые материалы. Только какая неосторожная в быстроте своей — ткань соскользнула с зеркала, и Стефан похолодел. Потом обречённо выдохнул, смирившись с неизбежным.
«Может быть так будет лучше, – решил он про себя. – Раз и навсегда разрубим узел». Мысленно простился с Вельдой, Рейной, вороном и любимым трактиром. После всего никогда ему там больше не бывать.
Проклятый камзол никак не снимался. И тут рыжая девчонка помогла — испуганная, смущённая, а Стефан между приступами рвущей тело боли ловил секунды радости от её осторожных прикосновений. Кидало из холода в огонь.
«Проклятье! Один не справлюсь», – понял, что не достать до раны, скрипнул зубами, напрягся. Не привык просить, но спину подставил под тёплые руки. С тем, что Вельда узнает его тайну, давно смирился. Объяснять ничего не будет, не нужно ей знать.
Стефан прислушивался к ощущениям, пытаясь понять, что там делает Белка, отметил, что всё сделала, как велел. Вот только…
Маленькие пальчики прошлись по хребту, тревожно прочертили дорожку прямо по тому месту, с которого начались его мучения. Нежное касание, вызвавшее бурю внутри из смеси боли и удовольствия.
«Она сведёт меня с ума», – мысль почему-то показалась успокаивающей и желанной.
– Почему? – голос дрожит у Бельчонка, жалеет его.
Никогда не ответит, не может раскрыть тайны. Вместо этого задал другой вопрос:
– Ты умеешь шить?
– Конечно.
– Зашивай. Всё, что нужно, там же на комоде.
Мешкает, он понимал её чувства. Живого человека шить трудно, но был уверен, что она сможет, подбодрил.
– Шей, не бойся. Я вытерплю. Не такое терпел.
Старательно Вельда выполняла свою работу, а Стефан уже ко многому привык и вынес, не издав и звука, что положено, от начала до конца. Вот только каждое движение теперь отзывается болью и тянет кожу.
Поблагодарил за помощь, как не сказать хороших слов, если в очередной раз спасла его Белка. А рыжая язвит в ответ, вспомнила старые обиды. И тут он решился. Устал от неопределённости. Пусть уже всё закончится. Больше не будет мучить её, просто покажет, кто он есть, чтобы убежала и навсегда забыла, как самую страшную сказку.
Стефан собрался с силами и подошёл к Вельде, встав так, чтобы точно отразиться в зеркале. Услышав крик, с тоской и облегчением подумал:
