Книги
Глава 9.
Стефан понял, что поторопился. Лежать в полутёмной комнате надоело до тошноты — только хуже. Невозможно работать. Долго читать тяжело. В бездействии память постоянно подкидывала ненужные воспоминания, выедала душу, или то, что осталось от неё — одни обломки. А после выполнения обязательств в крипте от молодого мага ничего не оставалось. Тень человеческого существа без души. Тьма и пустота.
Постоянные визиты братьев из крипты не добавляли радости. Рют Тарвит держал ситуацию под контролем, чтобы не потерять свою «драгоценность», как сам любил выражаться. Обычно посещения прекращались, как только Стефан вставал на ноги, поэтому торопился освободиться от слабости. Жреческих шептунов он продолжал замечать на улице или в трактирах, таким легко отвести глаза, когда ты маг. О них Стефан не беспокоился.
Надо ли говорить, насколько быстро он выздоравливал или делал вид, что может существовать самостоятельно. Немного смог двигаться, залечил серьёзные раны и вышел на воздух. Долго щурился на солнце. Тепло, а Стефан не расставался с плащом — вечный озноб не давал отдыха. Дёргающая боль бродила по нервам.
На улице и думалось лучше. А мыслей было много: о труханке, или белой смерти, о кольце старого мага, даже о Вельде. Рыжая девчонка непрошенной гостьей появлялась яркими образами перед внутренним взором. Привязалась, не разрубишь узел так просто. Никто не смотрел на него, как она. Никто не смел приблизиться. И никто не смущал живым теплом. Навсегда мёртв. И вдруг девчонка из трактира беспечно вошла в его тьму.
Что же поделать с этими мыслями? Никогда не будет покоя. Столько необходимо сделать, найти ответы. Пока не стало слишком поздно.
Маг собрался с силами и заглянул в лавку — не хотелось с пустыми руками идти в трактир старой Рейны. За Стефаном остался долг, а быть в долгу он не любил. Выбор не занял много времени.
Ничего не изменилось в «Пустой бочке». Камин не гасили почти весь год — лето в Фолганде недолгое и прохладное. Хозяйка наверняка хлопочет на кухне, следит за поварами. Туда и пошёл Стефан. Каждый шаг через силу. Поторопился с прогулками, теперь расплачивается.
Рыжие локоны, тонкая фигурка у лестницы — куда же деться от тебя, огонёк? И сопротивляться теперь сил не найти. Отдал всё до остатка, а что не отдал, то силой выдрали кровавыми ошмётками.
Так смотрит Бельчонок, что только больнее. Она видела его над телами на площади. Наверное, как и остальные, винит во всём. Она одна из многих, что встречал на пути. Одна из всех, бегущих от него прочь. Маг был уверен — смелости Вельды не хватит надолго. Не все ли равно? Но Стефан вдруг понял, что нет. Её мысли важнее всего прочего. Он легко привык к неприязни горожан, но рыжая пробила брешь в его панцире.
Можно бы сменить трактир, перестать сюда ходить, забыть или попытаться хотя бы. Встретиться в городе шансов намного меньше. Он, не видя, успокоит раны. Она забудет. Не человека — бледную тень.
Но привычка сильнее — его маленькая слабость. Во всех других случаях приходится быть сильным, на пределе. А Рейну он знал с детства. Она для него, как память о временах счастья, когда была жива мама, а сам он жил свободным и наивным мальчиком. Этот трактир для Стефана стал встречей с прошлым, с той его частью, которую он пока ещё хотел помнить.
Отказа от подарка и возражений Стефан не потерпел. Огонь в камине горел жарко, отогрел, поддержал. Особое место перед очагом в трактире для мага. Вот поэтому сложно Стефану отказаться от посещений «Пустой бочки».
Шум крыльев — и на каминную полку уселся чёрный роскошный ворон, довольно молодой, но уже крепкий и основательный.
– Простите, господин Стефан, это глупая птица моей племянницы, но мы ворона сейчас под замок посадим.
«Что за дикая мысль. Ворон — свободная птица, не простая», – Стефан возмутился, но смолчал. Простые люди мало понимают в магии и живом мире.
Ворон посмотрел на мага умно, испытующе. Недолго Стефан и ворон изучали друг друга.
– Не нужно, Рейна. Никого не нужно сажать под замок. Особенно такого замечательного ворона.
Он протянул руку, и ворон пристроился на пальце мага.
– И что ты мне поведаешь, друг мой? – спросил Стефан птицу.
Ворон топтался на руке. Жаловался.
– Даже так? Так берегись котов впредь. Они бывают весьма несносны.
Вот оно что, крыло перебито, а Белка лечила беднягу. Провёл пальцами по спине ворона, скользнул по раненому крылу, вложил силу, маленькой птице много ли нужно. Так бы легко самому восстановиться. Птица встрепенулась.
– Тс-с, приятель. Подлечу тебя немного. Вот, так лучше.
Ворон не унимался — болтал обо всем, жаловался на шумных посетителей, на старую Рейну, что частенько гоняла его по кухне, и даже на Вельду, которая не всегда обращала внимание на птицу, занятая чтением или мечтами.
– Ну и болтлив же ты. А вот девичьи секреты не следует разбалтывать всем подряд.
Рыжая девчонка залилась краской. Как же хотел Стефан улыбнуться, но больше никогда не сможет. Всего лишили его жрецы.
– Всё, – Стефан отпустил птицу. – Лети к хозяйке. Ты ей многим обязан.
С приходом весны согреваться стало легче. Так и плащ можно снять. Камин жарко горит, а озноб почти уходит. Всё-таки хорошо, что вышел из дома. А рыжая опять стоит с подносом. Смотрит так странно, глаза горят, лицо разрумянилось.
«Ещё не хватало!»
Как ледяной водой окатило.
«Не влюбляйся, глупая. Нельзя, Бельчонок. Беги от меня!».
Мог зачаровать, внушить страх или ненависть, но не любил насилия над духом. Рука не поднялась. Только предупредит девчонку. Подошёл, взял бокал с вином. Посмотрел в глаза, убедился, что прав в своих выводах.
– Беги от меня, Бельчонок, – сказал, а сердце сопротивлялось, других слов требовало от мага.
Поднос полетел на пол. Рыжая убежала. Ворон слетел с плеча Вельды и заворчал о неосторожности людей, что горазды пугать честных птиц. Стефан поднял поднос и поставил на один из столиков, удобно устроился на диванчике. Так лучше — вино и одиночество. Никаких юных дев и сопутствующих сложностей.
Но ведь всё равно огонёк порхает где-то рядом. Сбежала вниз легко, между столами двигается, словно танцует, рыжие волны теплом окутывают, манят к себе. Многое мог выносить Стефан, но не знал, что так трудно бороться с желанием коснуться этих волос, согреваясь запутать в них пальцы. А Вельда не испугалась совсем, понял маг, подглядывает за ним Бельчонок, только вид делает, что не интересен ей презренный маг.
Стефан услышал знакомые зазывы кукольника.
«Что за мучение?! Зачем его сюда пускают?», – подумал устало и зло, надел плащ, прекрасно зная, что озноб обязательно вернётся.
Представление разворачивалось. Стефану становилось хуже, но содержание постановки заинтересовало откровенным вызовом жрецам.
«Кукольник смельчак. Надеюсь, жрецы не узнают, что он тут показывает», - подумалось не без удовольствия.
Ненависть к ревнителям лика не утихала в Стефане. Навеки их раб и презирать будет вечно.
Когда сценка закончилась маг испытал облегчение. Пытка казалась бесконечной. Сегодня он сумел сдержать воспоминания, отчаянье и боль, ничем не выдал себя — маленькая победа над собой. Не иначе, Вельда одарила силами.
Девчонка, весь вечер избегающая его, неожиданно возникла рядом. Лицо решительное и многозначительное. Что ещё задумала?
– Господин Стефан хочет вина?
И поднос полетел на пол. Ринулась поднимать. Она же, сбиваясь, жарко зашептала:
– Вас убить хотят. Трое в углу, – и вновь про вино своё громко. – Принести вина?
