Книги
Глава 7.
Издавна одной из обязанностей лордов Фолганда было присутствие на празднике в честь Дивного бога. Старший наследник делал самые богатые подношения в Доме Дивного бога, а младший должен присутствовать на празднестве. Традиция не менялась веками.
В груди Стефана черным клубком ворочалось недовольство. Меньше всего ему хотелось проводить время на празднике среди жрецов и коленопреклонённых горожан. Всей душой он ненавидел и презирал жреческую касту. На то были свои причины, о которых даже брату знать не следовало.
Невыносимо стоять в Доме среди витражей и росписи с изображением Дивного бога. Мерзостно видеть жрецов, слушать благостные речи. Знал Стефан цену таким речам. И о божестве ведал больше прочих.
Вместе с Аспером они тряслись в карете, молчали. Прошло время, когда братья доверяли друг другу тайны. Ни одного своего секрета Стефан не мог рассказать Асперу. Ни одной живой душе. Ни мёртвому камню или древу вайла. Только старому Бертрану мог, но учителя убили. Один сильный удар кинжалом прямо в сердце — и больше некому выслушать того, кто с двенадцати лет кричит по ночам от ужаса.
Стефан постарался забыть своего отца, вычеркнуть предателя из памяти. Бертран стал ему отцом, другом и учителем. Обучал мастерству магии, оберегал, поднимал на ноги, когда Стефан лежал в беспамятстве после…
Нет, он не хочет думать об этом. Бертран единственный искал спасения для него.
Такие тайны никому невозможно доверить. Брату — никогда. Пусть думает, что младший брат не ценит дара магии. Аспер не узнает цены, что пришлось заплатить. Теперь нужно набраться сил, чтобы до утра терпеть светлый лик Дивного бога. Век бы не видел. А хуже того, выносить жрецов культа из крипты. Эти омерзительнее простых жрецов, не допущенных к ревнителям лика и тайнам нижнего Дома.
Карета Фолгандов с трудом пробилась к Дому Дивного бога. Толпа нехотя расступалась, но, понимая, кто едет, подчинялась. У храма Аспер сразу же организовал внос подношений, а на ступенях братьев встретил Рют Тарвит – жрец культа Дивного бога, главный ревнитель лика. Мягкое круглое лицо и снисходительная улыбка не могли обмануть Стефана. Ревнителя Рюта он знал тринадцать лет. И ровно столько же ненавидел.
– Да славится Дивны бог — добрый бог!
Вскинув руки, жрец поклонился Фолгандам. Улыбка на сходила с его лица. Кто бы знал, что таится за ней. Стефан знал.
– Во славу светлого лика, – кивнул Аспер и дал знак нести дары к главному алтарю.
Младший Фолганд промолчал. Трое мужчин ступили под древние своды. Стефан взглядом искал поддержку, от ликов затрясло до озноба. Желал не видеть их, закрыть глаза. Но даже так своды Дома давили на плечи. Неоткуда взять сил. Бесплодно пространство Дома. Бесполезно для мага. Не собрать сил земли Фолганда, не собрать сил воздуха или огня. Тошно и пусто.
Рыжий огонёк мелькнул в толпе совсем рядом. Девчонка из трактира. Пусть так. Всё лучше, чем ненавистный культ и лики. Удержался за огненное чудо. Стало легче.
– Как себя чувствует мой любимый маг? – мелодичным вкрадчивым голосом обратился к Стефану жрец, заметил взгляд. – Не смотрите так сурово. Ваше здоровье, дорогой мой, первейшая ценность всех земель от Севера до Юга.
Стефан глянул прямо в лицо Рюту Тарвиту. Сколько раз он представлял, как превращает это лицо в кровавое месиво, как стирает улыбку с пухлых губ главного ревнителя лика. Пусть эта вспышка будет последним, что он сможет сделать, пока жрецы не схватят, не уведут вниз, навечно приковав к месту казни. Не убьют, конечно, будут кормить, всячески поддерживать жизнь, пока сердце бьётся, пока есть плоть и кровь. Стефан не обольщался, что смерть будет лёгкой и быстрой. Но крысы Тарвита не будет на свете.
Озноб становился сильнее, и Стефан плотно закутался в плащ, придержал рукой, закрылся. Мысленно зацепился вновь за рыжие локоны в толпе. Она смотрит, и в глазах девчонки нечто такое, что ненадолго вытаскивает из омута. Живая, тёплая сила, словно спасающая его во тьме.
Глупость!
Очередная деревенская дурочка с предрассудками и страхами перед магами. Не стоит и думать.
Присутствие ревнителя лика было невыносимо.
– Я прекрасно понимаю, что вам хочется убить меня, - жрец был подчёркнуто вежлив. - И это после всего, что я делал и делаю для Фолганда, для вас, Стефан, – детские бровки жреца сморщились, дополнив скорбную мину. – Что ж, я привык к людской неблагодарности. А вы?
Улыбка жреца так многозначительна. Всегда таит в себе что-то тайное и отвратительное.
– Вы о чём?
Лицо брата Рюта разгладилось и засияло.
– Посмотрите, эти благочестивые горожане, все как один, часами готовы говорить о нехорошем и гадком молодом маге. Неблагодарные, правда?
– Мне все равно, Тарвит. Моя вера в людей и богов умерла тринадцать лет назад.
– А между тем, именно нехороший молодой маг…
– Хватит!
Стефан почувствовал, что готов сорваться, и вцепился в собственное плечо через ткань плаща. Судорогой свело лицо. Огонёк рыжих волос растаял у входа в Дом Дивного бога. Снова один на один с ненавистной мерзостью. Холодно и пусто. Силы утекают и нет никакой надежды.
– Тише, тише, господин Стефан, – почти пропел брат Рют. – Не злитесь. У нас одна цель — благополучие Фолганда. Кстати, а вы знаете, что кто-то специально распространяет о вас слухи?
– Какому идиоту это нужно?
– Однако всё так. Но братья обязательно выяснят. В наших интересах хранить ваш покой. По многим причинам. Вы же работаете над заказом?
Не в интересах мага было отвечать на прямой вопрос, поэтому он сделал вид, что не расслышал его за шумом в Доме Дивного бога, задал встречный вопрос:
– А что ещё в ваших интересах? Сделка?
– Ох, вижу, что вы не доверяете братьям. Совсем не верите в наше бескорыстие. Светлый лик вам судья.
«Судья и палач», – подумал Стефан. А Тарвит, видимо, прочёл по лицу молодого мага.
– Папеньке своему «спасибо» скажите. Ах, да, он же уже покинул нас. Как и Бертран.
Привычка ревнителя лика при каждом разговоре больно уколоть оставалась неизменной.
– Признайте, что вы же и убили учителя, – нанёс Стефан ответный удар, внимательно изучая обманчиво мягкое лицо ревнителя.
Только Стефан знал, что это лицо может быть и иным. Знал и ненавидел. Этот огонь был тёмен и обжигал душу.
– Горько слышать, замечательнейший господин Стефан, такие слова, – жрец вскинул руки и всё же понизил голос. – Разве нам выгодна смерть мастера?
– У вас есть я со всеми потрохами.
– Два мага лучше, чем один, согласитесь.
– Мне нужны все бумаги из крипты. Всё, что старик успел написать. Он же оставил там что-то?
– Братья ревнители передали вам всё полностью, – улыбка внезапно сошла с лица Рюта Тарвита, сменившись задумчивостью. – Я уверен, что всё.
– А кольцо?
– Братья найдут его, уверяю. Сейчас в нём нет необходимости.
«Нет необходимости… Мне оно нужно. Мне! – размышлял Стефан, покинув Дом Дивного бога. – Кольцо обязательно должно быть у меня».
Вне стен Дома ему полегчало, озноб почти прошёл, пришло успокоение, если такое возможно в его ситуации. Иллюзия покоя коснулась сердца. С сожалением приходилось признать, что человек и правда привыкает ко всему. Вот и Стефан, похоже, привык к мерзкому Рюту Тарвиту, его манере изъясняться, да и своему положению. С ужасом Фолганд подумал, что когда-то настанет время — он сломается до конца, действительно станет куклой в руках жестокого кукловода, перестанет сопротивляться. И собственной жизнью он не может распоряжаться. Так просто принять решение — кинжалом по горлу, будет кончено. В лаборатории много ядов, можно уснуть спокойно. Нет. Не сбежать, не уйти. Повязали тысячами жизней.
