Ганс одиноко сидит на берегу реки, колени прижаты к груди и крепко обхвачены руками. Он боится даже просто повернуть голову назад и взглянуть мгновение на Эльзу, которая сейчас ласково поглаживает лошадей. Нет, они не поссорились, просто он не понимает, почему Эльза любит его.
Он — её несостоявшийся убийца, разве можно любить такого? И какое он имеет право на то, чтобы любить её? И вообще, имеет ли он право на любовь?
Королева вздыхает и, покинув лошадей, идёт к нему.
— Что-то случилось, Ганс? Весь день ты был так счастлив, а сейчас вдруг…
— Сам не знаю, Эльза… Скажи, ты доверяешь мне? Или я остался для тебя тем, кто хотел лишить тебя жизни?
Вместо ответа, девушка поцеловала его в щёку.
Ганс ожидал всего, что угодно, но никак не этого. Принц оторопел, но поцелуй развеял его сомнения, и он улыбнулся.
— Это значит, что всё забыто? — спросил он.
— Ты сам, когда вернулся сюда, в королевство, сказал, что много воды утекло. Так оно и есть. — голова Эльзы медленно опустилась на его плечо, а руки переплелись с его руками.
И вот они уже у дверей дворца. Вернулись.
Эльза слезла с лошади, но неудачно.
Её каблук неуверенно опёрся на маленький камень, и она поскользнулась, чуть не упав, не случись рядом Ганса. Он успел поймать её, но увы, Эльза успела подвернуть ногу.
— Можешь ходить? — спросил Ганс, отпустив её.
Но королева не смогла и секунды простоять на земле и, вскрикнув от боли, снова чуть не упала, но была схвачена Гансом.
— Давай, я лучше донесу тебя до твоей спальни? — предложил он и, не дожидаясь, когда Эльза ответит, зашагал с ней на руках во дворец.
— Что случилось? — в её комнату вошли Кристоф, Анна и Олаф.
В это время Эльза уже лежала на кровати, а рядом был Ганс.
Забытая деталь: все верят Гансу, все, а вот Олаф до сих пор недолюбливает принца. Особенно ему не нравится, когда его создательница остаётся с Гансом наедине.
— Всё в порядке. — улыбнулась Эльза. — Ничего страшного не случилось. Просто подвернула ногу. Два дня и всё пройдёт.
— Правда? А может это Ганс специально? — недовольно сказал Олаф, подозрительно глядя на принца.
— Олаф! — хором воскликнули с укором сёстры.
В такие моменты милый снеговичок становился совершенно неузнаваемым.
Гансу от его слов стало как-то не по себе.
— Я так понимаю, нам лучше уйти… — тишину нарушил Кристоф, своей неловкой речью. — Мы здесь лишние.
Троица вышла за дверь.
Олаф всё так же оставался недоволен:
— Нельзя оставлять Эльзу с этим…
— Успокойся, Олаф. — попыталась утихомирить снеговичка Анна. — Ганс — наш друг. Тем более, Эльза влюблена в него. Ты же не будешь мешать её счастью?
— Нет. — после минуты обдумывания, решил Олаф. — Но если он чем-нибудь ей навредит…