Офицер для хозяйки поместья

Глава 8

Эрик вернулся где-то через час с лишним. Вернулся не то, чтобы довольным – ситуация к радости и веселью не располагала – но спокойным. Значит, более-менее получилось задуманное.

Скрыть произошедшее от детей было невозможно, поэтому нам нужно было рассказать, чем дело закончилось. Рассказали полуправду.

- Плохих людей Эрик прогнал, сказал, что в следующий раз точно их свяжет, и мы найдем полицию, чтобы их в тюрьму посадили! – сказала я. – Если бы они вежливо попросили и предложили отработать, вон, дров из леса натаскать, например, мы бы их покормили. А так – пусть идут своей дорогой. Но теперь придется закрывать ворота, а вам нельзя уходить одним. Просто говорите либо мне, либо Эрику, что вы хотите погулять с Волчком.

Говорила я это и для бабушки, чтобы хотя бы частично разъяснить, что произошло. Конечно, потом скажу все без иносказаний, но только когда нас не услышат дети. Подозреваю, впрочем, что насчет «прогнал» Анфиса все сама поняла. Она долго живет на свете, и иллюзий давно не питает.

- Но мы все очень надеемся, что скоро установится нормальная власть, и бродяги перестанут ходить по дорогам, - добавила я. – А вы не скучаете по тете с дядей? – спросила на всякий случай.

- Нет, мы к ним не хотим! – почти заплакала Лиза. – Можно, мы здесь останемся?

- Можно, - вздохнула я. – Ходить по дорогам пока опасно. Но, как только станет спокойнее, узнаем, не вернулся ли ваш папа.

И я очень надеюсь, что он вернется…

- А вообще, хорошо, что у нас есть собака! – заметила я. – Волчок поднимет лай, если почует чужих.

Конечно, из дома щенок мало что услышит, но, все же… Слух у него тоньше, а лай «на чужих» отличается от веселого тявканья во время игры или радостного приветствия хозяев.

Хорошо бы иметь взрослую собаку, но… я не готова посадить животное на улице на цепь, чтобы оно в прямом смысле охраняло дом.

Да уж, недавние события очень подпортили ощущение светлого праздника, который мы создали себе сами. Но через некоторое время вкусная еда и веселая возня маленьких животинок (иногда очень веселая: вот зачем пытаться вскарабкаться по чьей-то ноге, и потом затевать игры под столом?!) отвлекли от плохих мыслей. Как говорится, день прошел – и ладно, следующий будет еще лучше!

***

Вечером, выйдя из дома на всякий случай, чтобы дети уж точно не услышали, и встав рядом с наряженной елкой, я сказала Эрику:

- А ведь ты нас спас. Не думаю, что эти люди прошли бы мимо. Может, они дождались бы ночи, но во двор точно залезли. Нет, может быть, они бы все-таки попросили немного еды за работу…

- Вначале вы меня спасли, - ответил он. – Не знаю, смог бы я пережить еще одну ночь на морозе – навряд ли… А насчет бродяг… Зачем просить, если можно просто взять? – горько и со знанием жизни усмехнулся Эрик. – Поверьте, существуют люди, которые сразу пользуются своей безнаказанностью. И не считайте себя убийцей, не корите. Это я принял решение, я убил. На мне и так крови много.

И я не решилась спросить, многих ли он убил…

- Если я еще буду здесь, когда земля оттает, то закопаю, их, похороню, - продолжил Эрик. – А сейчас просто замаскировал ветками, сверху насыплет снега – кто обратит внимание еще на один сугроб в чаще! И помните – вы имели право обороняться! Вы – дворянка!

«А если бы я была крестьянкой, и это меня хотели бы убить какие-то дворяне? Люди с титулом – тоже не ангелы», - подумалось мне. Но вслух я этого не сказала. Такая мысль Ирэне в голову не могла прийти, если она не революционерка. Или не тот человек, который жизнь видит с разных сторон.

Но вряд ли она имела настолько разностороннее образование или большой жизненный опыт. Я вообще вела себя более по-взрослому, чем настоящая Ирэна. Но все же эти изменения характера можно объяснить пережитым: если выжил, не сломался, то однозначно стал сильнее.

А ведь, если бы я лежала и страдала, то все было бы по-другому. Бабушка Анфиса разрывалась бы между хозяйством и «больной девочкой», и Эрика она даже на порог бы не пустила без моего прямого указания. И вся наша жизнь изменилась бы…

- Будем говорить Валентину Егоровичу обо всем этом? – спросила я Эрика.

- Нужно сказать, - почти не задумываясь, ответил он. – Не думаю, что он нас выдаст. Но пусть будет осторожен, раз такие дела творятся…

***

Деду Валентину я все рассказала. Нет, он не осудил, не посмотрел на меня с ужасом. Точнее, он был в шоке, если говорить современным языком.

- Как же я об этом не подумал?! – растерянно повторял он. – И ружье забрал… а кто же вас защищать будет? Молоденькую барышню, да пожилую женщину, да детей малых…

- Нас защитил Эрик, повезло! – ответила ему. – Я ведь оружием пользоваться не умею, поэтому что толку с ружья?

- Может, мне в сторожке где-нибудь у вас жить, - продолжал Валентин, - все подмога будет?

- Нет, Валентин Егорович, у вас же хозяйство! Как вы будете бегать туда-сюда, всех кормить, да следить за ними? Да и как жить в нетопленых домах? Просто будьте сами очень осторожны, мало ли, кого встретите.

- Благослови Бог вашего парня, барышня! А то ведь страшно подумать, что было бы… - проговорил дед прочувствованно.

- Повезло, - только и ответила я. – Теперь все будем осторожнее.

- Я схожу к соседям, и узнаю, что слышно в округе, - сказал дед. – Вот за молоком пойду – и спрошу. Может, к ним вести какие доносились.

Но сейчас все снова было спокойно, и мы начали забывать страшное происшествие. Нельзя вечно думать о плохом.

Однажды я все-таки спросила Эрика:

- А ты никуда не уйдешь, не будешь искать своих? Я не хочу, чтобы уходил…

- Нет, никуда я не пойду, - ответил он. – Если не выгоните.

И улыбнулся.

- А у тебя есть девушка, с которой ты… помолвлен? Или та, которая тебе нравилась до войны?

Я в последний момент прикусила язык, проглотив фразу: «Девушка, с которой ты встречался». Кажется, здесь не принято «встречаться» без серьезных намерений. Тем более, в их среде!

Я вообще веду себя довольно… развязно для приличной воспитанной «барышни». Ну, что же, пусть Эрик считает меня дурно воспитанной, или вообще гибридом местной феминистки и суфражистки. Хотя я почему-то думаю, что такие философские мысли ему сейчас в голову не приходят.

- Была одна девушка, которой меня представили, - оправившись от удивления, после секундного молчания ответил Эрик. – Но мне кажется, что это было так давно, словно в прошлой жизни.

Вон оно что… Я, честно говоря, надеялась услышать, что девушки вообще не было. Но и так хорошо: вряд ли это любовь на всю жизнь, раз Эрик задумался, прежде чем ответить. Может, она вообще уже вышла замуж? Если они познакомились до того, как он служить ушел…

Эрик

После слов Ирэны я вспомнил мирную жизнь. Да, девушка была, так же, как были и четкие планы на дальнейшую жизнь. Только сейчас я понял, как все это было наивно…

Девушку, которую в будущем видел своей женой, я, наверное, не любил. Уважал, восхищался ее красотой, но, чтобы замерло сердце при виде знакомого профиля – не было такого. Впрочем, мы и виделись только на приемах да однажды в гостях у ее родителей, поэтому рано было думать о свадьбе.

Отец мой служил, поэтому я тоже решил связать свою судьбу с армией. Чем еще может заниматься дворянин? Не торговцем же быть, род позорить. Однако в какой-то момент нам пришлось уехать, и я поступил в самую престижную военную академию того города, где мы жили на тот момент.

А потом оказалось, что теория и учения – это совсем другое, и они не подготовят тебя к настоящему сражению. Или я себя переоценил…