Книги
Я не замечала времени: была как бабочка, готовая выпорхнуть из тугого кокона. Искра внутри моего тела помогала биться сердцу и разгоняла кровь. Боль ушла, оставив слабость и сонливость. Я спала, дремала, просыпаясь от прикосновений Гераты и её настойчивого колючего голоса.
— Пей!
Она подносила к моим губам кружку с отваром, а я жадно глотала горячую горьковатую жидкость.
— Спи и не рыпайся. Искра сделает своё дело. Ты везучая. Легко перенесла оборот.
С этими словами Герата уходила.
Фанни помогала мне дойти до ванной и обратно на заплетающихся ногах. Затем я снова падала на постель и засыпала. Всё это походило на обычную болезнь, которая постепенно отступала, а я наполнялась силой.
Герата стала реже навещать меня, не сидела возле постели, как в первые дни. Я всё меньше спала и просто лежала, открыв глаза. Не зная, чем себя занять я много размышляла о Тиане: о том, что произошло между нами, как он поцеловал меня перед прощанием. Я продолжала ощущать вкус его губ, отчаянье молодого мужчины, обречённого на смерть, притягательный жар тела. Чужой, но такой близкий. Я думала о маге так, словно он правда всегда любил меня. Эти мысли поддерживали и согревали в одиночестве.
Фанни убежала за обедом и оставила дверь приоткрытой. Я сразу узнала неровные, с тихим шарканьем шаги, услышала, как Лазарь остановился перед порогом. Он не решается постучать?
— Войдите, господин Лазарь, — позвала я. — Проходите и посидите со мной.
Мне показалось, что секретарь вздохнул, дверь скрипнула. Он сел на стул в ногах кровати. В этом была определённая неловкость: мужчина в комнате незамужней девушки, я, укутанная одеялом, в одной нижней рубахе, мы одни. Строгий голос мамы так и звучал у меня в ушах: «Это же неприлично, Доротея!».
Только всё изменилось. Я больше не принадлежала семье Эйр-Идрис и могла делать что хочу. Сейчас я желала поговорить с Лазарем.
— Вам лучше? — скрипуче произнёс мрачный секретарь, сверля меня здоровым глазом.
Всё так же в чёрном, он держался с достоинством, насколько это позволяло его уродство. Я подумала, что совсем не боюсь горбуна, как Фанни и остальные служанки. Она рассказала, что чуть не убежала в погреб, когда увидела меня без чувств на руках у Лазаря. Секретарь так свирепо таращил на Фанни горящее око, так яростно бросал слова, что она перетрусила.
— Господин Лазарь даже перестал хромать! Очень торопился! Никогда не видела его настолько взволнованным! — заявила Фанни, описывая день моего оборота в хранительницу искр.
Беспокойство не оставило Лазаря и теперь, что было удивительно для меня.
— Спасибо, — я слабо улыбнулась. — Я скоро поднимусь.
Лазарь кивнул и немного помолчал, но тишина рядом с ним не тяготила. Мне было интересно, о чём он думает в эту минуту.
— Простите меня, Доротея, — размеренно сказал Лазарь. — Я повёл себя грубо и несправедливо во время последнего разговора. Вы были убедительны, уверяя всех, что добровольно выбрали такую судьбу. Это была моя ошибка.
Лазарь умел заставить задуматься. Почему его настолько заботило, как я оказалась в руках Клариссы? Он из-за этого злился? Слышал мой разговор с Фанни и решил, что я увлечена магией, использовала Тиана в своих целях?
Я не понимала, но, кажется, приблизилась к истине.
— Я всё позабыла, — созналась я. — И не сержусь… Была сильно больна. Даже видела мёртвого человека. Вы были им.
— Вот как?! — Он неопределённо повёл плечами.
— Очень странно, но вы говорили, как он: голос, а ещё раньше его слова. — Это всё лихорадка, — спокойно заметил Лазарь и наклонился ближе ко мне. — В болезни нам часто чудится то, чего нет и быть не может.
— Вы сказали: «Умереть не страшно. Страшно умирать», — проговорила я настойчиво и твёрдо. — Признайтесь, вы знаете… знали Себастиана Лласара?! Ваш друг, который выбрал смерть.
Я рисковала и нарушала обещание никому не доверять в доме герцогини. Если Лазарь предан Клариссе, то донесёт на меня. Она узнает, что я помню о маге, интересуюсь Себастианом. Только какое ей дело до чувств новой ведьмы?! Память об умершем ничем не угрожает развитию дара. Хозяйка посмеётся над глупой помощницей и забудет.
Лазарь чуть обернулся и посмотрел в сторону приоткрытой двери. В коридоре было тихо.
— Не боитесь за свою репутацию? — неожиданно спросил он. — Мы наедине в вашей спальне.
— От моей репутации не осталось и пепла, — с улыбкой, тихо ответила я, чувствуя себя спокойной и уверенной.
Неужели странный секретарь герцогини так влиял на моё настроение? Кольцо мага не подавало признаков опасности. Горбун, пугающий служанок и покорный воле герцогини, не собирался причинять мне зла.
— Бессмысленно вспоминать о репутации в особняке эрри Уикфил, — добавила я.
— Как вы правы, Доротея! — в тон мне, приглушённо воскликнул Лазарь, губы скривились в подобии горькой усмешки. — Вы юны, но весьма наблюдательны и умны.
— Сама не ожидала, — созналась я. — Просто недавно я решила, что выживу. Назло всем и всему. — Я не отводила взгляда от изувеченного лица Лазаря, боясь пропустить мельчайшее движение мысли или смену эмоций. — Я задала вопрос, Лазарь. Могу я так вас называть?
Он склонил голову, позволяя обращаться к себе лишь по имени.
— Лазарь… Поверьте, мне очень важно знать! Вы встречали Эйр-Лласара?
— Когда-то я знал Себастиана, — с медлительной задумчивостью произнёс Лазарь. — Мой старший брат владел магией. Ещё мальчишкой Тиан бывал у нас дома. Два мага, какая бы разница в возрасте ни была между ними, всегда найдут общий язык.
— А вы?
— Себастиан — импульсивный человек, готов кинуться в пекло ради справедливости — полная моя противоположность, но с ним трудно поссориться. Он и мне стал другом.
Я видела, как неохотно Лазарь говорит о прошлом, как подбирает слова, словно они способны ранить меня или раскрыть некую тайну, о которой мне не следовало знать. Прислушавшись к себе, я ощутила, что маленький шарик солнца внутри меня разросся, изгнал черноту. Он же подсказывал, что этому человеку я могу сказать немного больше.
Что я теряю? Я нужна Клариссе. Не знаю зачем, но ей необходимо молодая ведьма. Ради этого она сломала несколько жизней.
— Тиан просил никому не доверять в этом доме, — решившись, сказала я. — Почему-то я думаю, что вам — можно верить.
Каменное лицо Лазаря не дрогнуло, но что-то мелькнуло во взгляде. В глубине чёрной радужки я заметила янтарную искру. Такой знакомый огонёк тепла и сочувствия. Миг, и морок рассеялся. Я моргнуть не успела.
— Сочту за честь, эрри Доротея, — скрипуче сказал Лазарь и, не поднимаясь с места, поклонился.
Как хорошо, что кто-то в особняке Уикфил может стать мне другом!
— Но вам не нравится магия, а я теперь немножко… ведьма, — я рассмеялась; впервые с момента отъезда из дома легко и искренне показала свои чувства.
— Магия женщин — целительство, — серьёзно заметил Лазарь. — К такой магии я проявляю смирение.
— Как же ваш брат? Он маг.
— Это дело прошлого, — Лазарь показал, что не хочет говорить о брате. — Я же только скромный бумажный червь, который много читает.
Мы оба услышали шаги и молча переглянулись, точно застигнутые врасплох любовники.
Дверь приоткрылась, Фанни осторожно просочилась в комнату. Служанка принесла обед. Увидев секретаря, она застыла с широко распахнутыми глазами. Посуда звенела на подносе.
— Простите, господин Лазарь, — пролепетала Фанни. — Я не знала, что вы… вы пришли к эрри.
— Что там у тебя? — Он сурово сдвинул брови. — Бульон? Индейка? Хлеб?
Лазарь придирчиво осмотрел поднос и остался доволен.
— Я не голодна, — возразила я.
Хотя «болезнь» и подточила мои силы, но желания есть я не испытывала.
