Книги
Приятное лицо Клариссы выражало участие. Это так не вязалось со словами, которыми она буквально пригвоздила меня к земле.
— Сон?! — Только и смогла воскликнуть я.
Побег Джудаса, шепчущая в спину старуха, завуалированные угрозы герцогини…
Всё переплелось в змеиный клубок, поселившись у меня в голове. Я хотела убежать и спрятаться, но от яда, которым меня наполнила эрри Клариса, скрыться невозможно. Невольно зажмурившись, я застыла посреди сада.
— Ну-ну, птичка! — Кларисса приблизилась и похлопала меня по плечу. — Это не трагедия. Не вздумай рыдать при семействе. Ты должна быть весёлой и полной надежд, когда скажешь отцу об отъезде.
— Он не отпустит, — открыв глаза, возразила я.
— Убеди! В твоих руках его свобода, его жизнь, достаток матери и братьев. Разве ты не готова пожертвовать браком с этим трусливым мальчишкой ради родных?
У меня сжалось сердце, стоило представить отца в крепости, а маму, побирающуюся на улицах. Никто из соседей не осмелиться помочь семье преступника, казнённого за измену. О себе и Джудасе я и не думала.
Как легко Клариссе удалось запугать моего будущего мужа! Так же легко, как и меня.
— Готова… — тихо отозвалась я.
— Вот и чудесно! Я не обманывала обещаниями. Ты будешь жить у меня в особняке, обучишься… кое-чему. — Герцогиня немного сбилась, перевела дух. — Исполнительность и верность роду Эйр-Уикфил хорошо вознаграждаются. Посмотрим, может быть, позже я подберу для тебя подходящую партию.
Захваченная собственными мыслями и радостным нетерпением, Кларисса повела меня к дому.
— Не стоит тянуть с отъездом! Собираемся немедленно!
В эту же секунду мы услышали голос отца. До нас донёсся его крик, в котором бурлил гнев и отчаянье:
— Доротея Идрис!
Меня будто толкнуло в грудь, перебило дыхание.
— Иди, птичка, и будь разумна, — сказала Кларисса, подталкивая меня к отцу. — Помни, что он не должен знать о нашем уговоре. Одно лишнее слово и сон станет явью.
Отец метался на крыльце, всматривался в переплетение ветвей кустарников и тропки сада, на осунувшемся лице горел болезненный румянец. Во мне точно что-то замёрзло на время, слёзы спрятались в уголках глаз.
— Зачем так кричать, папуля?! — с усилием изображая улыбку, воскликнула я.
Хорошо, что мы сразу покинем имение. Я не вынесу долгого притворства и бесконечного прощания.
— Иди за мной, — хрипло велел отец.
Он запер дверь кабинета изнутри, тяжело опустился в кресло. Я села напротив и старательно выпрямила спину, продолжая глупо улыбаться. Это каким-то образом держало меня, не позволяя раскиснуть.
Отец сразу же накинулся на меня с расспросами.
— Что ты задумала, глупая девчонка?!
Я сложила руки на коленях и не опустила глаз. О чём он говорит?
— Джудас уехал? — догадалась я.
— Бедный парень не находил себе места! — рыкнул отец. — Он сказал — ты отказалась выходить замуж, потому что приняла предложение этой… Этой женщины! — Он словно проглотил часть эпитетов, которыми собирался наградить эрри Уикфил.
— Я?!
Поборов желание сложиться пополам, чтобы унять пронзившую меня боль, я расправила плечи. Трусливое предательство Джудаса оказалось ещё более гадким, чем я посчитала вначале.
Собравшись с силами, я выдохнула. Ничего не придётся объяснять. Джу-Джу сделал всё за меня.
— Да, папуля. Я уезжаю с эрри Уикфил. Всегда хотела увидеть настоящую жизнь, а не прозябать в деревне.
«Выдержи это, папа! Прошу тебя, выдержи!» — молила я, наблюдая, как отец ещё больше меняется в лице.
— Настоящая жизнь?! — прокричал отец. — Ты знаешь, что говорят про балы в особняке?! Знаешь, какая репутация у этой бесстыжей женщины?! Похоть и разврат! Она превратит тебя в гулящую девку!
— Откуда мне знать?! Ты никогда не отпускал меня на праздники, — унимая дрожь, парировала я.
— Я берёг твою честь и родовое имя Эйр-Идрис! Кларисса использует тебя для собственного развлечения и выкинет, или отдаст такому же развратнику, как она сама.
Голос отца сделался тихим, упав почти до шёпота. Он сидел, обхватив голову руками, не смотрел на меня. Как же хотелось кинуться к нему, обнять, признаться во всём! Может быть, вместе мы придумали бы выход…
Вместо этого я сказала:
— Кларисса не причинит мне зла. Она красива, умна, независима. Завистники распускают слухи, потому что хотели бы оказаться на её месте.
— Она использует тебя, Тея, — устало ответил отец. — За последние десять лет герцогиня извела всех магов. Это неспроста.
— Я не понимаю, папа.
Никогда в нашем доме не упоминали о магии или колдунах. Среди соседей не было ни одного волшебника. Говорили, что таких людей много в столице, где даже была Академия магии, чтобы упорядочить и развить дар.
— Я узнал «Око мага», — задумчиво произнёс отец.
Он откинулся в кресле и медленно перебирал пальцами, постукивая по столешнице. Я не подала вида, но именно это название упоминала Герата. Око мага не ошибается. Кровь пущена. Искра…
— Брошь герцогини. Мой дед выбросил такую же безделушку в старый пруд, когда я был мальчишкой, — продолжил отец. — В нашем роду она передавалась по женской линии, но считалась чем-то запретным, вроде проклятия. Я мало знаю. Говорили, что женщины Эйр-Идрис отдавались магам ради получения дара. Они выбирали жизнь ведьмы, а не достойной эрри. Возможно, Клариссе и нужна ведьма, раз она использовала Око мага, а место ведьмы среди себе подобных. В тебе древняя кровь, Тея. Эта кровь способна принять магию, но я лучше забуду, что у меня была дочь, чем смирюсь с твоим добровольным позором.
— Забудь, отец. Забудь о несчастной Доротее. Живите! Я буду верить, что у вас всё хорошо.
Я хотела подойти к нему, проститься, но папа одним взглядом остановил меня. Так лучше. Меньше боли…
Отец не вышел из дома, когда мы садились в экипаж. Я плохо помнила, как собиралась, перебирала гардероб, отбрасывая одну вещь за другой. Мне ничего было не нужно. Я желала только одного — остаться в имении, вернуть собственную жизнь.
— Ты же навестишь нас?! Да, Тея?! — наперебой спрашивали меня братишки, а я бессовестно лгала им, обещая новую встречу. Я не знала, что меня ожидает завтра.
Мама стояла, поджав губы, и молчала. Нервные пальцы стянули уголки шали, наброшенной на узкие плечи. Глаза оставались сухи. Она никогда не перечила отцу и привыкла сохранять лицо достойной хозяйки дома при любых обстоятельствах. Я разочаровала её. Это явно читалось на излишне спокойном лице.
Я снова и снова терзала себя. Стоило ли скрывать от отца правду? Ему всё равно пришлось бы отдать меня герцогине, но сейчас он обнял бы меня, а не делал вид, что его дочь умерла.
Что его ожидало потом? Безграничное чувство вины? Раздумья о правильности выбора?
Мне необходима была поддержка семьи, но я не хотела обрекать родных на страдания от мысли, что они позволили увезти дочь, обменяв на безбедную и спокойную жизнь. Я пресекла в себе жалость и сомнения. Странная история отца о женщинах из рода Идрис никак не отозвалась в душе. Я забыла о ней тут же, поглощённая иными переживаниями.
Мы тряслись в экипаже, удаляясь от имения и моего прошлого. Кларисса перебирала бумаги, хмурилась, прикусив нижнюю губу. Я будто перестала для неё существовать. Зато Герата не спускала с меня внимательного взгляда. Казалось, я ощущаю его кожей. Я закрывала глаза, чтобы не видеть иссохшее лицо старухи, но продолжала внутренне дрожать.
Примерно через час пути снаружи послышались окрики и стук копыт. Экипаж приостановил ход.
— В чём дело?! — требовательным тоном поинтересовалась Кларисса.
Дверь с моей стороны распахнулась.
— Тея моя! Я забираю её с собой! — У Джудаса сорвался голос, и он шёпотом прохрипел последнее слово.
