Книги
- Не знаю, - честно признаюсь я, - пока не выгонишь.
- Я, вообще, не против. Живи сколько хочешь, - говорит она, - но обеспечивать я тебя не стану. Зарплата не такая большая, как хотелось бы, да и аренда здесь дорогая.
- Я понимаю, - киваю я. Мне и самой не хочется быть нахлебницей. – Завтра же устроюсь на работу и обязательно отдам тебе все-все-все. Просто период такой.
- Я тоже понимаю, - отвечает Бетти, - все, кроме одного. Чего ты с Джоном не поехала? Он, вроде, ничего парень. Симпатичный.
Я и сама не понимаю, почему. Вопрос на миллиард долларов. Что у Адель творится в голове, никто не знает, даже она сама. Я вздыхаю и пожимаю плечами.
- Дело в мистере Инкогнито, - догадывается Бетти. – Ты всерьез в него влюблена?
- Почему это всех удивляет? – спрашиваю я.
- Потому что это интернет переписка, - просто отвечает Бетти и, к счастью, сразу переводит тему. – Слушай, у меня мама в булочной на Пятьдесят Шестой заправляет. Им продавец требуется. Хочешь, я тебя устрою? Уровень, наверное, не твой, но с чего-то же надо начинать.
- Хочу, - отвечаю я. – Мне все равно какая работа, лишь бы поскорее встать на ноги.
- Вот это правильный настрой. Я с той же мыслью оттуда увольнялась. Мама у меня хорошая, но работать на родственников всегда тяжело.
У меня немного другое мнение на счет семейного бизнеса, но я решаю не спорить. Я ведь никогда не работала в семейной компании. Я вообще никогда не работала и мне страшно, что даже булки продавать меня не возьмут. Однако, этими соображениями я тоже не делюсь. Благодарю Бетти за приют и укладываюсь спать на жутко неудобный старый и дешевый диван, обитый какой-то скользкой и скрипучей невиданной гадостью. Так, должно быть и выглядит кожзам.
«Хватит, Адель, ты больше не принцесса, - одергиваю я себя, - живи, как все, и не жалуйся».
Наставление помогает, и несмотря на неудобства я засыпаю сразу, как только проверяю телефон и читаю мамин ответ:
«С меня хватит, живи, как хочешь, - пишет мама, - только нас с отцом потом не вини».
«У меня все получится, мам, - пишу я в ответ, - пожелай мне удачи».
«Удачи» - приходит сухая смска. И она лучшее, что случилось в моей жизни за последние несколько лет.
Утром я встаю вместе с Бетти и петухами и по ее инструкции сама впервые в жизни готовлю завтрак.
- Свежевыжатый сок – дорого, - говорит она, - потому пьем из коробки. И это только первое правило бедняжек, которое тебе предстоит запомнить. Обжаривай яйца с двух сторон и недолго, тогда желток внутри будет нежный, а сама яичница без жесткой корки. А вот бекон должен быть хрустящим. Масла не жалей, но и не лей слишком много, не богатые.
Я киваю и мысленно все записываю. С двух сторон, нежный, хрустящий, не богатые… ох, нелегкая адаптация меня ждет. Но это интересно.
После завтрака еще одно новое дело – мытье посуды. Я смываю остатки еды, Бетти вытирает полотенцем насухо.
- Если не вытирать, от воды взбухнет кухонная мебель, а от сырости заведутся насекомые, - поясняет она.
- А посудомоечной машины…
- Нет.
- Сушилки…
- Тоже нет. Я тебе больше скажу, - Бетти поджимает губы, - белье придется нести в прачечную. Стиральной машины нет.
- В химчистку, - соглашаюсь я. – Мой костюм нельзя стирать в машинке. Это очень дорогие ткани.
- Продай, - тут же делает Бетти вывод. – И купи на вырученные деньги что попроще.
- Не могу, он единственный.
- А где остальные вещи? – спрашивает она и тут же сама отвечает:
- Остались в багажнике лимузина, грязные и перепутанные сотрудниками полиции. Я тебе что-нибудь одолжу.
Бетти уходит на работу в восемь тридцать, оставляет мне дубликат ключей и адрес маминой булочной. На собеседование меня ждут к двенадцати, и свободное время я трачу на душ и выбор наряда. Каждое предложенное Бетти платье на ощупь просто кошмарное. Дизайн тоже так себе. Кое-какие вещи повторяют прошлогодние коллекции кутюрье, но в основном это просто цветастые тряпки с до ужаса неудобным кроем и грубыми швами.
- Хватит, Адель! – снова одергиваю я себя, залезая в джинсовые шорты и легкую белую блузку в горошек из не пойми чего. Это точно не шелк и не атлас. Оно пыталось подражать им, но не вышло, застряло где-то по середине.
Ну и ладно, выбора все равно нет. Если не приглядываться, выглядит даже мило. Под стать погоде и девчонке из низшего слоя среднего класса, коей я сейчас и являюсь. Не правильно, я сейчас на самом дне без гроша в кармане. Мне просто повезло, что у меня появилась такая хорошая подруга.
Одолжив у Бетти сумочку неведомой фирмы «Долька и Кубанна», что бы это ни значило, а также карточку метро, я выхожу на улицу на своих двоих. Ни такси, ни карты. Совершенно незнакомые улицы, на которых я никогда прежде не бывала, разношерстные люди и даже юный бродячий музыкант на углу. Все новое и необычное. Я словно иностранка. Надо было сразу уйти из дома, тогда и парень для эмоций мне бы не понадобился. Одной прогулки по небогатым районам города хватило бы с головой.
До метро я добираюсь по указателям, кликаю картой в терминале, копируя уверенное поведение других путешественников по городу, спускаюсь вниз по небольшой лестнице и оказываюсь в небольшом коридоре с несколькими развилками. На стене таблички с указаниями, где какая ветка, но ни слова о том, которая из них ведет на Пятьдесят Шестую.
Я растерянно мотаю головой по сторонам. Все вокруг такие уверенные и безумно торопятся, прямо и не знаю, у кого спросить дорогу. И вот на другом конце коридора вижу бабушку лет семидесяти. Опыта у нее наверняка много. Если уж кто-то и знает, как проехать к булочной, то это она.
- Извините, - говорю я, - вы не подскажете, как проехать на Пятьдесят Шестую?
Бабушка жует губы, оглядывается по сторонам и тычет узловатым тощим пальцем в один из коридоров.
- Вниз и направо, - говорит.
Благодарю бабушку и спускаюсь вниз, следуя инструкции, сажусь на поезд и еду. Где выходить не представляю. Спрашиваю у соседа по сидению, высокого мужчину в деловом костюме и с очень нервным лицом.
- Ты не туда вообще едешь, - говорит он мне. – Выходи сейчас и переходи на четвертую.
- Спасибо, - говорю я и, следуя теперь его инструкции, перехожу на четвертую линию.
Сажусь в поезд, снова спрашиваю, где мне выходить, на этот раз у дамы средних лет с подростком.
- Это не та линия, - говорит она. – Ты села на четвертую, а надо было на шестую и в другую сторону.
Я снова выхожу, узнаю, что через эту станцию шестая линия не проходит, поднимаюсь в город и пешком, спрашивая дорогу, иду до другой станции метро. Спускаюсь, снова кликаю карточкой и попадаю на шестую линию. Сажусь, спрашиваю остановку и узнаю, что надо было ехать на первой линии, а на первой линии узнаю, что надо было ехать на восьмой. На восьмой мне снова предлагают четвертую. Я окончательно теряюсь, выхожу и оказываюсь вообще не пойми где. Может, это и вовсе другой город.
Внутри все яростно прыгает. Глаза затуманивают слезы. Ну и ну. Я думала, бизнес – сложно. Отношения – сложно. Договориться с родителями сложно. Но нет, все проблемы меркнут перед замудренностью обычного городского метро.
Я топаю туфлей по асфальту, желая выпустить эмоции, и достаю смартфон. Набираю Джонни.
- Привет, - говорит он еще до того, как прозвучал первый гудок. – Рад, что ты поз…
- Помоги мне, - перебиваю я.
- Что случилось? – тут же серьезно отзывается он.
- Я потерялась, - говорю я. – Это метро – совершенно невозможная вещь!
