Книги
От такого пренебрежения меня едва не стошнило. За это время я могу и не успеть убедить его, что разыгрывается не такая уж и выгодная для него партия. Может, в этом и состоит папенькин план, как знать.
- Зато ты целых два месяца свободна. Этого достаточно, чтобы испортить себе репутацию, - говорит Элис, приподняв с левого глаза охлаждающий патч. Мы лежим на шезлонгах в СПА, напаренные, намассажированные и обмазанные масками. – Пусть думает, что ты шлюха, тогда точно на тебе не женится.
О, да! Это отличный вариант. Заодно и сведу родителей в могилу. Одним ударом двух зайцев. Я закатываю глаза. Нет уж. Папа у меня, конечно, тот еще тиран, но семья есть семья. Ее не выбирают и любят, несмотря ни на что.
- Только смотри, чтобы папочка не узнал, - говорит Николь, будто читает мысли. – Тогда он точно тебя вышвырнет.
- Или умрет от инфаркта. Но ты же поможешь мне встать на ноги, если я просто откажусь? – с надеждой спрашиваю я.
- Увы, дорогая, все мои кредитки оформлены на Ксандера. Контроль над бизнесом перейдет ко мне, только если он подаст на развод. Если я подам, все достанется ему.
- Черт, - тяну я и в бешенстве подпрыгиваю на шезлонге. – Это же не честно!
- Найди другого жениха, - предлагает Глория. – Я вот себе нашла, и хоть папи не одобрил, преданное мне все равно собрал.
- С нашим такое не прокатит, - говорит Николь. – Ты его плохо знаешь. Моего мужа он любит больше, чем меня.
С мистером Брэдфордом младшим, уверена, будет тоже самое. Я тяжело вздыхаю и откидываюсь на шезлонг, ляпаю на глаза патчи. Сейчас напитаем кожу всякими полезностями, потом поедем в салон красоты и наведем марафет, чтобы вернуться вечером домой и никого не порадовать тем, какая я красивая.
- Сегодня вечеринка у бассейна одного моего знакомого, - говорит Глория. – Пойдем с нами. Развеешься, может, познакомишься с кем-нибудь.
- Папа не отпустит, - вздыхаю я.
- А тебе сколько лет? – фыркает Элис. – Дай-ка посчитаю… - она загибает пальцы, подсчитывая в уме. – Ого! Да ты уже три года как совершеннолетняя. Тебе во сколько подгузники менять? Я привезу тебя домой до того, как превратишься в тыкву.
- Не смешно, - фырчу я в ответ. – Будь ты на моем месте, так бы не шутила.
- Это точно, - поддакивает Николь.
- А если я Ника попрошу за тебя поручиться? – вдруг встревает Глория с хорошей идеей.
Ник – это ее жених. Я снимаю патчи и с интересом приоткрываю глаза.
- Я так поняла, твой отец доверяет мужикам, - продолжает она, - Ник без пяти минут женат. На мне, кстати говоря. Мы заедем за тобой в девять, заберем на частную вечеринку, типа к нам на помолвку, - она очерчивает в воздухе кавычки, - а часов в двенадцать отправим домой на такси. Он будет знать где ты и почему вернулась под шафе.
Я перевожу взгляд на сестру. В отличие от меня, она в ссылку не попала. Училась в родном городе в престижной, но смешанной школе. Так уж вышло, что отец не считал, что ее надо исправлять строгим английским воспитанием. Это я та самая паршивая овца в семье, которую без кнута в человека не превратить. Потому можно с уверенностью сказать, что Никки куда лучше знает папу.
- Сработает?
Николь поднимает вверх оттопыренный большой палец. Я победно вскидываю вверх кулаки.
- Ура! Вечеринка-вечеринка-вечеринка!
До сегодняшнего дня я отрывалась на молодежных тусовках всего однажды – на девичнике сестры прямо перед ее свадьбой. И не хочу, чтобы следующая была моим девичником, и тем более не хочу, чтобы это случилось в последний раз в моей жизни.
- Папочка, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, я буду очень хорошей девочкой, - тараторю я в трубку по громкой связи.
- А Николь там будет? – спрашивает отец.
- Да, конечно, - врет сестра. – Я за ней присмотрю.
На заднем плане слышится мамин голос:
- Дай ей денег на такси и подарок.
- Это же еще не свадьба, - отвечает папа, прикрывая рукой трубку.
- На помолвку тоже подарки дарят, - отрезает она.
- Хорошо-хорошо, - он убирает руку и голос снова звучит четко. – Заедь домой после салона.
- Хорошо папочка, целую, - говорю я и сбрасываю звонок. А потом прыгаю от радости, как малолетняя девчонка.
В такие моменты мне до смерти трудно чувствовать себя взрослой. Все мои подруги, – а точнее подруги сестры, потому что мои остались в Англии, – давно пережили все этапы подросткового бунта. Мне же кроме усердной работы над аттестатом и дипломом из всей юношеской романтики досталась пара трогательных переписок с таинственными незнакомцами. Один из них оказался до умопомрачения очаровательным. Мистер Инкогнито. Так он себя и называл.
Он американец, как и я, но в каком именно городе живет, так и не признался. Но самое обидное: когда я написала, что возвращаюсь домой, он перестал мне отвечать. Не скажу, что мое сердце разбилось. Я реалистка и прекрасно понимаю, что мистер Инкогнито назвал себя так неспроста. Я даже представляла его толстым стариком, претворяющимся молодым красавцем, чтобы моя к нему привязанность не переступила грань. Это помогло.
Но кем бы он ни был, я благодарна ему за то, что он скрасил мои унылые серые будни в пансионате. Благодаря ему я даже умудрилась заочно лишиться невинности, ни с кем реально не встречаясь. И хотя реальная девственность еще при мне, в фантазиях и в нашей переписке я уже стала настоящей женщиной.
От этих мыслей щеки обжигает стыдом. Я закусываю нижнюю губу и стыдливо прикрываю лицо руками.
- О, Боже мой, - тихо срывается с губ. Адель все-таки плохая девочка.
- Все в порядке, Эдди? – спрашивает Николь, и я киваю, едва сдерживая улыбку.
- Я немного расфантазировалась, - и хихикаю, как дурочка.
- Так-так, - грозит она мне пальцем. – Попридержи коней. Я за тебя сегодня поручилась.
