Книги
Глава 21
Совет решил начать свою деятельность в академии с ее осмотра. Конечно, осматривали не всю академию, а только ту часть, в которой находились аудитории и занимались адепты. Нежилые помещения традиционно не трогали. Пары уже начались, коридоры были пустынными. Мы довольно быстро, всего лишь за час, обошли нужный участок. Внешне все выглядело идеально. Домовые бережно относились к зданию, ремонта, даже мелкого, нигде не требовалось, поэтому насчет этого я не волновалась.По регламенту требовалось еще совершить обход по землям академии и пообщаться с населявшими их магическими существами и нечистью, чтобы уточнить, насколько хорошо им живется под крылом руководства, записать вопросы и пожелания. Но когда за окном мороз и ветер, поневоле начинаешь ценить уют академических стен.
Так что после внимательного осмотра мы сразу же отправились в кабинет, предназначенный для совещаний, посвященных важным вопросам. Несколько уровней магической защиты делали кабинет непроницаемым для прослушивания. А потому здесь могли обсуждаться даже государственные тайны.
Стол овальной формы, мягкие кресла, под ногами – теплые ворсистые ковры, под потолком — магические шары, испускающие светло-желтый свет, на стенах – и легкие тюлевые занавески, и тяжелые шторы приятного коричневого цвета. В общем, все удобства, разве что кроме чая, который на заседании никто никому не предлагал.
— Лерна Ториса, мы слышали, у вас не все спокойно в академии, — едва мы расселись за столом, пошел в наступление Альтар. — То взрывы на закрытом полигоне, то выбитые окна в самой академии.
«…то потерянные грифоны, которых, как ни странно, удалось найти», — продолжила я за него. Вслух же произнесла:
— Ничего серьезного, лерн Альтар. Обычные проблемы с выбросом силы у некоторых адептов. «Лечится» это отработками и дополнительными заданиями.
Среди совета послышались смешки. Даже Альтар растянул губы в улыбке.
— Да, мы наслышаны о саблезубых зайцах. Бедные животные. Как они выдерживают общение со своенравными адептами?
«На шашлык пока еще не пошли», — проворчала я про себя. Альтар считался слишком въедливым существом. Поговаривали, что он своими расспросами может и богов довести до белого каления. У меня, конечно, была закалка — несколько лет работы в земной школе кого угодно закалят и научат держать удар. Но в свете последних событий в академии характер мой быстро портился. И прямо сейчас Альтар жутко меня раздражал.
— Мы допускаем к ним только адептов старших курсов, — ответила я. — Они уже знакомы со статьей о порче имущества академии. Так что зайцы все еще живы.
— Это радует, — хмыкнул Альтар.
— Лерна Ториса, — подала голос оборотница Ирта лорн Каракай, среднего роста блондинка с узкой талией и пышным бюстом, — каковы ваши расходы в это месяце?
Вместо ответа я щелкнула пальцами, и на столе перед каждым существом появилась смета в укороченном и расширенном вариантах.
Следующие несколько минут в кабинете молчали — народ знакомился с денежным вопросом.
Не сказать чтобы оборотница и гном, меценаты академического совета, были чересчур уж жадными, но они привыкли считать деньги, как любые коммерсанты, а потому к их появлению я каждый раз готовила подробный отчет о каждой потраченной копейке. Так было проще обеим сторонам. Если меценату удовлетворятся расходами, то в следующий раз отдадут деньги на те или иные нужды уже без вопросов. Хоть потом все равно проконтролируют каждую копейку.
Очередным вопросом на повестке дня была проверка знаний адептов. Эльфийка, зеленоволосая красавица Аринориуэль лорн Норкайская, дальняя родственница императора эльфов, отличалась высоким интеллектом, снобизмом и нежеланием видеть золотую середину. Только крайности. Везде и повсюду. Черное и белое. Она считала, что низкоквалифицированных магов вообще нельзя выпускать из стен академии. Пересдавал предметы больше пяти раз за все годы обучения? Ты не достоин получить диплом о выпуске из академии. Категоричность ее суждений иногда пугала даже меня, работавшую на Земле с людьми разных взглядов.
— Аттестация, — уверенным тоном заявила эльфийка. — в конце каждого года. По тридцать теоретических и хотя бы десять практических заданий для каждого.
— И потом у всех сотрудников академии, а также у половины адептов, случится нервный срыв, — фыркнул дракон. — Лечить их за чей счет прикажете?
Эльфийка недовольно поджала губы. Ей не нравилось, когда кто-то, пусть и такая важная фигура, как Альтар лорн Норанский, ей противоречил. Она и мысли не могла допустить, что бывает неправа. Как же, ведь ее растили и воспитывали такие приличные эльфы!
— У каждого курса уже есть экзамены в конце года, — напомнила я. — Вы предлагаете совместить их и аттестацию? Тогда, боюсь, сдавших будет процентов десять, не больше.
— Как бы не меньше, — проворчал Альтар.
Да, здесь я была с ним согласна. Десять процентов — явное преувеличение. Сдадут от силы три-четыре процента, заучки, которые не мыслят жизни без учебников и лекций. Все остальные просто попадут к лекарям с нервным срывом. А здесь, в магическом мире, когда требовалось контролировать свою силу, подобная «неприятность» могла привести к нежелательным последствиям — от взрывов до землетрясений.
Убедившись, что ее идею не поддержали, эльфийка не стала настаивать на своем. Впрочем, я была уверена, что идею с аттестацией она попытается протолкнуть позже, на самом верхнем уровне. И, конечно, мотивирует свои действия исключительно заботой о высоком уровне знаний адептов.
— Уже есть претенденты на личную стипендию? — поинтересовался вампир, невысокий полный брюнет с пронзительными глазами ярко-красного цвета.
— Да, — кивнула я и снова щелкнула пальцами. На столе появились папки с личными делами адептов. — Несколько. С каждым из них можно ознакомиться прямо сейчас.
Спор о том, какой адепт достоин стипендии, а кого можно просто мотивировать набором канцелярских принадлежностей и учебников для следующего курса, затянулся надолго.
Разошлись мы под вечер, недовольные друг другом и так и ничего не решившие. Повторно собирать совет в ближайшие дни не было необходимости. А значит, вопрос о начислении личной стипендии будет перенесен на следующее заседание. И состоится оно через полтора-два месяца, не раньше.
Уставшая, вымотанная, измученная, я с трудом добралась до своей спальни, выпила оставленный Урисой стакан чая, уже остывшего, завалилась на постель и, не раздеваясь, заснула.
