Книги
- Чушь! Говори правду! – взвизгивает девчонка и тихо добавляет. – Видно яд еще не подействовал.
- Не подействовал? Ты издеваешься? Я даже встать не… - меня выворачивает наизнанку горькой желчью, и голову простреливает острая боль. Тело знобит, как от температуры. Ужас! Неужели я сейчас умру?
- Откуда у тебя эта форма? – снова спрашивает дикарка, будто час назад я и без отравы все ей не выложил.
- Выманил обманным путем… то есть, я собирался стать стратегом, но не всерьез. Такой план был. Это Дмитрий мне помог ее получить. – Я продолжаю отвечать на ее вопросы, язык сам выдает все, да и скрывать нет смысла. Я ведь уже рассказал ей о цели своего визита. Но она не поверила и вот к чему это привело. Она знает, кто такие стратеги. Форма, спасшая мне жизнь в прошлый раз, теперь убивает меня. Дыхание перехватывает.
- Кто такой Дмитрий? Стратегия Восемь-Один? Ты с Восьмого корабля? – спрашивает она, демонстрируя свою прекрасную осведомленность. Она знает капитана не понаслышке. И это никак не вяжется с тем, что говорил Ди. Стратегов же не пускают в город. Стоп. В город? А вот по самому острову они, очевидно, расхаживают вполне свободно. Почему Ди не рассказал мне о девчонке? Забыл? Из-за ранения?
Мне совсем не хочется думать о нем плохо. Мне вообще думать не хочется. Тело горит, а в мозгу бьет стальной молот. В горле пересохло так, что язык липнет к небу. И я еле-еле отвечаю, хотя и не должен отвечать:
- Нет, это его сын… мне плохо. Мне нужно противоядие.
- Нет противоядия. Не бойся, яд не смертельный. Ты, правда, собрался за стену? Ты сумасшедший! Безумный глупый мальчишка! – бесится дикарка, яростно топая ногой в неглубокой реке. Брызги из-под ее ноги падают на лоб и слегка остужают разгоряченное тело.
- Тебе-то какое дело? – фыркаю я. – Помоги встать.
- Нет, - она поднимает из реки меч гордо расправляет плечи. – Не знаю, как ты это делаешь, но ты точно врешь! – голос дрожит от ярости.
- С чего бы мне врать? – спрашиваю я и, опершись на колено рукой, делаю жалкую попытку подняться, но снова шлепаюсь в реку. Очередная вспышка дикой боли пронзает голову. – То, что ты мне не веришь, ничего не меняет. Если яд не смертельный, я очухаюсь и уйду. Ты меня больше никогда…
И меня снова выворачивает, речное течение уносит следы моего преступления вниз по реке. Невыносимо яркий блеск воды слепит глаза, и я закрываю их, на миг сосредоточившись на болезненной пульсации в мозге. Вот ведь дрянь! Но и я ей не верю. Судя по состоянию моего организма, он вот-вот откажет. По спине пробегает болезненная судорога, и я едва сдерживаю стон. вцепляюсь руками в камни, чтобы не упасть в реку лицом.
Я чувствую, как ее рука проскальзывает в карман моего жилета. Хочет пимак забрать, сволочь. Перехватываю ее из последних сил.
- Это память о моем дедушке, не отдам, - сквозь зубы рычу я, открываю глаза и впиваюсь в нее таким же яростным взглядом, каким она смотрит на меня.
- Это память о погибшем племени Сэгвон, - шипит она сквозь зубы, словно ядовитая морская тварь. – Это я тебе его не отдам.
В тот же миг за моей спиной слышится грозный булькающий рык. Дикарка с поразительной ловкостью отпрыгивает назад, вскинув тяжелый меч легко, как сухую палку. И между нами появляется Берта. Она поднимается на дыбы и бьет передними лапами по речной ряби, затем пригибается низко, почти касается мордой воды и скалит острые зубы. Тонкий змееподобный хвост ходит из стороны в сторону дерганными движениями. Берта в бешенстве и готовится биться с дикаркой насмерть.
- Тише, - говорит девчонка и опускается перед Бертой на одно колено, кладет меч на дно реки. – Я не причиню ему вреда. Нам ни к чему драться. Видишь, я сложила оружие.
Берта непонимающе отступает на шаг ближе ко мне и поворачивает массивную голову. Во взгляде вопрос. Я кладу руку на ее гребень, и она тут же его опускает.
- Не надо, она меня отравила, - говорю я, будто Берта в состоянии понять все нюансы сложившейся ситуации. – Мне нужно противоядие, нельзя ее убивать.
- Нет никакого противоядия, - повторяет дикарка. – Яд выйдет сам через несколько часов.
- Тогда и оставлять тебя в живых смысла нет, - замечаю я, и Берта тут же снова приходит в боевое настроение.
- Сказала же, не хочу драться, - нервно вскрикивает дикарка, - это не чтобы навредить, а чтобы выяснить правду.
- Я и так сказал тебе правду!
- Неправда! Не может этого быть! - отрезает она. – У Пандоры Четыре только один ребенок. Один единственный наследник. И это не ты. Он совсем-совсем другой и совсем-совсем иначе выглядел. Ты не похож на него. Я знаю, я уверена!
- Ну, прости, что не оправдал ожиданий, - из последних сил шепчу я, дрожащей рукой вытирая со лба холодный пот. Или это вода из реки? – мы вообще редко получаем то, чего от жизни ждем. Именно поэтому я здесь. Я тот, кем быть не хотел, и я делаю не то, что хочу, а то, чего не могу не сделать. Дело даже не в долге и не в Сесси, даже не в сопротивлении и не в моем отце… я просто не могу иначе.
Я говорю все, что приходит в голову, будто заколдованный. Меньше всего на свете в этот миг я хочу перед ней оправдаться или что-то ей объяснить, но заткнуться не могу. Чертов божественный дар свистунов выжимает из головы каждую мысль.
- Ты уверен, что его сын? Что ты Бог Пандоры? – с нажимом спрашивает Дикарка, подходя ближе. Берта ее не пугает. Слишком важный вопрос она мне задает. Для нее важный. И я отвечаю еще честнее, чем когда-либо:
- Нет, я – Виктор Консервация Сто Сорок Два. Ученик Академии Консервации с утонувшего острова Консервация Один. – Опершись боком о Берту я задираю рукав рубашки, показываю метку, и едва не плюхаюсь в реку. Берта тут же изгибается и подпирает меня своим теплым ворсистым телом. – Я брат Саймона, приемный сын Риты и Ричарда Консервации Сто Сорок Два и приемный внук дедули Тедди. Он дал мне этот пимак и научил играть, чтобы я помнил о долге, который местное сопротивление возложило на наши плечи. Я друг Жана, Дмитрия и Боба, а еще Берты… и Сесси. И я здесь по собственной воле со своей целью. А ты кто такая, а?
- Я Таллула, - отвечает дикарка, глядя на мою островную метку со слезами на глазах. – Приемная дочь племени Сэгвон, преемница старейшины Чэйтона, хранительница истории и подопечная женщины по имени Шейла с точь в точь такой же меткой, как и твоя. Это она украла Голос Богов, да? Из-за нее племя было окончательно разорено?
Я не нахожу, что ответить. Это имя мне знакомо. Шейла Консервация Сто Сорок Два – жена дедули Тедди, сбежавшая с острова К много лет назад, незадолго до нашего с Саймоном рождения. Не бывает таких совпадений. За этим кроется что-то очень большое, но мне слишком плохо, чтобы просто взять и понять, что именно.
Дикарка снова достает из реки меч, и Берта было дергается вперед, но в последний момент останавливается, понимая, что без ее поддержки я удержаться над водой никак не смогу. Картинка перед глазами еще сильнее расплывается, и все же я вижу за спиной дикарки серо-голубое пятно. Оно пытается схватить девчонку, но Таллула с прежней ловкостью отпрыгивает назад.
