Книги
- Значит, Ханна не разрешила кампанию? – уточняет Боб, устраиваясь в углу на низком прибитом к полу деревянном табурете. Расстроенным он не выглядит, от чего мне становится совсем не по себе. Никто на этом и том корабле не желает даже думать о предстоящей гибели спасенных. – Значит, дилемма решена. Больше не о чем переживать.
Берта устраивается у его ног, вытягивает передние лапы и кладет на них голову. В лазарет ее не пустили, потому она коротает время с нами, пока ее партнер по взрослению зализывает раны.
- Вам что их совсем не жаль? – в отчаянии спрашиваю я, не выдержав мучительной тишины. – Все такие спокойные, будто ничего не случилось!
- Много чего случилось, босс, - говорит Боб, - и много чего еще случится, но это не повод бежать сломя голову с закрытыми глазами.
- Мои глаза широко раскрыты! – злюсь я.
- Значит, ты прекрасно осведомлен о том, что происходит на острове, и знаешь, что именно надо делать, чтобы операция закончилась успешно, так?
Я скрещиваю руки на груди и обижено отворачиваюсь. А то он не знает ответа на свой вопрос. Это просто издевательство!
- И не дави на жалость, Вик, - подхватывает Жан. – Ты прекрасно знаешь, что нам не все равно, просто мы трезво оцениваем свои возможности.
Я игнорирую его и поворачиваюсь к брату.
- Саймон, там наши родители.
Он не поднимает головы, но отвечает:
- Нет их там.
- Они воспитывали нас с самого детства! И ты лучше меня с ними ладил, неужели не хочешь отблагодарить их?
- Они терпели нас в своем доме, и я благодарен. Но я не ладил с ними лучше, просто мне хватало ума промолчать и не лезть на рожон. Это тебе все время что-то от них было надо. Чего? Чтобы по головке погладили? Поэтому ты теперь сломя голову готов переться через все море на помощь? Чтобы совершенно чужие люди похвалили тебя и признали хорошим сыном? Не будет этого никогда. Забудь. Ниши родители здесь или где-то там, куда нас везут. По крайней мере, один из них. И для меня увидеть ее важнее, чем пойти и зря умереть. – Саймон не на шутку злится, и хоть почти не повышает голоса, я чувствую в его тоне гневную дрожь. И его слова серьезно меня задевают.
- Дело не в этом, - с трудом выдавливаю я. – Просто так нельзя.
- Можно, Виктор, - спокойно говорит Жан и кладет руку мне на плечо. От этого жеста становится совсем худо. – Посмотри на это с другой стороны…
- С какой стороны я должен…
- Не перебивай, да чтоб тебя… мы уже пытались их спасти. Мы собирались сесть на тот же корабль, ты это помнишь?
- Помню.
- У нас не вышло, но, если бы вышло, что бы мы сделали?
- Мы бы все сделали, чтобы отвоевать власть на корабле и…
- Да! Почему бы не дать им возможность самим постоять за себя? С чего ты взял, что ты единственный, кто может их спасти? Они, в конце концов, взрослые люди, которые сами могут подняться и отстоять свое право на жизнь.
- Не всем это удается. Твоим родителям не удалось, они не могли предвидеть, что я…
- Могли, - перебивает меня Жан. – Мои родители тебя с рождения знали. Именно поэтому я тебя ни в чем и не виню. Они сами сделали свой выбор и не справились. Так бывает. И те люди на корабле тоже могут решится и не справиться, но это будет не наша вина. А вот если ты ломанешься на помощь и погибнешь, утащив за собой Саймона, и сопротивление останется без права на трон, и утонет еще один остров, и его жители попадут на М-ноль – это будет твоя вина.
Жан тычет пальцем мне в грудь и грозно сдвигает брови. Я застываю, не зная, что ответить. В последнем утверждении он безусловно прав.
- Я просто… - почти шепотом говорю я, чувствуя, как медленно, но верно подбирается отчаяние, - не могу так…
Жан хлопает меня по плечу и дружелюбно добавляет:
- Знаешь, отец всегда говорил мне: если ты чего-то не можешь – учись.
Он отходит к иллюминатору и усаживается за маленький столик, такой же, как в каюте Ханны. Смотрит сквозь толстое стекло на борт соседнего корабля.
В каюте повисает тишина. Разговор закончился. Я еще раз окидываю взглядом собравшихся, надеясь продолжить спор, но в голове образовывается вакуум. Ни одной мысли, даже глупой.
Гляжу на одну из двух узких коек. Аккуратно застеленная кровать сияет белой простыней. У изголовья лежит мягкая квадратная подушка. Но я уже не мечтаю о ней. Я готов не спать всю жизнь, только бы еще раз увидеть их. Сесси, мама, папа и дедуля Тедди, вахтер Джимми, учитель Алексей, чокнутый Джозеппе, стервозина секретарша, дядя Жюль и тетя Валентина, чудак доктор в огромных многослойных очках и едва знакомый мне бородатый Эдгар, давший нам с Саймоном возможность выжить, – они все пропали в прошлом, и я только осознал, насколько оно безвозвратно. Как же я хочу вернуться обратно домой, в свою серую, скучную и бесконечно счастливую жизнь.
Но все, что мне остается – это мягкая теплая подушка на чужом корабле. Я забираюсь в кровать, прижимаюсь к ней, как к родному сердцу, и накрываюсь одеялом с головой. Помню, однажды Жан сказал мне:
- Здорово, что у тебя есть брат-близнец. Это как залог того, что, что бы ни случилось, ты никогда не останешься один. У меня братьев нет. Ты даже не представляешь, как одиноко иногда бывает.
Вот уж неправда, здесь под одеялом на борту Лжедвадцать Девятого, я совершенно один.
Я лежу и думаю, как так вышло, что все мифы о близнецах оказались ложью? Или это только мы с Саймоном неправильные близнецы? Почему я никогда не знаю, что на самом деле он чувствует? Почему он может прочесть мои мысли, а я его нет? Может, это от того, что почка в моем левом боку на самом деле принадлежала ему?
Тишина в каюте постепенно сходит на нет. Жан заводит разговор с Бобом о быте стратегов, который меня больше совершенно не интересует, а Саймон шушукается с Рузанной о своем. Пару раз что-то булькает в полусне Берта, а потом все звуки смешиваются, и я проваливаюсь в темноту.
Просыпаюсь я от того, что кто-то крепко прижимает меня к стене, и дышать становится сложнее. Корабль качает на волнах. Каюта погрузилась во тьму, иллюминаторы сияют чернотой. Ночь.
Я осторожно выбираюсь из братского захвата, стараясь не разбудить Саймона, и окидываю помещение взглядом. Вторую койку заняла Рузанна с мамой. Боб спит на полу, положив голову на круглый зад Берты. Жан устроился возле нашей с братом кровати. Тишину прерывает только шум волн. Корабль мчится вперед в неизвестном мне направлении. И я не имею ни малейшего понятия о том, как далеко он ушел от моей цели. И это отличный повод отказаться от затеи спасения, но внутри все по-прежнему ноет. Однако, как оказалось, спать я могу. Урчание в животе подсказывает, что и есть я тоже смогу. Но для того, чтобы спокойно жить дальше, этого недостаточно.
Я на цыпочках пробираюсь к двери, стараясь никого не разбудить. Не срабатывает. Деревянный пол скрипит под ногами. Берта подскакивает, и Боб тут же просыпается.
- Ты куда? – шепотом спрашивает он.
- В туалет, - нахожу я ответ.
- Иди к носу, - советует он. - Берта, проводи.
