Книги
— Полагаю, в деревне праздник проходит куда веселее, — раздался голос Дарена.
— Мне показалось, что и в имении было не скучно.
— Злате — наверное, она любит, когда ею все восхищаются.
— А вы, разве, не восхищаетесь?
— Ее голосам, да.
Я задумчиво замолчала, стоя напротив скамейки, вспоминая выражение его лица, во время выступления госпожи. Тогда он явно испытывал восхищение, но сейчас не был похож на влюбленного мужчину.
— Вы прекрасно играли сегодня на сцене. У меня даже создалось такое впечатление, будто некоторые ваши слова были обращены ко мне. Но мне совершенно не ясно, чем я заслужил подобную честь.
— Это вышло случайно, я была в образе, простите.
— Однако, вы очень натурально исполняли свою роль. Даже странно, откуда у такой молодой девушки может быть подобный горький опыт. Возможно, вас кто-то обидел?
Да ты издеваешься надо мной, Дарен! Мысленно воскликнула я.
— Это слишком личная тема для разговора. — прозвучало сдавленно.
— Я вынужден не согласиться с вами. Если в моем имении есть мужчина, который ведет себя не подобающе с женщинами, то мой долг разобраться с этим.
Полагаю, ты бы огорчился, узнав о поступке твоего двойника из моего мира? Снова пробежали мысли, которые нельзя было озвучивать. Как бы ты с ним разобрался? Но в слух произнесла всего лишь:
— Нет, ничего такого нет.
— Что ж… Просто знай, Элен, если тебя кто-то обидит, ты всегда можешь обратиться ко мне, как и любая другая девушка в имении. Тебе нечего бояться.
— Спасибо. — от произнесенного им имени у меня сдавило горло.
Я так соскучилась по нему, так устала и запуталась в происходящем, увязла, словно муха в янтаре в другом странном мире, когда он остался дома с таким важным нерешенным вопросом. Я заглянула в темные глаза мужчины, тонкий месяц и крупные звезды на небе, придавали им печального блеска, кого-то всепоглощающего одиночества, от которого мне хотелось его спасти, прижать к себе… Мы замерли, глядя друг на друга.
— Полагаю, уже поздно, — хрипловато произнес он, поднимаясь с лавки.
— Полагаю, что так. — я даже не отступила назад, оставаясь с мужчиной практически нос к носу.
— Полагаю, на кухне встают рано.
— Вы правы.
— Я не ошибусь, предположив, что за день ты очень устала.
— Вы хотите предложить мне руку, чтобы опереться? — было невозможно удержаться от желания спровоцировать его на прикосновение.
— Теперь с моей стороны было бы не вежливо отказаться — усмехнулся Дарен, подставляя мне свой локоть.
Я оперлась на его руку, вдохнув такой родной мне запах. Как непредсказуема жизнь, человек, которого я могла касаться, когда мне было угодно, теперь практически недосягаем для меня. Хотелось попросить его здесь и сейчас не предавать меня, не причинять мне эту боль, но мы молча шли по дорожке, под шорох гравия, в направлении входа для слуг.
— Доброй ночи, Элен. — произнес мужчина, останавливаясь у двери.
— И вам, господин Дарен.
Я легонько сжала его локоть, пытаясь удержать наворачивающиеся слезы, было стыдно за свою слабость, но рана в душе была слишком свежей, я мышью юркнула за дверь, не в силах больше выдерживать его общество. Наверное, я вела себя не подобающе для служанки, но сейчас мне было все равно.
Утром, стоило мне перешагнуть порог гостиной с подносом неся завтрак, как ко мне подскочил Арнольд.
— Элоиза, звезда моя! Куда ты пропала вчера вечером? Я искал тебя по всюду. Понимаешь, это триумф! О тебе спрашивало трое господ, они готовы сделать тебя своей протеже. Театру необходимы спонсоры.
— Но я работаю на кухне. Если они хотят спонсировать мои кулинарные шедевры, то милости прошу.
— Что за вздор! Все девушки мечтают стать актрисами. Чего ты добьешься на своей кухне? А театр открывает перед тобой двери во все приличные дома.
— Но только по праздникам.
— Это возможность найти себе достойного мужа.
— Или стать содержанкой.
— Это все равно лучше, чем целыми днями варить харчи.
— Вы мне, кстати, так и не заплатили.
— Не будь такой мелочной. Выступление на сцене — это полет души…
— Полетали и хватит. — расставив все тарелки, я уже собралась уходить.
— Гермонд! Гермонд, заплати нашей жрице. Эти женщины такие коварные! Ты перед ними раскрываешь душу и двери в светлое будущее, а они цепляются за два серебряника.
— Мое почтение, Элоиза, талантливая и умная девушка большая редкость в наши дни, — Гермонд протянул мне деньги с одобрением глядя на меня.
— Спасибо, господин Гермонд. — я спрятала деньги в переднике.
— Если все-таки надумаешь, нас легко разыскать. Театр «Рифмоплет» достаточно известен. И я бы на твоем месте не отказывался от покровителей, но, полагаю, они сами тебя разыщут.
Я кивнула и вышла, закрыв дверь. Возможно, для настоящей Ели предложение играть в театре было бы большим успехом, но я слишком мало была знакома с этим миром, чтобы расставаться со ставшей уже родной кухней. Да и близость Дарена меня успокаивала, хотя роль кухарки прислуживающей его другой семье и сильно задевала мое самолюбие.
