Книги
— Ох, ну наконец-то, явились! К нам актеры нагрянули, кто бы потрудился сказать заранее. Так нет же, еда-то на кухне поди ж сама по себе, волшебным образом берется. Мало нам забот было! Теперь-то с пирогами всю ночь провозимся.
— Рот причитает, а руки дело делают. Ничего, теть Вась, справимся, нам ли работы бояться!
— Справимся, то, конечно. Куда нам деваться.
На кухне вновь закипела работа, и времени на посторонние мысли у меня не осталось. Собрав подносы толи с поздним обедом, толи с ранним ужином, мы с Маришкой понесли их в комнаты, где поселилась выступающая труппа.
В их общей гостиной было шумно и многолюдно, прямо здесь в углу дошивались какие-то костюмы, бегали дети, репетировали. У стола с жаром спорили двое мужчин.
— Лизетт не подойдет на роль Орландины! Можешь не переубеждать меня в этом. У нее совершенно другое амплуа!
— Но у нес нет выбора. Шерри́ совершенно охрипла и кашляет.
— Можно дать эту роль Ферджине. Она давно хочет выйти из тени.
— Для этого ей надо научиться читать! Никто не станет всю ночь на пролет зубрить с ней текст.
— Мы можем поменять постановку. В истории про пастушку Ферджине знает роль наизусть.
— Пастушку мы показывали здесь в прошлом году.
— Тогда я не приложу ума, что делать!
— Соглашайся на Лизетт! Ты на сотню верст от сюда не найдешь умеющую читать девушку.
Расставляя еду, я из чистого любопытства заглянула в исписанные торопливым почерком листы, проверить, понимаю ли я местную письменность.
— Постой-ка! Эй, ты ведь читаешь?
Я вздрогнула, будто меня поймали на чем-то неприличном.
— Как тебя зовут?
— Еля, — как-то само выскочило изо рта.
— Арнольд, брось, девчонка с кухни не может уметь читать.
— Но я видел собственными глазами. Так, ты читаешь?
— Так, совсем чуть-чуть…
— Слава доброму случаю! Элоиза наше спасение. Только взгляни на нее, она вылитая жрица, эти тяжелые каштановые локоны, выразительные глаза, а брови!
— Что с моими бровями? — я тревожно коснулась бровей, надеясь, что в этой реальности они не срослись у меня на переносице.
— Она, наверное, едва складывает буквы. Пол ночи только потратит на то, чтобы прочесть роль.
— Боюсь, ваш спор бессмыслен, господа, у меня много работы на кухне, и я совершенно не хочу выступать. — вклинилась я в разговор.
— Как? Все хотят выступать!
— Все просто мечтают выступать у нас! — хором воскликнули оба мужчины, задетые, кажется, в самое сердце.
— Но я не хочу, извините, мне надо вернуться на кухню.
— Девчонка просто набивает себе цену.
— Но ты слышишь, как она говорит?
— Хорошо, Арнольд, хорошо. Даю серебряный всего за одно выступление!
На моем лице не отразилось, так ожидаемое мужчинами, восхищение, я просто понятия не имела много это или мало.
— Мне уже платят за работу на кухне, — а платят ли? — и я должна, в первую очередь, выполнять ее. Завтра праздник, нам и так всю ночь возиться с пирогами. При всем желание вам помочь, у меня не получится сделать то, что вы хотите.
— Гермонд, прошу тебя!
— Два серебряных, что просто немыслимо, и я пошлю людей на вашу кухню.
Я искоса глянула на Маришку, ее глаза округлились до размера блюдец, что-то подсказывало мне, что помощницы кухарок от таких денег в этом мире не отказываются, да и помощь на кухне нам не помешает…
— Ладно, но это в первый и в последний раз. — про себя я очень надеялась, что текст будет не большим, а их выступление слабо отличается от сельского кружка самодеятельности.
Гермонд фыркнул сквозь большие пушистые усы, Арнольд с тоненькими усиками и пенсне возмущенно ткнул его в бок, глядя на меня, как на восходящую приму.
— Элоиза, сядем тут, пробежимся по тексту. Вам знакома история про царя Квентино? Да уберите эти похлебки! Эй, вы двое, идите на кухню и помогите чем надо, да позовите с собой Люсиль и Джорджу, все равно без дела шатаются.
С историей царя Квентино я оказалась не знакома, но сюжет чем-то напоминал мифы древней Греции, чем-то подобным, для этого мира, наверное, и являясь. Стихи были не сложные, а роль хоть и значимая, но не большая. Я почти убедила себя в том, что ничего не посильного на себя я не взваливаю, оставалось только надеяться, что в нужный момент меня не настигнет боязнь сцены и я не замру в немом оцепенение под светом софитов. Хотя какие здесь могут быть софиты, максимум масляные лампы. Закончив обсуждение роли с господином Арнольдом, я взяла свой листок с текстом и вернулась на кухню, где Вася не знала куда деваться от неожиданно по набежавших помощников.
В веселой женской компании, мы быстро управились и с ужином, и с заготовками для завтрашнего праздника, потому у меня осталось достаточно времени, чтобы заучить текст.
