Книги
Это кровать. Меня не бросили в подвал и не запытают насмерть через два часа.
Такая мысль посетила мою сонную головушку, прежде чем я опять отрубилась.
Забористый, однако, нынче, хлороформ. Или чем меня там накачали… Несколько раз я пыталась приподняться на локтях, но каждая попытка заканчивалась провалом. Я засыпала снова и снова. И в какой-то момент поняла, что поверхность подо мной двигается. И довольно жесткая, кстати.
Я лежала в багажнике.
Руки и ноги свободны. Видимо, похитители уверены, что я с такой слабостью никуда не денусь. И, что самое обидное, они правы на все сто процентов. Одна, в чужой стране, вывезенная неведомо куда, без друзей и денег… Не удивлюсь, если узнаю, что меня еще и раздели до нижнего белья, чтобы не сбежала. Или чтобы товар лицом сразу показать. Тьфу, даже думать о таком тошно!
Меня укачивало и мутило. Наверное, стошнило бы на пол багажника, но тут машина остановилась. Прямо как по волшебству…
Жаль, что я не могу наколдовать возвращение в аэропорт!
Злость, охватившая меня, дала сил не вырубиться снова, а потом багажник открыли. Повеяло соленым морским ветром и горячим воздухом. На всякий случай я закрыла глаза и сразу же услышала слова с южным акцентом:
- Она все еще без сознания.
- Амир перебрал с усыплением.
- Господин ему устроит за это взбучку.
- Да, он не любит, когда портят товар. Нахрена ему вялая и безвольная девка?
- Тише ты! Это не товар, а подарок!
Этот разговор не дал мне ровным счетом ничего. Только я узнала, что какой-то Амир, схвативший меня в аэропорту, получит по загривку. Ну и поделом! Волновало другое: я не знала, что в Эн-Мериде все еще процветает рабство. Его запретили на законодательном уровне в прошлом кватрионе, когда король урезал власть правителей четырех частей Фиалама.
Тем временем кто-то взял меня на руки и вытащил из багажника.
Я продолжала притворяться, будто нахожусь без сознания. Это было нетрудно, учитывая сильнейшую слабость и невероятную тяжесть, налившую руки и ноги. То, что я пришла в себя, казалось мне чудом. Болтаться в воздухе, конечно, такое себе, но это лучше, чем, если бы меня заставили идти, толкали, и я бы в итоге растянулась на песке или на асфальте.
Меня продолжали нести.
Слишком долго. Уже замутило опять, и я рисковала вот-вот выдать себя, когда меня осторожно опустили на какую-то поверхность. По ощущениям это кожаная кушетка, но навскидку не знаю. А потом кто-то погладил меня по щеке горячими пальцами, провел ладонью по шелковистым волосам.
- Хороша девчонка. Светленькая.
- Жаль только, что господин таких не любит. У него в гареме все брюнетки.
- А если не любит, может нам отдаст?
Чего?! Как вообще можно о таком настолько беззастенчиво говорить, в цивилизованном-то мире?!
- Хватит нести чушь. Загони машину в гараж.
Над ухом раздался тяжелый вздох, а потом кто-то медленно зашаркал прочь. Я лежала, боясь шелохнуться. Не дай Творец кто-нибудь увидит, что я без сознания, и…
И что? Ничего они мне не сделают. Не смеют.
Я – законопослушная фиаламка, студентка с Севера, приехала хорошо провести время. Как они смеют меня похищать и где-то удерживать?! Надо просто добраться до телефона и сообщить в полицию. Пусть они арестуют этого неведомого господина…
Хотя, что-то мне подсказывало: ничего ему не будет.
Потом выясню. Сейчас у меня слишком плохая голова, чтобы делать выводы и принимать решения. И я лежала, пытаясь собраться с мыслями и не открывая глаз, пока не раздались новые шаги. Не такие громкие, но быстрые. А потом кто-то склонился надо мной. Я чувствовала на себе долгий и тяжелый взгляд.
После этого меня потрясли за руку.
- Вставай.
Голос женский, спокойный, ровный, но вместе с ним строгий. Я не хотела открывать глаза: навалилась сонливость, вялость и апатия наполняли меня изнутри, словно гелий – воздушный шарик. Но меня снова потрясли за плечо, на этот раз сильнее.
- Вставай, говорю. Не важная особа, хватит валяться.
Пришлось подчиниться. Только с убеждением насчет важности я была в корни не согласна.
- Я – Елена Дальгор. Можно и повежливее, - сообщила я женщине средних лет, закутанной в черный балахон и белый хиджаб.
- Можно для местных важных персон. Ты тут никто, - изрекла она, скрестив пухлые руки на груди и окидывая меня въедливым взглядом. – Северная девица.
- Где я? – от проклятой сонливости оскорбления и хамство меня совсем не трогали.
Иначе бы я ответила, как следует этой самоуверенной мерзавке. Долго бы она передо мной извинялась за такие слова!
- В летнем коттедже неано Анвара.
Так вот, что за господин у них!
- Супер, - мрачно сообщила я, использовав невольно распространенное западное словечко. – И зачем меня сюда притащили?
- Во-первых – никаких мусорных слов, - спокойно и прохладно ответила женщина. – Здесь у нас свои традиции и устои. Потом узнаешь.
Надеюсь, что не узнаю! Возможно, уже сейчас меня ищут подруга, семья, полиция! Но говорить об этом грубиянке не стану, лучше ей вообще не доверять и не раскрывать карты.
- Ладно, - иногда с сумасшедшими приходится соглашаться. – Допустим, я тут останусь надолго. А что во-вторых?
- Ты одета слишком вызывающе, - она брезгливо окинула мою фигуру черным колючим взглядом.
Морок стал развеиваться. Потихоньку, слабо, но все-таки. И я внезапно обнаружила, что лежу на кожаной банкетке, одетая в бюстгальтер и джинсовые шорты. Лицо сразу залил стыдливый румянец, я прикрылась руками. Так вот, почему тот странный мужчина, принесший меня из багажника, выразил недвусмысленное желание изнасиловать меня! Конечно, это его не оправдывает, но все знают, что у южных мужчин самое нелояльное отношение к северным и западным женщинам.
- Меня раздели! – возмутилась я. – Это домогательство и нарушение прав человека!
- Нет у тебя никаких прав, - ответила так же спокойно женщина. Она вообще когда-нибудь радуется или грустит? – А пока тебя не лапали, домогательства тоже нет. Забудь все эти ваши словечки. Лучше вставай и пойдем со мной.
Я медленно встала на ноги, боясь столкнуться с сильным головокружением. Но ничего, обошлось. Кое-как побрела за незнакомкой – из светлого помещения, напоминающего летнюю террасу, по темному узкому коридору.
- Неанита, как к вам обращаться? – через десяток шагов у меня прорезался голос.
- Я алха в гареме, звать меня Севен, - ответила женщина. – Воспитываю вот таких же, как ты девиц. Иди быстрее, кто из нас старуха?
Конечно, она не выглядела на старуху. Максимум шестьдесят лет. Но между нашими возрастами огромная пропасть, поэтому… А, ладно. Если она тут всем заправляет, лучше ее не злить и не пытаться напугать. Она ничего не знает о взаимоотношениях между богатейшими людьми Фиалама. А тот Анвар, о котором все говорят, ровня мне. И я точно смогу его убедить отпустить меня обратно на север.
Или хотя бы довезти до отеля.
