Три невесты Черного ворона

4

Мы вошли в синий зал, далеко не самый большой, и увидели всего несколько десятков девушек – разряженных по последней моде и мрачных, как будто их привели на казнь. Отец заметил знакомого законника, дочь которого тоже участвовала в отборе, и тот объяснил: все организовано так, чтобы не было большого скопления народу. Всем девушкам назначено разное время в течение дня, поэтому своей очереди ждут не так уж и долго. Зато потом все должны будут оставаться во дворце до самого вечера, пока не объявят имена несчастных, ставших избранницами правителя.

Во дворце Общественных собраний я была до этого на двух зимних и двух летних балах. Для высшего сословия городские балы проводили четыре раза в год, зимой и летом на них приглашали и членов среднего сословия.

Вообще Полуночные земли во многом отличались от соседних странах, где, к примеру, было всего два сословия: высшее и низшее. В Фианте лекари и законники обычно относились к высшим, а цеховые начальники – к низшим. Однако в Ликуре и Тандоре сословные границы не были такими строгими, как там. На одну ступень любой мог подняться с помощью брака или по распоряжению правителя за особые заслуги. Наша мать происходила из низшего сословия, а Лилла могла рассчитывать на обращение «зола», став женой Фелиса.

Похоже, отбор проходил быстро: каждые несколько минут герольд в темно-красной одежде вызывал очередную девушку и уводил ее в зал Тайного совета. Одновременно в другую дверь, со стороны лестницы, входили в сопровождении отцов или братьев все новые и новые – хмурые, едва сдерживающие слезы.

Я отошла к зеркалу поправить волосы, и тут ко мне подбежала высокая блондинка в темно-голубом платье, почти таком же открытом, как у меня.

- Здравствуй, Лил! – она слегка коснулась губами моей щеки. – Прекрасно выглядишь. Хотя, конечно, нам всем лучше было бы выглядеть ужасно.

- Здравствуй! – я постаралась улыбнуться, но получилось слишком уж натянуто. К тому же я понятия не имела, кто это. У Лиллы были свои подруги, с которыми она меня не знакомила. – Сестра посоветовала умыться ореховым отваром, чтобы стянуло кожу. Но мать не разрешила. Сказала, что за это могут и наказать.

- Да, это так, могут, - кивнула моя собеседница. – Твоя сестра, наверно, страшно рада, что ей повезло родиться уже в следующем году. Хотя она могла бы прийти на отбор даже голой и с радужной птицей на голове, на нее все равно никто бы и не взглянул. Мой отец как-то пригласил ее на балу танцевать. Сказал потом, что никогда не видел такой скучной и унылой девицы.

Мне захотелось вцепиться ногтями ей в лицо, но нельзя было выдать себя.

- Знаешь, - я снова улыбнулась, и, кажется, на этот раз получилось лучше, - а ведь она ничем не хуже меня. И если бы была посмелее и чаще смеялась, еще неизвестно, на кого обращали бы больше внимания.

- Вот как? - покачала головой блондинка. – Наверно, на тебя так действует эта тяжелая обстановка. Обычно ты отзываешься о ней совсем иначе.

Спасибо, Лилла, подумала я. Даже не хочу знать, как именно ты обо мне говоришь. Впрочем, что в этом такого странного? Пожалуй, намного больше меня удивило бы обратное.

- Наверно, скоро моя очередь, - девушка подошла ближе к зеркалу. – Уже почти все прошли, которые были здесь до меня. Ой, прыщ! Может, расковырять его, чтобы стало пострашнее? Или тоже скажут, что специально?

В этот момент герольд объявил:

- Зола Кьяра Эрга!

- Ну все, я пошла, - вздохнула она. – Встретимся позже. Найди меня, вместе поищем других девочек. Не так страшно будет ждать.

- Желаю, чтобы не выбрали! – крикнула я ей вслед.

- И тебе того же, - через плечо ответила Кьяра.

Вернувшись к отцу, сидевшему у окна на мягкой скамеечке, я зашептала ему на ухо:

- Отец, я не знаю подруг Лиллы, а после отбора мне придется как-то с ними разговаривать. Эта девушка, Кьяра Эрга, не догадалась, что я не она, но мы всего-то парой фраз перебросились. А как быть с другими? До вечера еще далеко.

- Не бойся, Ла… Лил. Просто улыбайся, отвечай на вопросы. Если вдруг станет совсем тяжело, скажи, что надо поговорить с отцом. Я же буду там с тобой.

Он выглядел постаревшим: бледное лицо, прорезавшиеся глубже морщины, запавшие глаза. Неужели переживает? Обычно отец не так сильно, как мать, показывал, что предпочитает Лиллу, но и ласки я от него никогда не видела. Он всегда был таким строгим, суровым, сдержанным. Поцелуй в щеку на ночь – это все, что нам от него перепадало.

Девушки, бывшие в зале до меня, одна за другой уходили с герольдом, а новые появлялись одна за другой.

А вдруг обо мне забыли? Пропустили в списке? Может, удастся пробраться туда, где ждут решения Ворона? Затеряться в толпе, сделать вид, что тоже побывала в зале Совета? Но отец… он же побоится наказания, не позволит мне этого.

В этот момент герольд в очередной раз вошел в зал и объявил:

- Вейра Лилла Иральда!

Хоть я и ждала, все равно на мгновение замешкалась, услышав имя сестры. Отец крепко сжал мою руку:

- Иди, дорогая. Я надеюсь, ты вернешься к нам.

Я шла за герольдом по извилистым коридорам, пока мы не оказались у входа в зал Совета, где мне еще не доводилось бывать.

- Проходите по ковру к трону, - дал он мне последние наставления, которые повторял, наверно, каждой девушке, как говорящая радужная птица. – Останавливаетесь перед правителем, кланяетесь ему, называете себя. Как только он делает знак, выходите с другой стороны и идете к большому бальному залу. И ждете там со всеми.

Он открыл передо мной дверь, и я вошла в просторный зал, освещенный так ярко, что после сумрака коридора ослепило глаза.