Пифагореец

Глава 29. Белое и Черное – две крайности. Конфликт без компромисса.

Как она ни пыталась, она не могла найти тут ни тени смысла, хотя все слова были ей совершенно понятны.

Льюис Кэрролл

Тео всегда считал, что умственная деятельность легче физической. «На кнопки весь день нажимать – это не грузчиком работать», – любил он говорить друзьям за хорошим узо. Но теперь тут, на Самосе, его уже терзали смутные сомнения в верности этого утверждения. Весь день они с Учителем занимались медитацией, он изучал теорию о некоторых свойствах и силах Природы, снова медитацией, затем – снова беседы. К концу дня Тео был похож на выжатый лимон. И сейчас он уже сильно сомневался, что это легче, чем целый день трудиться грузчиком.

На Самос опустилась тихая ночь. Тео незаметно привык к тому, что ночью тут не мешали уснуть постоянно снующие туда-сюда машины, как будто им самим спать не нужно, и нет ночного грохочущего рева мотоциклов без глушителей, как будто их хозяевам именно ночью обязательно нужно доказывать, что круче их только горы. А может быть, они носятся по городу и ревут именно ночью, чтобы собрать максимальную аудиторию слушателей в тишине и быть уверенными, что сейчас все жители близлежащих домов слышат именно их? Хотя, уверен, что большинство этих «благодарных слушателей» сейчас бы мечтали держать в руках переносной гранатомет, чтобы положить конец этому издевательскому грохоту.

Наконец, коснувшись долгожданной «постели», юноша устало улыбнулся и блаженно закрыл глаза. Теплый летний воздух и крики далеких птиц действовали убаюкивающе – молодой человек даже не заметил, как уснул. Ни яркий свет полной луны, ни дружный хор всех цикад в округе – ничего не мешало сейчас Тео. Он спал, как младенец, и даже выражение его лица было похоже на безмятежность младенца. На протяжении последних дней он все время старался вспоминать во сне о том, что спит, и оттачивать свои навыки управления осознанными сновидениями. Чем дальше, тем это получалось все чаще и стабильнее. Сейчас Тео прогуливался во сне по незнакомому городу. Рядом с ним сновали разноцветные машины. Время было вечернее, и он шел по какой-то неизвестной набережной какого-то моря в какой-то неизвестной стране. Вдоль набережной в два ряда высились стройные пальмы. Прямо на берегу стояло несколько гостиниц, а сама набережная была густо покрыта сетью шумных кафе и ресторанов. Сейчас он находился перед входом в небольшое пляжное кафе с редким названием «Лондон», где столы стояли прямо на песке, а внутри кафе играл обаятельный темнокожий саксофонист. Вывески заведений были написаны на английском и еще на каком-то непонятном языке, символы которого напоминали Тео лапшу, причудливо выложенную разными узорами. Он никогда раньше тут не был и понятия не имел, что это за место. Но зато знал, что сейчас спит и поэтому легко может модифицировать то, что видит, по своему желанию. Вот он щелкнул пальцем, и проезжающая мимо машина из желтой стала красной. Еще щелчок, и ему навстречу идет обворожительная блондинка в ярко-красном платье, которую он видел в первой части фильма «Матрица» и которую он сейчас для себя визуализировал, и она так же, как и в фильме, подмигивает ему.

«А это забавно – во сне формировать реальность!» – подумал Тео и продолжил получать удовольствие от своих новых способностей. Тут ему пригодились навыки мысленной визуализации конкретных предметов, которые он каждое утро практиковал в пещере с Учителем. Теперь-то он понимает, почему это считается базовыми умениями и навыками. Это также, как умение писать буквы – базовый навык для дальнейшего написания чего угодно. Тео был полностью увлечен своими безобидными шалостями, когда вдруг заметил боковым зрением уже знакомую фигуру мужчины, стоящего от него на некотором отдалении и, судя по всему, пристально его разглядывающего. Тео поймал на себе его взгляд и посмотрел прямо на него. Конечно, это снова был Учитель. Тео смекнул, что раз он сегодня не договаривался с Учителем о совместном сне, то это, конечно, не сам Учитель, а только его образ, который он уже видел в своих снах, и теперь сознание Тео само создало его. Тео был в восторге! В кои веки можно встретить не настоящего Учителя в древней тоге, а только его образ, который тебе просто снится, и ты можешь безнаказанно сказать ему все, что хочешь!

– Учитель, это вы или это мое представление о вас? – спросил Тео с лукавой улыбкой.

– А в чем разница? – последовал такой же вопрос.

– Только мое сознание могло бы придумать такой нелепый ответ! – радостно подытожил Тео. – Значит, то, что я вижу, – это мое представление о вас! И теперь, я могу сказать вам все, что хочу! И мне за это ничего не будет!

Ответа не последовало. Его собеседник молча смотрел с любопытством, не говоря ни слова.

«Это потому, что я не знаю, что бы Учитель на это ответил!» – логично заключил Тео.

– Ну, и что бы ты хотел сказать Учителю? – поинтересовался мужчина.

Тео задумался. Ему сейчас очень хотелось сказать какую-нибудь колкость или дерзость. Но вот что удивительно – его внутренняя совесть не позволяла ему сейчас этого сделать. Ему было стыдно перед самим собой сказать что-то неприличное или постыдное в адрес учителя!

«Эх, в кого же я превратился? – грустно подумал Тео. – Даже воображаемому образу не могу сказать какую-нибудь гадость! Так, наверное, начинается старость? Или нудность?»

– Я бы хотел сказать Учителю, что я его безмерно уважаю, – неожиданно и эмоционально вдруг выпалил Тео, – я никогда не скажу это ему в лицо. Да он и не принял бы от меня таких слов и назвал бы это грубой лестью. Но на самом деле это совсем не лесть. Просто у меня в жизни нет и еще не было человека, который бы не использовал меня в своих целях, не искал бы от меня выгоды для себя, а просто помогал, ничего не требуя взамен, принимал меня таким, какой я есть, и не обижался по мелочам – как самый настоящий друг.

– Есть – Елена. А еще есть мама. Да, это немного другое, но они тоже во всем помогали тебе, не требуя ничего взамен, – ответил мужчина мягко. – Ты просто всегда был увлечен самим собой и никогда не обращал внимания на то, как они обе тебе преданы и как к тебе привязаны. Даже понимая, что вряд ли что-то получат от тебя в ответ.

Тео немного опешил. Он знал, что его собеседник абсолютно прав. Особенно насчет Елены. Но он не знал, что на это ответить, как возразить. То, что он относился к ней потребительски, как самовлюбленный мерзавец? То, что он никогда в отношении нее не видел ничего, кроме своего собственного эго? А даже если он сейчас это и признает, то что это изменит? Что уже сделано, то сделано. Назад ничего не вернешь.

– Да, возможно, это правда. Да, она была замечательной. И да, я был законченным эгоистом. Но ведь у нас там вся жизнь такая – хорошие и правильные люди теперь не в моде. У нас, в моем времени, чем ты хуже – тем ты лучше. «Хорошие девочки любят плохих мальчиков», – сказал Тео оправдывающимся тоном. Хоть, по его тону нельзя было определить, то ли он просит у себя прощения за свое прошлое поведение, то ли оправдывает себя перед самим собой.

– Как ты лихо всех поделил на плохих и хороших! Посмотри-ка! – ответил ему собеседник. В ответе звучала нотка вызова.