Пифагореец

Глава 17. Для любви нет ни времени, ни расстояний.

Миром движет любовь. Именно она заставляет Землю вертеться!
Льюис Кэрролл

На Самосе уже стемнело, и выдался чудесный вечер. Абсолютно безоблачное небо было заполнено мириадами мерцающих светлячков, а оглушительный хор цикад пытался рассказать людям, что все преходяще, и даже могучие звезды в небе не вечны. Но Теодора это не успокаивало. Он готовился ко сну и сегодня был особенно молчалив, а его лицо было покрыто густым облаком грусти.

– О чем печалится мой юный друг? – попытался подбодрить его Пифагор.

– Все хорошо, – отмахнулся Тео, не желая обсуждать свои печали и проблемы.

– Так ли уж хорошо? Знаешь, Тео, ученик может усердно и эффективно заниматься обучением, если его не беспокоят другие мысли и если все его душевные ветры находятся в покое и гармонии. В Азии есть такое понятие – «душевные ветры». Это беспокоящие энергии, которые постоянно отвлекают человека от того, что нужно. К примеру, если человек сильно голоден или его мучает жажда, то вряд ли от него стоит ожидать эффективной медитации и выполнения других умственных упражнений, требующих полной концентрации ума и не допускающих отвлечения, пока беспокоящие его душевные ветры не успокоятся. И я вижу, что тебя сейчас мучает какой-то ветер, и нам важно его успокоить, чтобы ты смог спокойно сосредоточиться на своем обучении. Поэтому давай рассказывай, чего это ты голову повесил? Я настаиваю.

– Учитель, у меня не выходит из головы Елена. Как она там? Как она там, с Алкеем? Если я тут, то он, скорее всего, – там, в моем теле! Примет ли она его за меня? Да и вообще, увижу ли я ее когда-нибудь снова и смогу ли попросить прощения за то, что вел себя с ней, как законченный эгоист?

Пифагор задумчиво повел бровями, немного подумал и сказал:

– Я понимаю, что тебя так сильно тревожит. Слушай, а чего тянуть? Поговори с ней прямо сегодня и сам обо всем расспроси и узнай у нее самой.

Тео на него уставился, не понимая, шутка это или серьезное предложение.

– Тео, ты помнишь историю про опыты в твоем времени, когда испытуемые мысленно вспоминали свою квартиру в деталях, и мы обсуждали – что это. это просто образ квартиры или их сознание в данный момент действительно там находится?

Тео засмеялся:

– Ну конечно! Во-первых, я помню, как мы с вами это уже обсуждали, и я помню эту историю. А во-вторых, не знаю почему, но ваш вопрос напомнил мне момент с Чеширским котом из «Алисы в Зазеркалье», когда Алиса говорила, что котов, которые не улыбались, она видела часто, но улыбка без кота – это самое невероятное из всего, что она видела, – помните?

– Да, конечно, я хорошо помню это место. Но сейчас я тебе это напомнил неспроста. В твоем времени проводились опыты не только с перемещением сознания на какое-то расстояние, но и с разницей во времени. И некоторые опыты были удачные. Ты помнишь, что я тебе рассказывал об уровнях осознанных сновидений – совместный сон и совместный опыт, с реальным человеком? Если человек обладает необходимыми способностями, то это работает не только на значительном расстоянии, но и со значительной разницей во времени. Как ты помнишь, время – вещь не линейная, и сознание способно перемещаться внутри него тоже. Чтобы увидеть и пообщаться с твоей возлюбленной, тебе нужно ясно представить ее перед собой. А я тебе помогу. Так что, если у нас получится, сегодня пообщаешься со своей дорогой подругой, и я очень надеюсь, что ты успокоишь свои ветры и спокойно, с усердием продолжишь свое обучение.

Глаза Тео ярко горели, улыбка не сходила с его лица. Что еще нужно человеку для счастья? Он, конечно, до конца не верил в то, что это возможно. Да, он, безусловно, доверял своему Учителю, но это все звучало слишком невероятно для него. Слишком хорошо, чтобы быть правдой! Он долго не мог уснуть, ворочался с бока на бок. Представлял себе, как они встретятся, что он станет делать и как будет себя вести. Он проговаривал, что же он ей скажет и как все объяснит. Тео не мог дождаться, пока уснет, и этим еще больше отгонял сон.

«Да, будет замечательно, если в ожидании заветного сна я в итоге так и не усну!» – усмехнулся он сам себе. Тео решил, что нужно успокоиться, махнуть на все рукой и решить, что все будет так, как будет. И через некоторое время, наконец, он начал успокаиваться, и его глаза стали потихоньку закрываться.

Тео стоял на набережной Пирея. Вокруг сновали машины, летали чайки, нескончаемые потоки прохожих шли по тротуарам в обоих направлениях набережной. Огромные суда стояли вдалеке на рейде, и эта всеобщая суета под голубым и безоблачным небом внушала абсолютное спокойствие. Рядом с ним стоял стильно и со вкусом одетый, интеллигентного вида мужчина зрелых лет. У него была стильно подстриженная борода и длинные волосы светлого цвета. Белоснежная рубашка под бежевым твидовым пиджаком в крупную клетку и с аппликациями на локтях, светло-голубые джинсы и светло-коричневые туфли. Мужчина выглядел безукоризненно и почему-то напоминал Тео персонажа из старого фильма «Горец» – учителя Рамиреса, когда тот вышел в дорогом костюме из ателье в Шотландии.

Тео пребывал под большим впечатлением от увиденного. Это был Пифагор. Он никогда раньше не представлял себе, как бы Учитель мог выглядеть в его современном мире. И то, что он сейчас увидел, его очень впечатлило. Сам Пифагор стоял совершенно невозмутимо и ждал, пока Тео освоится в этом сне.

– Твоя задача – представить себе Елену максимально четко и реально. И необходимо стабилизировать эту четкую картинку в твоем сознании и удерживать как можно дольше. Это как «звонок вызова по телефону». Нужно дождаться, пока «возьмут трубку», и тогда установится устойчивая связь. Тогда сознание Елены будет реально тут, с тобой.

Сколько Тео ни пытался – у него ничего не выходило. То ли от волнения, то ли от чего-то еще, но все было напрасно.

– Ладно, давай пока расслабимся и потренируемся. Вспомни и представь себе самое теплое воспоминание, где вы вместе.

Тео не нужно было это вспоминать, он и так знал, какое у него самое теплое воспоминание, где они были вместе. Это их совместная поездка в Женеву. Они, взявшись за руки, гуляли вдоль берега Женевского озера. Временами начинался короткий летний дождь, и они, рука в руке, бежали к ближайшему навесу, чтобы не намокнуть. Она кормила лебедей, такая красивая, в светлых джинсах и белой блузке. Длинные черные вьющиеся волосы были аккуратно закручены и заколоты в шарик на макушке, но пара непослушных локонов по бокам все же кокетливо спускались вдоль лица. Тео настолько ушел в эти воспоминания, что не заметил, как оказался на берегу Женевского озера, у кафе Chez Philippe, недалеко от фонтана, а перед ним, во все тех же голубых джинсах и белой блузке, стояла Елена с ломтем хлеба в руке и кормила ослепительно-белых лебедей. Перед Тео была картина, которую он изо всех сил, со всем усердием рисовал у себя в голове. Он не хотел, чтобы шел дождь, и небо сейчас было совершенно безоблачным. Он не хотел, чтобы лебеди были серые, пятнистые и наглые, и сейчас они все были чисто-белые и вели себя крайне ласково и дружелюбно, будто дрессированные. И его сознание аккуратно и тщательно вырисовывало все детали этой такой желанной и такой долгожданной встречи. Тео начал догадываться, что это уже не его воображение и, возможно, это именно то, о чем говорил Учитель. И, похоже, это и вправду начало работать на самом деле. Но для начала, нужно было попытаться с ней заговорить. Тео подошел поближе к Елене и громко ее позвал:

– Эли!

Елена обернулась и с удивлением ответила:

– Мы знакомы?