Книги
По сути, переодеваться мне было не во что. Чемоданы так и стояли неразобранные. Насколько я знала, это было в обязанностях горничной. Только я не уверена, что хозяйка дома приказала хоть одной из них разбирать наши с Иришей вещи.
Но я и сама попозже справлюсь с этой задачей. Сейчас же я надела свежие джинсы и футболку, умылась, переплела косу, слегка подкрасила ресницы и губы.
Вот и весь мой марафет, как говорит бабуля.
Вспомнив о Василине Лаврентьевне, я подскочила на месте. Схватила телефон и застрочила сообщение для бабушки. И как я забыла написать ей сразу по прилету?
У двери я бросила взгляд на Иришку. Та смотрела мультфильм и что-то шептала Тики. Любимый мишка кивал в ответ. На этот раз ему помогала Луиза. Ириша довольно улыбалась и делала вид, что не замечает движений горничной.
В коридоре меня встретил Рома. Мужчина также сменил одежду, он, как и я, был в джинсах и футболке.
— В пику матери? — тихо спросила я.
— А нечего было устраивать обязательные созывы на обед. Мы только прилетели. Можно было бы и отдохнуть.
— Не для твоей маман, — покачала я головой и нахмурилась.
Как же не хотелось встречать обитателей этого дома, но выбора нет. Я уже решилась на переезд в дом Чаровских. Что сейчас я увижу этих снобов, что позже. Какая разница?
В главной столовой все уже сидели за столом. Мы зашли в полной тишине. Даже стука приборов не было слышно.
— Вы опоздали, Роман. Мы уже начали обедать, — недовольно проговорила хозяйка особняка.
— Нам уйти? — с вызовом поинтересовался Рома.
— Хватит, сын. Садитесь, — приказал Борис Иванович. — Хорошо, что ты приехала, Наташа, — неожиданно произнес он мне.
— Спасибо. Добрый день и приятного аппетита, — улыбнулась я, садясь за стол.
Мое место было рядом с Ромой. Это был явный плюс. Но пустое место напротив тревожило меня. Я вспомнила, что братья всегда сидели друг напротив друга.
Так. Вдох-выдох.
Иван пока не сидит передо мной. Незачем переживать заранее.
Зря я об этом подумала. Ой зря…
— Извините за опоздание. Я только прилетел из Бангкока, — раздался знакомый до боли голос.
Я подняла взгляд, и мир поплыл передо мной. Как ни пыталась я быть сильной, но увидеть мужа после стольких лет было тяжело. Казалось, он совсем не изменился — такой же высокий худощавый брюнет. Разве что морщинки появились на лбу. Он часто хмурится?
Скорее всего, да. Тот Ваня, которого я знала в прошлом, много смеялся, улыбка не сходила с его губ. Как же я любила его улыбку…
Сейчас же передо мной сидел излишне серьезный человек, бизнесмен, банкир. Он казался совершенно незнакомым, холодным, чужим.
Интересно, где-то в глубине этого куска айсберга еще есть тот, кого я когда-то любила?
Из размышлений меня вырвал хриплый голос Ивана:
— Извините, я не знал, что у нас сегодня гости. Если бы меня предупредили, то я поел бы у себя в кабинете.
— Ваня, сколько можно кусочничать в кабинете? Подумай о своем здоровье, — недовольно произнесла Светлана Дмитриевна.
— Хорошо, мама. Я подумаю о здоровье, — равнодушно выдал мой бывший.
— Хватит разговоров. Давайте спокойно поедим, — довольно жестко прозвучали слова хозяина дома.
Все тут же уставились в свои тарелки. Все было как и раньше. Никто не пытался противоречить Борису Ивановичу.
На несколько минут появление Ивана заставило меня забыться. Но наваждение быстро прошло, оставляя тревогу. Я сидела как на иголках.
Как там Ириша?
Я с трудом выдержала несколько смен блюд. Но когда принесли чай, мое терпение закончилось.
— Если вы не против, я закончу обед, — сказала я и встала, не дожидаясь разрешения хозяев дома.
— Какая невоспитанность, — сквозь зубы проговорила Светлана Дмитриевна. — Тебя, девочка, пригласили в высшее общество. А ты ведешь себя, как самая последняя деревенская девка. Хотя о чем я… Ты всегда и была ею, — припечатала она. — Сядь немедленно. Никто не смеет встать из-за стола раньше хозяина дома.
— Мне лучше вернуться в свою комнату, — настаивала я.
— Я сказала, сядь за стол, — резко приказала свекровь.
— Света, прекрати, — выдавил Борис Иванович, пронзая меня взглядом.
— Что-то случилось? — прошептал Рома.
Иван с интересом наблюдал за мной. Не знаю, что он обо мне сейчас думал. Да мне и было все равно. На душе было очень неспокойно.
Я уже сделала шаг в сторону двери, как в столовую влетел маленький метеор.
— Ма! Ма! — кричала Иришка, в истерике ища меня взглядом.
— Я тут, малышка, — кинулась я к дочке.
Иришу сильно трясло. По дорожкам из слез я поняла, что моя кроха уже давно плачет. Так почему же не позвали меня?
— Ириша, что случилось? — тихо спросил Роман.
— Ёма… Оя… уаила… мя… — с трудом выдала девочка.
— Что? — в шоке проговорила я, переводя взгляд на младшего Чаровского.
— Кто тебя ударил, солнышко? — раздался мягкий мужской голос за моей спиной.
Ириша встрепенулась, посмотрела на кого-то, в ее глазах я увидела радость узнавания.
— Де! — со скоростью света кроха сорвалась с моих рук и кинулась к… деду. — Оя уаила мя. Оя выинуа Тики, — уже жаловалась Ириша Борису Ивановичу.
Тот поднял внучку на руки, ласково погладил по голове, поцеловал в щечку.
— Так кто тебя ударил, радость моя? — опять спросил старший Чаровский.
— Сюанка. Луза ула. Луза аошая. Пойя пахая, — объяснила Ириша, сосредоточенно проговаривая каждое слово.
— С кем вы оставили девочку? — спросил Борис Иванович у меня.
— С Луизой. Рома сказал, что можно ей доверять. Но я все же нервничала.
— Понятно. Семен, позовите Луизу, — приказал он дворецкому, стоявшему в дверях столовой.
— Боря, да что стряслось? Не стоит все это твоих нервов. И вообще, Наталья, почему твоя дочь бегает по дому? Ты так плохо ее воспитываешь, что она не знает элементарных норм приличия? — тараторила Светлана Дмитриевна, бросая гневные взгляды на меня.
— Ты можешь помолчать, Света? — резко заткнул ее хозяин дома.
Женщина чуть не подавилась воздухом. Не часто муж позволял себе так разговаривать с ней при посторонних.
— Боря… — начала она, но ее прервал резкий голос:
— Я. Приказал. Тебе. Помолчать!
— Де? — испуганно ойкнула Ириша.
— Все хорошо, солнышко. Деда ругается не на тебя, — совершенно другим тоном произнес Борис Иванович.
— Оешо, — серьезно кивнула кроха. — Луза аошая, — напомнила она деду как раз вовремя, горничная уже зашла в комнату.
— Вам было поручено присматривать за Ириной? — сухо спросил хозяин дома.
— Да, господин Чаровский, — кивнула бледная до синевы девушка.
— Тогда почему вы оставили ее?
— Мне приказала Полина Аркадьевна. Она сказала, что меня направили в розовую гостиную. Светлана Дмитриевна рассыпала там жемчуг, и нужно его собрать.
— И что, кроме вас, это было сделать некому? — мрачно уточнил Борис Иванович.
— Я не знаю. Но Полина Аркадьевна сама осталась с Иришей.
— Но вы не могли не слышать крик девочки. Почему не вернулись?
Казалось, девушка побледнела еще сильнее.
— Меня силой задерживал Филипп, — дрожащим голосом проговорила Луиза, непроизвольно потирая запястья, на которых уже проступали следы синяков.
— Значит, так. Решили саботировать мой приказ, Светлана Дмитриевна? Это вы зря, — голос хозяина дома обжигал холодом.
— Боря, зачем при посторонних? — недовольно спросила свекровь. — И из-за кого? Ну, привезли к нам какую-то малявку? И что?
— Не смей так говорить о собственной внучке! — рявкнул мужчина.
— Да неизвестно от кого нагуляла ее непутевая мамаша. Вся в собственную мать. Как сама родила без мужа, так и Наташка пошла по ее стопам…
— Замолчи, женщина, — прорычал старший Чаровский. — Иначе я за себя не отвечаю.
— У мя есь па! — гордо выдала маленькая проказница, так и сидевшая на руках у деда.
Только эти слова не убедили ее бабушку.
— Но я не лю па! Не лю! — опять заплакала Ириша, уткнувшись в шею деда.
