Книги
Заговорщицки переглянувшись, мы просто-напросто сбежали с Минсом от Гаврилия. Нам не хотелось выяснять, что нам можно, а чего нельзя. Будем выживать, как уж получается. Мы отправились гулять по городу. Когда разом достигаются несколько целей, то человек впадает в странное подвешенное состояние. После посещения института Бархатных Душ я впала в обиженную эйфорию. Каким-то образом две несочетаемые эмоции слились во мне. Я потеряла ориентиры, чего же мне хотеть. И это было обидно.
Хочешь домой, иди. Просто иди, никто не держит. Не хочешь, не иди. Живи по обменнику, пока не выгонят. Я познакомилась с потрясающим парнем. И даже умудрилась ему понравиться. Мы идем, держась за руки, и болтаем. Хотя еще вчера я была уверена, что с таким красавчиком мне ничего не светит. Как тут не впасть в эйфорию? У меня появился друг. Фантастически умный и красивый пес Ром. Все вместе выбивало почву из-под ног. Чего хочу, куда лечу?
Минс смеялся надо мной. Ну, как парни это делают, мне бы твои заботы, дорогая. Но в глазах таилась грусть. Видимо, у Минса, в отличие от меня, проблемы были посерьезнее. Мы не выбирали специально направление, просто на главных улицах сугробы были поменьше. Я рассказывала, как все выглядит в моем городе. Про Новый год, ледовый городок и главную елку. Про вкусную еду, салаты и пельмени. Про двенадцать главных ударов, под которые надо загадывать желания на следующий год.
– А как ты сюда попал? – догадалась, наконец, спросить. – Верные друзья тоже решили подарить тебе гадание?
– Нет, – Минс как-то занервничал. – Я сам выбрал этот путь.
– Только не говори, что тебя заколдовала злая колдунья. И ты ищешь способ расколдоваться, – мне было весело. Я строила предположения и громко смеялась. – Ты принц, наследник, тебя лишили трона и ты вынужден скитаться, пока добрая девушка тебя не полюбит. Тогда все чары исчезнут, да? А, еще нельзя в любой момент расколдоваться. Надо под бой курантов или в полнолуние. Лучше, конечно, чтобы Новый год и полнолуние совпали. Поцеловаться и произнести заклинание. В дальнем пограничье, вот! Что-то я забыла? Требуются испытания и всякие там враги. Но этих врагов мы одной левой, правда?
– Ну, – Минс ошалело смотрел на меня. – Откуда ты знаешь?
– Что знаю?
– Это все, кто тебе сказал? Ведьма?
– Никто – я пожала плечами. – Это сказки, там все так и устроено. Олени с золотыми рогами. Заколдованные принцы. Новогоднее чудо. Минс, ты, что, сказок в детстве не читал?
– Я древние рукописи читал. По военному делу.
– Древние-то зачем? Современные учебники есть.
Кажется, мы дошли до первой точки взаимного недопонимания. Минс на полном серьезе говорил о ведьмах. С виду-то нормальный парень, я, по крайней мере, не заподозрила, что он из тех, кто в потустороннее верит. И он не понял, что я хохмила, придуривалась. То есть, он, что, не из моего мира? Или близкого по обычаям? Я смотрела на Минса и глупо моргала. Эйфория превратилась в растерянность.
– И что теперь делать?
– Ты же все рассказала. Полнолуние, дальнее пограничье, поцелуй. Неожиданное чудо. И заклятие исчезает. Я возвращаюсь домой.
– Минс! Ты меня разыгрываешь? Какое заклятие? – жалобно проговорила я. – Если бы ты был горбатым и одноглазым уродом, я бы поверила в заклятие.
– Мое заклятие в другом, – невесело усмехнулся Минс.
– В чем?
– Я сам не могу сказать. Только если кто-то догадается, могу подтвердить. Ты догадалась о многом, – Минс обнял меня, потерся носом о висок. – Мне очень с тобой повезло.
– Но в этом мире не бывает праздника Новый год, значит и неожиданных чудес нет. Как мы тебя расколдуем? – в этот момент я как-то не подумала, что если Минс расколдуется, то он станет другим, возможно, как раз горбатым, и отправится в свой мир. А я неизвестно, куда отправлюсь. Одна.
– Я не знаю, – вздохнул Минс. – Ты постоянно говоришь про Новый год, я пытаюсь понять. Может, покажешь, как вы празднуете в твоем мире? Что вы делаете? Поете песни?
– Поем. Хороводы водим вокруг елки. Загадываем желания.
– Я бы загадал.
– А твой мир какой?
– Не помню, Влада.
– Как это?
– Давно по мирам скитаюсь. Позабыл.
– Один скитаешься? И много уже видел миров?
– Много. Только одному неинтересно. Да и… – Минс замолчал. – Не могу сказать, извини.
Мы возвращались в наш полицейский цирк озадаченные. Я еще и в панике. Моя правильно воспитанная женская душа требовала помочь любимому. Все бросить и бежать за елкой, переодеваться в Снегурочку, крошить оливье, создавать праздник. И на край света, дальнее пограничье, то есть, я тоже хотела бежать. За ним. Принц, так принц. Если любишь, и за принца пойдешь. Тем более, Минс и не помнил, что такое принцем быть.
В коридоре между нашими комнатами стоял на посту доблестный Гаврилий. Естественно, бдил, чтобы мы не вздумали всю ночь советы друг у друга получать, потребовал, чтобы мы быстро разошлись по своим спальням. А нам куда было спешить? Долго и с упоением мы целовались на пороге моей комнаты. Полночи точно могли бы бесить своим поведением полицию. Гаврилий вызвал на подмогу главнокомандующего.
– Слишком просто все у тебя, – задумчиво проговорила, к счастью, не будущая свекровь. – Новый год, значит, задумала.
Прозвучало мирно, но я восприняла как угрозу. Поменьше надо о своих планах болтать. Или нас подслушивают постоянно? Чмокнула Минса и скрылась в своей комнате. Никак про слова главнокомандующего забыть не могла. И снилось мне что-то странное, шепотки какие-то “чем ближе, тем больнее”, няня присмотрит, лабиринт... Заснула крепко уже под утро. А проснулась в веселенькой розовой комнатке.
Кто-то стукнул в дверь и пригласил на завтрак. Я лениво потягивалась и вдруг осознала, что не имею понятия, кто я, как меня зовут и, кажется, я тут совсем ничего знаю. Оделась и осторожно вышла из комнаты. Запах свежей выпечки привел на веранду. Стол был накрыт для завтрака. На веранде я торчала одна, мама ушла на работу в этот свой парк развлечений для низших чинов. Лотта, моя няня, принесла какао в голубой чашке и удалилась. У меня есть мама и няня, хм. Каким-то образом я это поняла.
Зачем нужна няня взрослой мне, я не сообразила, но промолчала. Мама вздрагивала от любого моего вопроса. Это всплыло в памяти. Может, я больна? Мне надо готовиться к экзаменам, точно. Я покосилась на беседку, где стоял стол, заваленный учебниками и тетрадями. Скоро поступлю в академию, уеду из этой глухомани и начну самостоятельную жизнь. Только немного подкреплюсь.
– Едой баловаться нельзя! – строгий мамин голос зазвучал в голове, но я первым делом начала баловаться.
Плюхнула на сухарик густых сливок, положила сверху две ягодки клюквы и запустила конструкцию в чашку с какао. Сухарик набухал и расползался некрасивыми комками. Скоро ягодкам понадобится спасатель. Взяла ложку, чтобы прийти на помощь клюкве, и вдруг ощутила чужое присутствие. Кто-то жег взглядом мой стриженый затылок. Рука сама потянулась его прикрыть.
