Книги
Мы все вчетвером как великие актеры тянули паузу. Официантка ждала совета от Минса, Василий пытался вырваться из цепких рук, Минс переводил взгляд с активно жующей меня на Василия. А я с аппетитом ела. С голодухи или нет, но все было вкусным. Не подозревала, что в меня столько влезает еды. Правильно говорят, что нельзя без еды, потому что организм теряет всяческие ориентиры. Мой точно потерял, хотя голодал всего сутки.
– Освобождаю тебя от всех взятых обязательств по отношению ко мне, – ткнула я пальцем в Василия, допив морс и посчитав, что загруженных внутрь меня запасов еды хватит на следующие сутки. – Женись на этой достойной женщине. Вы пара!
– Я на тебе хочу жениться, – решил упорствовать Василий. Как недальновидно с его стороны.
– Ах, ты, – замахнулась на Василия богиня общепита и стукнула его кулаком по лбу.
Я восхитилась. Так творчески подойти к моим советам не каждый сможет. Пробка от шампанского легко превращается, превращается пробка… в кулак! Василий рухнул на колени. Как у него голова не отпала. Минс, на всякий случай, отодвинулся подальше вместе со стулом. Официантка вопросительно посмотрела на меня. Мужика добыла, а дальше что? Если честно, я не очень хорошо представляла, как направить все это в созидательное русло.
– Минс, будь добр, сбегай за главнокомандующим, – как человека попросила, а ответом мне были удивленные глаза и наглая ухмылочка. – Я тебе тоже посоветую, как с твоей свадьбой разобраться. Потом.
– Поклянись!
– Век воли не видать, в этом мире куковать, – с максимальной искренностью ответила я. – Зуб даю, назад слово не беру.
Пока мамочку Василия доставляли к месту трагедии, оно же место счастливого воссоединения любящих сердец, я поставила в выигрышную позу официантку, как будто она пытается освободиться, а Василий ее держит под коленками. Пришлось пуговицы на манжетах мундира так перестегнуть, перекрестить, чтобы руки не висели плетьми. Очень реалистично получилось. Минс тоже молодец. Нашел правильные слова, потому что главнокомандующий приплыл незамедлительно.
Все прошло как по маслу. Василия у меня тотчас отобрали. Еще бы, такая фея, а я просто камыш засохший и никому не нужный. В глазах Минса мой авторитет вырос. Пусть знает, кто чемпион по избавлению от ненужных женихов. Будет плохо себя вести, я и от него избавлюсь. Это я на эмоциях, конечно, прихвастнула. Было в Минсе что-то такое, настоящее мужское, отчего хотелось прижаться к нему потеснее, а вовсе не избавляться.
– Ты собаку мою не видел? – я собирала в салфетку косточки, а Минс фыркнул. За всеми этими хлопотами я совсем забыла про пса. Как утром ушел, так и нет. – Большая такая, белоснежная. Очень умная. И рожки на голове.
– Твою собаку? – что-то слишком много скепсиса.
– Да, мою! Она сама меня нашла. Помогла пережить самые трудные минуты здесь. Согревала в холода. Охраняла мой сон.
– Я понял, Василию до пса далеко, поэтому ты Василия бросила.
– Но-но, будем придерживаться фактов. Это он меня бросил. Ползал на моих глазах у ног другой, – я картинно всхлипнула. – У меня травма психологическая на всю жизнь останется.
– Ну, ты и штучка.
Минс развернулся и чуть не бегом припустил из кафе. Это у него мужская солидарность? Или плохой характер? Лучше бы первое. Я, гордая до неба, возвращалась к себе. Можно и прогуляться. Считаю, я заслужила. В голову невольно заскакивали мысли о моем домоседстве. Может, я была не права? Убивала в себе артистку? Почему-то никогда мне не хотелось ерничать, кидаться дурацкими шутками, прикидываться роковой красоткой. Воздух здесь другой, что ли?
На улице стояла чудесная погода. Сугробы, нечищеные дороги и тротуары, и никаких тебе машин. Если хотя бы крохотный намек на Новый год присутствовал, мне было бы совсем хорошо. Но и половинки намека найти не удавалось. В этом кривом мире новогодний праздник почему-то не ждали. Ни гирлянд тебе, ни елки. Ветки еловой и то нигде не наблюдалось. Как маленький бульдозер я пробиралась по заснеженным улицам и даже не удивилась, обнаружив себя у собственного дома.
Не должна я его так называть, но за пару дней отвыкнуть невозможно. Я смотрела на окна, балкон и боролась с желанием зайти в гости, несмотря на первый неласковый прием. Ум не хотел верить, что там все не мое. Вспоминала, как девчонки выпихивали меня из квартиры. Пыталась ответить себе, если бы я знала, чем дело кончится, пошла бы с ними? Или осталась дома? Однозначного ответа не было. Мир без Нового года огорчал, но в этом мире был Минс.
А не пойти ли мне в баню? Ту самую, которая меня перенесла сюда. Может, там имеется такой милый коридорчик: захотела в другой мир попала, не захотела – осталась дома? Не знаю, что вдруг мне в темечко клюнуло, но я побежала в эту самую баню проверять свою догадку. На площади, как же тут без елки пусто, меня сбил с ног мой пес. Напрыгнул, уронил, физиономию облизал, крутился вокруг такой радостный.
– И где ты опять шлялся? – я отбивалась, но в шутку, конечно. Я тоже была рада, что пес появился. Обняла его за шею, вываляла в снегу. – Пойдем в баню. В Новый год надо ходить в баню. Ты знал?
Пес в баню не хотел, да и зачем ему. Белоснежный, пушистый. Красавец. Потащил меня совсем в другую сторону. К ярким афишам. Пробежался, все осмотрел, как будто, читать умеет. Выбрал одну афишу и уставился на меня. То ли на концерт зовет, то ли сообщить что-то хочет. Пожала плечами, подошла ближе, а пес слово “романсы” шлепнул лапой. Ну, собакен, еще и загадки мне задает. Романсы петь собрался?
– Так, романсы, вижу. К чему ты их приплел? Слово нравится? Романс! – пес гавкнул. – Песик, я петь не умею. Помурлыкать могу.
Странно, почему романс? Не опера, не джаз? Нам придется с ним петь романсы? Так будем зарабатывать? Пес прыгал вокруг меня, потом встал на задние лапы и закрыл половину слова. И выразительно посмотрел. Даже обидно как-то, что пес умнее меня. Влада, сосредоточься. Не позорь деда. Что он там закрыл? Окончание? А что остается?
– Ром! – пес улыбнулся. Как это у него получается? У меня сердце тает, когда он улыбается. Все-все ведь понимает. – Тебя зовут Ром? А я Влада!
Вот и познакомились. Я растроганно трясла лапу пса, чесала шею, шептала на ушко, какой он замечательный. В этот миг я поняла, почему люди заводят собак, не понимала раньше, а теперь поняла. Собаки связывают нас с реальностью. Не дают улетать в мистические дали. Это по кошачьей части, мистика, космос, одиночество, бесконечность. А собака – она в моменте. В текущем моменте, когда принимаются решения и меняется жизнь.
Но маленькое подозрение все же возникло. Ром не захотел отпустить меня в баню и не отпустил. Утащил в другую сторону. Случайно или намеренно? Понятно, хотел сообщить свое имя. Это важно, как только догадался? А не имеется ли подводных камней? Я оглянулась. Темнеет. В баню не успеваем. Все рано закрывается. Нам надо добраться домой до комендантского часа. Я заторопилась, а Ром смирно побежал рядом и выглядел самой обычной собакой.
