Книги
Водица помогала. Я носилась как угорелая, сначала с лейкой по так называемому саду, потом с камнем вокруг замка, выискивая подходящую палку, к которой можно было бы приколотить фанеру, а вот уже в спальне эффект бодрящей воды, как я её для себя окрестила, начал угасать.
Инструмент у меня получился, если честно, так себе. Ржавые гвозди плохо загонялись в дерево. Ещё и камнем-то. Из-за того, что их часть затупела и безбожно проржавела у меня и не один лист фанеры ушёл. Соорудила себе такую лопату, что её можно было даже в ход как оружие не пускать. Просто показывать недоброжелателям.
К толстой палке, у фанеры, было столько гвоздей из банки приколочено, что выглядела сия конструкция кошмарно. Гвоздодёра не было, молотка тоже, а ржавые гвозди, зараза, то и дело сгибались или ломались. И ни туда их, и ни сюда. К концу работы моя лопата стала дикобразом — с торчащими обломками гвоздей. Они уже даже не сгибались, ибо некуда было.
Перерасход гвоздей, конечно, был бешеный, но я старалась об этом не думать. Очень надеялась, что они мне больше вообще никогда не понадобятся.
— Чтоб спалось мне сладко-сладко, уберу вокруг кроватки, — бормотала я, собирая лопатой, будто снег, всякий особо крупный мусор и куски штукатурки. — Мусор выкину в окно, чтоб… — рифма не шла. Я вздохнула и эмоционально проворчала, — Чтоб не ходить туда-сюда! Бе-бе-бе.
Дымок издал очень странный звук. Ну прямо как истинный кот. Громко муркнул и затарахтел тихонечко.
— Что? Не нравится моё рифмоплётство? — не без язвительности поинтересовалась я. — Или ты возмущён тем, что я не собираюсь это всё на своём горбу таскать к выходу?
Я так подумала… Ну а зачем мне напрягаться? Тащить ещё эту гору мусора по коридору, а там на улицу… Зачем? У меня в спаленке аккурат, как доктор прописал, одно окно отсутствовало. Составляя компанию Сайсу и Халлу за разговором, я им уже пару раз воспользовалась как дверями.
Да мне, если честно, в этом месте никакая чистота не нужна была. Не было у меня никакого желания наводить порядок и генералить ни в замке, ни в отдельно взятой спальне. Просто хотелось, чтобы ноги отдохнули. Ступни ныли и немели. Ноги то и дело сводило судорогой. Я никогда ещё так долго босиком не ходила, а здесь, что ни шаг, то обязательно мучение.
— Смекалистая ты девка, Алисия. Это хорошо для ведьмы. — спустя некоторое время отозвался Дымок. — Я просто пытался вспомнить, убиралась ли здесь моя Азарушка вообще когда-нибудь. Не вспомнил. Али не было такого, али ей это было в радость. Не устраивала она такие свистопляски, как ты. Да и нужно ли это ей было? В замке было полно бытовиков. Духи дома поддерживали здесь чистоту, порядок и тишину.
Я услышала в его голосе некое сожаление и пафосно опёрлась на лопату, вперив в Хранителя любопытствующий взгляд:
— Духи? Как ты?
— Ну-у, вроде того.
— И куда же они все подевались, Дымок, а?
Уж не знала, как там духам принято себя вести в этом мире, но из одного, — он же единственный попавшийся мне экземпляр, — помощник в уборке так себе.
Вот, до чего меня пребывание в этом месте довело. Уже коту завидовала, потому что у него лапки и держать ими лопату или лейку он не мог. Да и вообще… болтал бы он поменьше, я бы и не спешила его в свои помощники записывать. У меня мозг будто не идентифицировал Хранителя котом.
— Ушли… — грустно протянул он. — Духам хозяин нужен. Им служить кому-нибудь надобно обязательно. Особенно бытовикам, Алисия. А как Азарушка сгинула, так духи и разбрелись по миру. Многие шли в услужение к простому люду. Здесь раньше много деревенек было. Водились и моряки, и охотники, и земледельцы. Но и их не стало, после пробуждения дракона. Деревни исчезли. Какие под землю ушли, какие пожгли другие драконы, прилетевшие на расправу к некромагам и драконьему умертвию, какие под землёй погребены остались… Некому здесь служить, в общем, вот духи и ушли. Совсем ушли.
Мне впервые захотелось Хранителя как-то поддержать и пожалеть. Даже погладить его по пушистой голове. И заметьте, не лопатой, а ручками. Просто погладить.
— Ну-у, ты это, — увы, в выражениях своих эмоций и проецируемой поддержке я была полным профаном, — Ты не грусти. У нас на Земле, знаешь как, даже на северном полюсе люди селятся. Земля ведь. Может, и эти земли заселят. Когда-нибудь. — отложив лопату, я подошла к кровати, пару раз опустила осторожно ладонь на пушистую кошачью голову и вопросительно изогнула бровь: — Чего?
Льдистые глаза на меня смотрели с нескрываемым удивлением.
— Чего это ты меня по голове стукаешь?
— Стукаю? Я тебя глажу.
— Я что, по-твоему, не знаю, как стукают, а как гладят?
Да боже ж ты мой! Не сильно-то и хотелось.
— Ой, всё. — простонала я, закатив глаза. — Вернусь-ка я лучше к уборке.
Сгребала я мусор к окну дольше молча. По мере того как росла куча, росла и моя усталость, подпитываемая голодом. Для себя я решила, что перекидывать ничего сразу не стану. Наведаюсь ещё раз к колодцу. Подзаряжусь бодрящей водичкой, а там уже перебросаю эту кучу за окно.
…но вышло всё совсем не так.
Не отходя от намеченной цели, мы выдвинулись с Хранителем к колодцу, сразу же как лопатой стало уже нечего соскребать с пола. Всё, дальше только веником мести и вымывать, вымывать, вымывать.
Ой, мамочки-и. Зачем я только в это ввязалась?
— Что-то Сайса долго нет. — заговорил со мной явно встревоженный кот. — Надобно было с него клятву сначала взять. Призвала бы его как-то. Как бы ни сгинул чешуйчатый.
Это да. Дракончика не было долго. Мы и сад успели полить и спальню зачистить для последующей уборки, а его всё не было и не было.
Хотя… почему это «мы», если ишачила я одна?
— Если он ищет еду, то ничего страшного. Главное, чтобы добыл. Вернётся, я уверена. Сам же говорил, здесь до деревни ого-го сколько.
Кстати о еде. Раньше, чем я увидела колодец, я увидела ветвистое деревце неподалёку него. Совсем невысокое, с бордовыми, цвета тёмной крови, яблоками, оно совсем-совсем не проходило на ту корягу, которую я поливала и гладила. И оно было одно. Моя яблонька! Самая первая. Остальные как-то не спешили оживать или пробуждаться, как говорили Сайс с Халлом.
— Обалдеть! — радостно взвизгнула я и припустила со всех ног к колодцу, а там и к деревцу.
Хранитель что-то кричал мне вслед, но я толком его не слышала. У меня от такого чуда, такой красоты, волшебства не только рассудок помутился, но и кровь в ушах зашумела от избытка эмоций.
Меня даже не огорчило, что урожай был более чем скромным.
Два, четыре, пять, десять, тринадцать, пятнадцать… Пятнадцать яблочек всего на одну яблоню. Негусто.
— Обалдеть. — снова повторила я, но уже радостно и заворожённо.
Потянулась рукой к яблочку, что будто само просилось ко мне в руку, сорвала его, да взвыла от резкой боли в бедре.
— Не ешь! Не вздумай есть! — голосил Дымок, безжалостно вгоняя в меня свои когти. Котяра повис в районе моей талии, застряв когтями в ткани моего платьица, а вот его задние лапы, которыми он очень активно дёргал и перебирал, беспощадно пытались разодрать мне бедро. — Они молодильные! Не ешь, говорю! Ребёночком станешь!
