Книги
28 лет назад в старом мире, приёмная рода Шереметьевых.
— Борисов Гордей Константинович, окончил с отличием школу, отслужил в армии, так-с, — послюнявил палец плотно сбитый рекрутер Шереметьевых. — Ага, через год поступил на платное отделение по специальности «Маркетинг». Это как? — на меня смотрели колючие недоверчивые глаза нанимателя.
— Что именно вас смущает?
— Без роду, без денег, вернулся после армии и вот так сразу поступил в один из престижнейших ВУЗов страны? Что-то тут нечисто.
— Вашбродие, крутился как мог. Открыл собственный бизнес, заработал...
— Знаем мы ваше... «заработал», — папка с делом стукнула о стол, и неодобрительный взгляд снова прошёлся по документам. — Постоянные драки, нарушения порядка, что с дисциплиной, Гордей Константинович?
— С дисциплиной у нас крепкие семейные отношения, Аркадий Павлович, — я старался сохранить серьёзное выражение лица, но уголки губ предательски подёргивались.
— Юморист, ну а чего не закончил? Тут сказано, перешёл на факультет права, потом на психологию, работал, — он ещё раз перепроверил, — в морге?
— Да, санитаром.
— Да вы батенька, тот ещё фрукт, я посмотрю. Везде по чуть-чуть и нигде полностью — это не есть хорошо. По верхам нахватались. Тут внушительный список, ну а дальше что?
— А дальше вернулся в армию по контракту.
— Вот видите, как бывает — дело надо всегда заканчивать, Гордей Константинович.
— Так это… Всё и закончил как надо, — я стоял, вытянувшись по струнке — военная привычка.
На секунду позволил себе встретиться взглядом с человеком, от которого в дальнейшем зависела моя судьба. Ведь за мою голову объявили солидную награду.
Бровь неверяще встрепенулась вверх, и я поспешил добавить.
— Всё экстерном, вы поймите — просиживать штаны это такое себе дело, вот и...
— Вы хотите сказать, что усвоили пятилетнюю программу за полгода?
— За четыре месяца, вашбродие.
Послышался сомневающийся кашель.
— Ну, допустим, но здесь запись, что вы ни черта не окончили — вас выгнали за драку, — он поднёс к глазам листок, отложил и взял следующий. — Здесь за махинации со студенческими билетами, что за история?
— Да так... — мне не хотелось ему рассказывать, что я подделывал пропуска и документы, толкая их левым людям. В основном это были трахари молодых барышень из многоэтажного общежития, ничего серьёзного — просто карманные деньги для бедного студента.
— А вот здесь вы оскорбили профессора, уважаемого, между прочим, человека и причём неоднократно.
— Ну, там он был не прав, — я не собирался отнекиваться и совсем не стыдился содеянного. — Сначала попытался втюхать нам неактуальную информацию, а потом задел мою честь. А я не тряпка половая, чтобы давать об себя ноги вытирать.
— Вот значит как? — похоже, это конец.
Рекрутер отложил папочку в сторону и скрестил пальцы, поместив на них подбородок. Я привык к отказам. Да, мой характер не сахар, но своё дело я знал, плюс понял, что с этим дядькой лучше не юлить — почувствует обман. Это тот случай, когда честность — хорошее оружие.
— Какой у вас разряд фехтования?
— Четвёртый, — тут же выпалил я, ухватившись за последнюю соломинку.
Мужчина оценивающе кинул на меня взгляд и покачал головой, вертя пальцами ручку туда-сюда. В возрасте двадцати двух лет — это довольно неплохой результат. С учётом того, что их всего семь, такого мастерства достигают обычно дворянские сынки. И то сызмальства тренирующиеся у именитых фехтовальщиков.
Моим учителем была улица, ну и старый матёрый армейский вояка дядя Паша, сделавший из меня машину для убийств суровыми тренировками.
— Место в охране устроит?
— Конечно, — расплылся я в улыбке.
— Большего пока не могу предложить — не знаю уровень твоей компетенции. Посмотрим, как проявишь себя.
— Выложусь на полную, — я чуть было не потянулся отдать честь, как вспомнил, что вот уже три месяца, как на гражданке и опустил руку.
— Свободен. Семён! — крикнул он повелительным голосом, дверь тут же открылась. — Проводи молодого человека в казарму. Это Гордей, — представил он нас. — Объясни ему тут всё, — раздался звонок и Аркадий Павлович, отмахиваясь от моих благодарностей, сделал жест рукой, чтобы катились все прочь — разговор важный.
Я улыбался во весь рот — пронесло. Теперь преследователи не посмеют отрубить башку наёмнику аристократического рода. Умудрился же я влипнуть с этой контрабандой афродизиаков. Чёртовы импотенты обозлились на меня и требовали денежки назад, а что я сделаю?
Пришлось отдать почти всё ушлому таможеннику, а остатки толкнуть на чёрном рынке. Во имя вялых писосов и эректильной дисфункции, так сказать.
Товара нет, с армейки попёрли, неприятность за неприятностью. Везде потыкался — никому не нужен. Шереметьевы были последним шансом.
Как раз слышал, им не хватает бойцов, а драки — это моя стихия. В мире, где огнестрельное оружие под запретом, ценилась личная доблесть, а владение мечом могло стать пропуском в лучшую жизнь.
Дверь в казарму открылась, и на меня устремились десять пар любопытных глаз. Так началась моя карьера в аристократическом роде Шереметьевых.
* * *
Настоящее время. Город — ???. Отделение полиции.
— Вводите, — послышался голос изнутри.
Я, признаться, задолбался уже обивать пороги кабинета начальника местной полиции. Сначала провели допрос. Дядя Жир тряс кулаками, грозился пойти в управу. В общем, через всё это я не раз проходил, поэтому демонстративно зевал, ещё больше заставляя вибрировать его дряблые щёчки.
Всё закончилось тем, что какой-то короткостриженый мужик со шрамом на брови забежал в комнату и посмотрел на меня остекленевшим взглядом.
Зуб даю, оторвали от важных дел. Под носом у него блестела синенькая крупинка весёлого порошочка. Ая-яй, в такое время и в таком месте...
На секунду мне показалось, что по его глазам сверкнул блик, как будто мимо что-то пробежало невидимое. Этот факт немного напряг, но в комнате было спокойно.
«Весельчак» подозвал дознавателя и прошептал ему на ухо пару слов. После этого меня и привели к главному.
Вообще, я удивлён, что не кинули сразу в местный обезьянник, да и толстый куда-то резко затерялся. Странно.
Как любят делать важные и не очень начальники, меня, конечно же, помариновали в ожидании. Проблема в том, что с нервами я дружил, водил хороводы и, вообще, мы лучшие кореша. Все эти штучки на меня не действовали. Потому что, что?
«Потому что ты отбитый на голову», — любил повторять дядя Паша во время тренировок. Думал сломать меня, а вышло так, что привязался и взял шефство над упрямым пареньком. Я за многое ему благодарен — можно сказать, его обучение дало мне путёвку в жизнь.
Из простого охранника моя карьера довольно быстро взлетела до внештатного офицера, где я сколотил уже такую «банду» — закачаешься. При воспоминании о тех событиях я почувствовал лёгкое ностальжи. Большинство из старых товарищей безвозвратно исчезли: кто-то умер, а кому-то помогли в этом.
Места в роду Шереметьевых мне так и не дали — за это я и невзлюбил лицемерных ублюдков. Столько лет службы и всё коту под хвост.
— Присаживайся, — надо же, как вежливо. — Чай, кофе?
Я осмотрелся. Что-то изменилось. Если пойму причину, то можно выпутаться и из этой передряги.
— Кофе, — сказал я, — со сливками, две сахара.
Прозвучал звоночек, и миловидная секретарша в форме метнулась прекрасной ланью. Вскоре я вдохнул сначала цветочный аромат её выреза, а затем и бодрящий вкус шоколадной горечи. Благосклонно причмокнул, отпивая из чашки.
— Прилично, — похвалил я, строя из себя хозяина положения.
Нога упала на ногу, выпрямился и решил отыгрывать оскорблённое самолюбие до конца.
— А теперь объяснитесь, — широкая чашка стукнула о блюдце.
