Книги
ГЛАВА 28
Улица называлась Солнечной. Солнечный район, пояснил Ферд, в отличие от Линетты действительно неплохо ориентирующийся в Прибрежье. И ей оставалось только гадать: это ирония судьбы, что улица и весь район, когда-то получившие такое название, превратились в самые настоящие трущобы, или это место было таким давно и кто-то просто блеснул остроумием, сделав их Солнечными, а не, скажем, Мрачными или… Пугающими?
Да, пожалуй, Пугающие подошло бы этому месту куда больше. Отсутствие брусчатки не удивляло, зато покосившиеся, большей частью деревянные, а не каменные дома, кое-где с отсутствием стекол в окнах, кое-где с наполовину вывороченными ставнями, висящими на одной петле, или вовсе оторванными — впечатление производили.
Что там Айрторн говорил о помоях на главной улице города? Что, заплатив за очистку окон гильдийцам, горожане задумаются над своим поведением? В центральном районе — возможно. Здесь же был сомнителен сам факт того, что местные в принципе заметили бы залепившие их стекла очистки. Нечистоты были повсюду: под ногами, в засыпанных мусором канавах, плыли по водостокам, испуская в воздух вонь затхлой воды и чего-то пропавшего.
Лина ничего не смогла с собой поделать — зажала нос рукавом свободной руки, а пальцами второй только сильнее впилась в куртку сыскаря.
— Вы не бывали здесь прежде? — спросил Ферд с пониманием.
Линетта покачала головой, не в силах убрать руку от лица. Может, она думала о дежурных гильдии слишком плохо? Почему-то же ей действительно ни разу не пришлось очутиться в этом районе. Если задуматься, большинство получаемых ею заданий на самом деле относились к главной улице и центральным районам. Не считая случая с утопленником у доков — и то тогда они с Ренье заменяли Веренса и его напарника, — ей не доставалось ни одного «дурно пахнущего» дела.
Или причина крылась не в выборе исполнителей для заказа, а в том, что из этого района и вовсе не поступало заказов — за них некому было платить?
Только нечисти и нежити наплевать на финансовое положение тех, кто им приглянулся… Пугающая мысль.
— В каждом городе есть подобные районы, — философски заключил Ферд и ускорил шаг, чтобы скорее преодолеть особенно вонючий участок — кто-то вывалил целый таз тухлой рыбы прямо в придорожную канаву.
— Но ведь это… — Когда рыба осталась позади, дышать стало значительно легче. — Это ужасно. Люди живут в таких условиях! Куда смотрит магистрат?!
Сказала, должно быть, чересчур громко, потому как местная жительница, развешивающая сто раз штопанное застиранное белье в одном из дворов, оторвалась от стоящего перед ней таза и, неловко уперев руки в поясницу, поднялась в полный рост. Посмотрела так, что Лина поспешила спрятаться за плечом Ферда, благо габариты сыскаря позволяли.
— Чего вылупилась?! — услышала Лина уже из своего укрытия. — Шляются тут!
В редкий забор, отделяющий участок женщины от придорожной канавы, с грохотом врезалось что-то тяжелое и, судя по звуку, железное. Линетта крепче вцепилась в рукав своего защитника.
— Королевский сыск! — рявкнул Ферд так, что, наверное, его услышала вся улица. — Хочешь арест за нападение на уполномоченное лицо?!
Горожанка забормотала извинения.
— Мне показалось, она хочет нас убить, — шепотом призналась Линетта.
— Убить вряд ли, — флегматично отозвался Ферд, — а вот запустить чем-нибудь в голову — запросто.
Лина передернула плечами, а мужчина, решив, что это от страха, накрыл своей ладонью ее пальцы на своем рукаве.
— Не бойтесь, со мной вам ничего не грозит.
Линетта вымученно улыбнулась. Ей и одной при полном резерве тут ничего не грозило. Пробить защитный купол белого мага не так-то просто. Но то, что даже в маленьком Прибрежье существует такой контраст в уровне жизни, стало для нее открытием.
— Есть те, кто действительно являются заложниками ситуации, — сказал Ферд, продолжая уводить ее все дальше в глубь улицы. — Есть те, кого устраивает подобный образ жизни. — Он качнул головой, намекая на агрессивную женщину.
Лина не стала спорить, однако внутренне запротестовала: тот, кто доволен своей жизнью, не кидается на прохожих за один косой взгляд.
— Моррен — старший ребенок в семье, — продолжил сыскарь прерванный после поворота на столь впечатлившую Линетту улицу разговор. — У него есть младшая сестренка, которую он очень любит. Еды у них в обрез, он пытался ловить рыбу на берегу. Ночью, потому что днем улов заберут старшие мальчишки, — тон мужчины сделался формальным и звучал будто безликие строки отчета.
Безразлична судьба мальчика, или скрывает истинные эмоции? Лина вскинула глаза к ставшему суровым лицу сыскаря и сделала однозначные выводы: не все равно.
— А родители? — спросила осторожно.
Ферд поджал губы и помолчал несколько секунд, прежде чем ответить, то ли подбирая слова, то ли всматриваясь в номера домов.
— Мать… Нам туда, — указал в узкий проход между двумя заборами. Штакетник в одном из них покосился настолько, что сыскарю пришлось приподнимать его рукой, чтобы освободить дорогу.
— Спасибо, — обронила Лина, когда он пропустил ее первой и вернул ограду на место.
— Всю жизнь работала… м-м…
Мужчина так красноречиво запнулся, что Линетта решила его пожалеть.
— В борделе? — подсказала спокойно. А что еще тот мог постесняться при ней произнести? — Я знаю, что в городах бывают публичные дома и женщины, там работающие, — Лина сочла должным добавить, пока тот не записал ее в святоши, как «тетушка Лу», или, вообще, блаженной, оторванной от реальности.
— Да, — кивнул Ферд, кажется, и правда с облегчением. — Но ее недавно уволили, и сейчас семья перебивается случайными заработками.
Линетта в ужасе поднесла ладонь к губам.
— Заболела?!
В памяти тут же всплыли списки болезней, которыми могли заразиться женщины подобной профессии. Большинство из них можно было излечить магией, но, к сожалению, далеко не все — некоторые из них были быстротечными и смертельными.
И все же, решила Лина, если матери Моррена можно помочь, она это сделает, если не с первого раза, то со второго, с третьего — заново накопив резерв. Не ради этой незнакомой ей женщины — ради ее малышей.
— Потеряла товарный вид, — сухо ответил Ферд, и все Линины планы пошли прахом.
— Хм, — хмыкнула она, не зная, что еще сказать. Возвращать молодость не умели даже белые маги.
— И пьет, — добавил сыскарь, окончательно лишая Линетту иллюзий.
И ей осталось только вздохнуть. Что она могла? Алкоголизм магией не лечится. Помочь финансово? Раз, другой — если уж Айрторн собрался кормить завтраками и ужинами всех соседей, то можно было бы сэкономить некоторую сумму из жалования. Но что потом?..
— Вон тот дом, — указал Ферд на одноэтажную — по-другому не скажешь — развалюху с покосившейся крышей и лишенным дощечек забором.
— Они хотя бы сажают огород, — заметила Линетта, проходя в вежливо открытую перед ней мужчиной калитку.
— Этим и живут, — откликнулся тот. — Эй! Хозяева! — крикнул уже громче. Собаки во дворе не обнаружилось, и Лина решила, что это из-за того, что скотину тоже нужно кормить. — Хозяева! — И тише, персонально для Линетты — тихо, но строго, предупреждающе: — Начнет жалиться на то, что никуда не берут на работу, не верьте. Пьет и вылетает с мест, я узнавал.
Лина понятливо кивнула.
***
— Госпожа светлый маг?
Первым из домика выскочил Моррен, без куртки и в вязанных носках вместо обуви. Он тащил за собой за руку белокурую девчушку лет трех-четырех. Девочка, одетая не по погоде в легкое платьице и с голыми ногами выше несоразмерных ее маленькой ножке ботинок, сонно терла глазки чумазой ладошкой. У Лины защемило сердце.
