Книги
ГЛАВА 7
Впервые в жизни Линетта была не рада уходу Ренье. Потому как, стоило двери за ним захлопнуться, начальник уставился на Лину таким хитрым взглядом, что ей стало откровенно не по себе.
Зачем им непременно нужно было оставаться наедине? Неужели хочет предложить нечто… непристойное?
При этих мыслях кровь прилила к щекам, и Лина невольно снова обернулась на дверь. Кто бы мог подумать, что ей будет не хватать вредного темного? При нем глава не решился бы… Хотела бы она знать — на что.
— Деверо! — рявкнул Ризаль, и Линетта непроизвольно вздрогнула.
Виновато улыбнулась и тайком выдохнула с облегчением — нет, подобным тоном точно не предлагают то, о чем она сдуру подумала.
— Где ты витаешь? — недовольно проворчал начальник, к счастью, не умеющий читать мысли. Иначе Линетта точно умерла бы со стыда — надо же, додумалась!
— Простите, — пробормотала она. — Я вас слушаю. Где мне нужно подписать?
Скорее всего, ей привиделся скрытый подтекст там, где его не было и в помине. Ризаль просто-напросто понимал, каким ударом станет увольнение для его амбициозной подчиненной, и не хотел, чтобы ее слезы и мольбы о прощении видел бывший напарник.
Правда, он ошибся — плакать и упрашивать Линетта не собиралась. Наоборот, слезы, все утро упорно стоящие в горле, куда-то подевались. Внутри было пусто и горько, но биться в истерике не хотелось. Потом, она поплачет о своих разбитых надеждах позже, когда останется одна, или когда будет писать письмо родителям, сообщая о своем оглушительном фиаско и скором возвращении домой.
Лина до крови закусила изнутри щеку, словно наяву увидев осуждающий взгляд отца. Без тех средств, что она отсылала семье из своего жалования, родителям придется работать вдвое больше. Сестры растут, им требуется новая одежда, книги, образование… А когда еще она найдет новую работу? Да и найдет ли с записью в документах: «уволена»?
— Нигде не нужно подписывать. — Карающий перст пошел вверх, и его обладатель многозначительно добавил: — Пока.
И снова этот хитрый взгляд, после которого Лина надумала себе невесть чего. Или… не надумала?
Она глубоко вздохнула и села ровнее, сложила руки на коленях, демонстрируя, что вся внимание и больше не станет отвлекаться.
— Я вас слушаю, господин Ризаль.
Теперь хитрым был не только взгляд, но и кривоватая улыбка главы.
— Ты ведь хочешь остаться, верно? — К счастью, начальник опустил свой ужасно раздражающий палец и сложил руки на столешнице. Лина осторожно кивнула. — И выговор испортит тебе все планы, не так ли? — с улыбкой обожравшегося сметаной кота продолжал Ризаль.
— Мне ясно сказали, что меня примут в Центральный госпиталь только с положительными рекомендациями и с полным отсутствием замечаний, — озвучила она то, что главе гильдии и так было прекрасно известно.
В том, что начальник собирается ей что-то предложить, больше не было сомнений. Вот только что? В Прибрежье у Лины не было ни полезных знакомств, ни имущества. Она и жила-то в общежитии, предоставляемом сотрудникам гильдии.
Впрочем, о чем речь? У нее и в столице не имелось ни средств, ни связей, которые можно было бы обменять на благосклонность начальства. Вообще ничего, если на то пошло. Кроме дара и чрезмерных, как оказалось, амбиций.
— Разумное требование, — протянул Ризаль, вновь напомнив кота, только уже играющего с раненой мышью. — Ты сильный маг и хорошо знаешь свою работу, — продолжал, не сводя с нее взгляда. — Старательная, пунктуальная, исполнительная. — Недовольное подергивание уголка губ. — Не считая сегодняшнего случая… Неконфликтная. Было бы жаль терять хорошего специалиста из-за… — Он сделал эффектную паузу. — Из-за недоразумения.
Теперь это так называется?
— Скорее уж недопонимания, — буркнула Лина.
— И недопонимания, — охотно согласился глава гильдии. — Поэтому, мне кажется, мы можем договориться и быть друг другу полезны. — Ризаль повернул лежащую на столе правую руку ладонью вверх. — Ты — мне. — Перевернул левую. — Я — тебе. — А затем покачал обеими, изображая чаши весов и улыбаясь уже чуть ли не плотоядно.
Линетта тяжело сглотнула и поспешила отвести взгляд от этой улыбки. Теперь она чувствовала себя не мышью, а сметаной. Значит, не ошиблась…
Ризаль терпеливо ждал ее реакции.
Ну, что ж, будет ему реакция, решила для себя Лина и гордо вскинула подбородок. Это было трудно, казалось, та самая пресловутая неконфликтность, о которой только что упомянул собеседник, за последний год въелась ей под кожу.
— Вынуждена отклонить ваше… предложение, — отчеканила Линетта, гневно сверкая глазами. Может, у нее ничего нет, но гордость на место в госпитале она не променяет. Ничего, устроится помощницей к какому-нибудь знахарю, или поломойкой, в конце концов, только не…
В ответ на свой категоричный отказ Лина ждала гнева или как минимум недовольства и таки приказа на увольнение. Но точно не смеха. По правде говоря, она вообще впервые видела начальника смеющимся — именно смеющимся, а не ухмыляющимся.
— Простите… — пробормотала Лина, мгновенно потеряв весь воинственный настрой. — Я, кажется…
— Не так поняла? — почти ласково уточнил Ризаль, утирая выступившие от смеха слезы тыльной стороной ладони.
Лина покраснела до корней волос.
— Читай! — Глава гильдии потянулся к выдвижному ящику у своих ног, достал несколько сцепленных между собой листков бумаги и бросил на край столешницы — ближе к собеседнице. — У меня дочь — твоя ровесница, — добавил как бы между прочим.
Теперь у Линетты горело не только лицо, но и уши.
«Тоже мне, нашлась роковая женщина… Дура!»
Ругая себя, она потянулась к удивительно белым плотным листам. Подобного качества бумаги в Прибрежье ей еще не встречалось.
Листки оказались исписаны идеальным каллиграфическим почерком, каким не пишут обычные обыватели — только секретари очень важных персон.
«…Моего сына…»
«…Был бы благодарен…»
«…Для опыта и взращивания дисциплины…»
Нахмурившись, Лина пробегала взглядом по ровным строкам снова и снова, но смысл послания и его связи с ней лично по-прежнему ускользал.
Какая-то важная шишка хочет отправить своего сына-лоботряса на перевоспитание в провинцию? «Черного мага с большим потенциалом», ни дать ни взять. Ну так отлично, даже хорошо — сильный маг нигде не будет лишним. А те же Лукреция и Ренье мигом собьют с высокородного наследника спесь. Так что то, что сын этого лорда Айрторна, как гласила подпись, именно темный — отдельный плюс: черные и научат собрата… вежливости.
Дочитав, Линетта вернула белоснежные листы на стол.
— Благодарность важного человека не бывает лишней, — сказала осторожно. — Но какое я имею к этому отношение?
Ризаль самодовольно ухмыльнулся.
— Самое прямое. — Поднятый вверх указательный палец подтвердил, что его хозяин не шутит.
Если бы речь шла о бездарном богаче, Лина предположила бы, что тот чем-то болен и ему требуется лечение сильного светлого мага. А она прошла обучение в столичной Академии магии, к тому же была отстранена от обычной работы и могла потратить резерв на нуждающегося в помощи. Однако в данном случае эта версия не годилась — молодой лорд Айрторн был одаренным. А черные маги обладают способностью к самоисцелению. Этим утром Ренье прибег к помощи белого коллеги только для скорости заживления травмы. Если бы Шорнис не вылечил его поврежденное колено, оно прошло бы само уже к завтрашнему полудню.
Устав гадать, Линетта покачала головой.
— Я не понимаю. Встретить этого лорда и провести ему экскурсию по городу?
Мало приятного, но она справится. Высокородные обычно смотрят на всех, кто ниже их по происхождению, словно на грязь под ногами. Но разве Лукреция или Ренье относились к ней лучше? Перетерпит денек.
