Книги
ГЛАВА 2
Осень только-только вступила в свои права, и днем солнце грело еще совершенно по-летнему. Однако в темное время суток смена сезона была очевидна. Ориентируясь во мгле только по звуку шагов, Лина спешила за напарником, куталась в плащ и с тоской думала о том, что в столице сейчас должно быть еще совсем тепло. И не так влажно. Да, безусловно, не так влажно…
Шаги впереди идущего зазвучали тише, удаляясь, и Линетта пошла быстрее. Уличные фонари в этой части города, как всегда, вовремя не зарядили, и приходилось идти довольствуясь маленьким магическим светлячком, повешенным перед собой. К сожалению, его света хватало лишь на то, чтобы не свернуть себе шею, споткнувшись о выщербленные камни мостовой, но никак не любоваться окрестностями.
Звук шагов резко стих — поняв, что спутница отстала, Ренье остановился.
— Деверо, чтоб тебя! Мне долго ждать?! — донеслось из темноты, после чего черный маг переместил собственный светлячок в ее сторону и даже добавил в него энергии, так что Лина смогла рассмотреть закутанную в плащ худощавую фигуру, застывшую посреди улицы не иначе как немым укором. — Пошевеливайся!
Лучше бы немым.
Линетта прибавила шагу, но стоило ей приблизиться, как Ренье снова приглушил свой «светляк» и поспешил в одном ему известном направлении. Правда, на этот раз Лина отставала всего на несколько шагов — идти вровень с женщиной, да еще и с белой, Джоэль Ренье считал недостойным своей важной персоны.
Два года, напомнила себе Линетта, всего два года, и она сможет уехать из Прибрежья и вернуться в столицу. Первый год пролетел быстро, осталось два раза по столько и…
Ночную тишину пронзил крик чайки, и Лина только сейчас поняла, куда они не так давно свернули — этот короткий путь она не знала.
— Мы идем на пристань? — уточнила, преодолев разделяющее их с напарником расстояние, но не заслужила от того даже поворота головы.
— Почти, — буркнул Ренье.
Напарники — как бы не так. Если в документах гильдии они и значились равными единицами, то в понимании пожилого темного Линетта была в лучшем случае его бездарным подмастерьем. Рассуждать о ее возрасте и неопытности Ренье любил едва ли не больше, чем уничтожать нечисть.
Лина в очередной раз сцепила зубы и стерпела. Отсутствие конфликтов на службе — одно из главных условий ее возвращения в столицу. А там ее ждет Центральный госпиталь и по-настоящему любимая работа, а не вот эта ночная беготня, недовольные заказчики и постоянные придирки напарника.
Когда впереди показался всегда ярко освещенный причал, Ренье уверенно свернул в сторону, туда, где снова не нашлось ни единого фонаря. Под ногами заскрипели старые доски, к уже привычному запаху моря добавилась вонь тухлой рыбы и сгнивших водорослей.
Доки спали. Если здесь и имелась охрана, то она предпочитала обретаться где-то внутри и даже не подумала выйти, чтобы поинтересоваться, что тут забыли незваные гости.
Доски заскрипели сильнее. В какой-то момент нога не нашла под собой опоры, и Лина, чудом удержав равновесие, решила наплевать на правила и добавила энергии в светлячка.
Ренье тоже замедлил шаг. Пользуясь заминкой, Линетта взмахнула рукой, веля «светляку» взлететь вверх, и попыталась осмотреться.
Они оказались на самой окраине доков. Лина передернула плечами: поговаривали, в этом месте совершались незаконные сделки, промышляли контрабандисты и прочие преступные элементы.
Луч «светляка» выхватил странный полустертый от времени знак на покосившейся деревянной двери — будто кто-то проводил здесь черный ритуал. Бурая краска (а Лина очень надеялась, что это была именно краска) неприятно напоминала засохшую кровь.
— Деверо! — прикрикнул на нее ушедший вперед Ренье. Если он и видел художество на дверях, то его это не впечатлило. — Нас ждут!
Стыдно признать, но на сей раз, догнав напарника, Линетта испытала настоящее облегчение. Не хотела бы она оказаться в подобном месте в одиночестве.
Кто бы их ни ждал, забрался этот кто-то в самый злачный уголок Прибрежья.
***
Когда магический взгляд выхватил из темноты целое скопление энергетических точек, в первое мгновение Линетта подумала, что ей мерещится. Когда смогла увидеть присутствующих на берегу людей обычным зрением, поняла: не показалось. А когда к запаху гнилых водорослей добавился запах гниения другого рода, подумала: лучше бы показалось.
Их было шестеро. Все обычные люди без магического дара. Шестеро живых…
Труп лежал навзничь у самой воды и был хорошо виден в свете расставленных прямо на земле магических фонарей. Темное до черноты море лениво лизало босые ноги умершего и отступало, открывая вид на обглоданные морскими обитателями стопы. Часть пальцев рук отсутствовала вовсе. Одежда от долгого пребывания тела в воде и, вероятно, столкновения со скалами пришла в негодность и зияла рваными дырами, сквозь которые проглядывала серая кожа усопшего. Лицо…
Лина прижала рукав своего плаща к лицу, борясь с рвотным позывом и радуясь, что ела только прошлым утром.
— Не позорь гильдию, — шикнул на нее Ренье, беспардонно толкнув в плечо своим плечом, и бодрой походкой направился к шагнувшему к нему мужчине в коричневой кожаной куртке.
Линетта тяжело сглотнула, не убирая рукава от лица.
«Послужишь три года в провинции», — говорили ей в академии, отправляя по распределению в далекое от столицы Прибрежье. «Постоишь возле черного, пока он работает», — обещали ей. «Будешь подписывать бумажки. Не служба, а подарок», — утешали ее…
Лина закусила нижнюю губу до крови, с усилием беря себя в руки.
Она и раньше видела мертвые тела — в морге академии во время обучения, — чистые, обработанные магией против разложения. И теперь перед ней лежало всего лишь тело. Этому человеку уже не помочь, все, что от нее требуется, — постоять рядом, а затем запротоколировать работу Ренье, как и всегда. Каждое задание без нареканий со стороны старшего напарника и начальства приближает ее к мечте — работе в столичном госпитале. Так что не время киснуть.
Черный маг тем временем скинул капюшон на плечи и извлек из-за пазухи документы.
— Джоэль Ренье, — представился по уставу.
Однако подошедший к нему молодой темноволосый мужчина в коричневой куртке, чуть поморщившись, отмахнулся, мол, не до бумажек.
— Андер Ферд, Королевский сыск, — представился сам, протянув пожилому магу руку.
Лина удивленно приподняла брови и даже наконец убрала рукав от лица.
После Магической реформы, уравнявшей в правах светлых и темных магов, прошло двадцать лет. И в более прогрессивной столице почти привыкли к тому, что черные не представляют опасности и больше не нуждаются в ношении ограничивающих артефактов. В провинции же равноправие светлых и темных было признано лишь на бумаге — люди не желали прощаться с суевериями, которые им вбивали в головы с детства.
Впервые за год, проведенный в Прибрежье, Линетта увидела, как человек без дара подал руку черному магу.
Ренье ответил на рукопожатие, правда, с вполне понятной заминкой.
— Так-с… Что тут у нас? — Насупился, вновь принимая привычный ему суровый вид.
— Как видите. — Сыскарь отступил в сторону, пропуская темного мага к телу. — Пока никто не подходил. Проверяйте, нам нужно осмотреть тело…
Ренье что-то ответил, Лина не вслушивалась. Стандартная процедура при смерти, причины которой не установлены, либо были насильственными, — проверить, упокоился ли дух усопшего, и упокоить, если этого не произошло. В данном случае работа белого мага действительно состояла в составлении отчета и подтверждении, что черный не занимался некромантией или еще какими-то запрещенными ритуалами.
