Ловя момент

ГЛАВА 22

С утра в мою дверь снова стучат, только на этот раз я этого жду, поэтому успеваю умыться и переодеться. Нужно еще выяснить, где у них тут прачечная, а то вещей у меня не слишком много.

— Входите! — кричу, но никто не заходит, а стук повторяется.

Интересно, у Изабеллы приступ стеснительности? Что-то на нее не похоже.

«А ты знаешь, что вообще на нее похоже?» — тут же ехидно шепчет внутренний голос.

Подхожу, дергаю дверь на себя и с удивлением обнаруживаю, что она не заперта. Точно слышал, как вчера мои провожатые проворачивали ключ в замке. Поступило новое распоряжение, и дверь открыли, пока я спал?

На пороге стоит Гай. Сегодня он расчесан, а форма без единой складочки. Ясное дело, вчера получил нагоняй за свой ненадлежащий внешний вид.

— Привет, — вежливо здоровается, но смотрит настороженно, будто готов в любой момент бежать, если я скажу или сделаю что-нибудь не то.

— Ну привет, — улыбаюсь, расслабляясь. Я правда рад, что это не Изабелла.

— Мама сказала проводить тебя в столовую, — поясняет мальчишка свое появление у моей комнаты. — Побоялась, что заблудишься.

Или что проигнорирую приказ придерживаться графика, что ближе к истине.

— Ладно, — соглашаюсь, — провожай.

Выхожу в коридор и окончательно убеждаюсь, что Гай пришел один: на горизонте никого.

Неужели Изабелла уверилась, что фраза «Он с нами теперь навсегда» действительно привяжет меня к этому месту? Сомневаюсь, что эта женщина так наивна, скорее, уверена, что понимаю тщетность попытки побега — думал бы, что у меня есть хотя бы шанс прямо сейчас сбежать с Пандоры, меня бы тут уже не было.

Шагаем рядом, Гай смотрит под ноги, спрятав руки в карманы брюк, молчит. Рассматриваю его и по-прежнему не вижу ни единой черточки, напоминающей Изабеллу. Из нас двоих я похож на нее гораздо больше.

— Почему твоя мама прислала тебя? — спрашиваю.

Гай не поднимает головы, отвечает себе под нос:

— Хочет, чтобы мы подружились, — явно показывает, что эта идея ему не по душе.

А странно, вчера он был дружелюбен. Вроде бы я ничем не успел его обидеть.

— Только об этом и говорит, — добавляет мальчишка обиженно. Ну, ясно.

Усмехаюсь.

— Ты ревнуешь, что ли?

Гай вскидывает на меня горящие возмущением глаза.

— Вот еще.

Но, что бы он уже ни сказал, точно знаю, что попал в точку.

— Брось, — говорю, — мама тебя любит.

Произношу и понимаю, что не сомневаюсь в своих словах: любит и заботится.

— Конечно, любит, — фыркает Гай и замолкает, явно давая понять, что разговор окончен.

Подумать только, мальчик переживает, что я отниму у него внимание матери, которое мне и даром не нужно.

— А ты когда-нибудь покидал Пандору? — забрасываю первую удочку, может, мне и не удастся развеять страхи своего внезапно обретенного брата, но зато есть шанс что-нибудь от него разузнать.

— Шутишь? — бросает на меня взгляд из разряда: «И кто из нас старше?». — Кто меня отсюда выпустит? Лет до восемнадцати можно и не мечтать, — опускает глаза и мученически вздыхает.

— А я много где был, — говорю как бы невзначай, слежу за реакцией — расчет верен, парнишка заинтересован.

— Где, например?

— Ну, я живу на Лондоре, был на Альфа Крите, Новом Риме, Гиамме. Вот собирался на Землю, но в итоге оказался здесь.

Кажется, я только что увеличил свой рейтинг в его глазах на несколько очков. Гай поспешно отводит взгляд, не желая показывать свой интерес.

— Однажды я тоже полечу на Землю, — заявляет гордо, глядя куда-то в стену.

Пожимаю плечами.

— Если хочешь, конечно, полетишь.

Гай щурится, смотрит недоверчиво.

— Ты правда так думаешь? А мама говорит, что на Землю невозможно получить визу, если у тебя там нет родственников.

Вот уж последнее, чего бы мне хотелось, так это опровергать перед ребенком слова его матери, но согласиться с такой категоричностью не могу.

— Туристическую визу, да, получить сложно, но, возможно, ты станешь дипломатом или ученым и сможешь посетить Землю по работе.

Гай изгибает бровь, рассматривая меня и будто что-то прикидывая в уме.

Мне он нравится, у него очень живая мимика — сразу видно, что думает. Люблю открытых людей.

— А ты, что ли, ученый? Как ты собирался туда попасть?

А, вот он о чем. Нет уж, ученый из меня бы не вышел — не хватает терпения, чтобы заняться изучением чего-либо всерьез и надолго.

— Нет, я как раз из тех, у кого там родня.

— Ааа, — разочарованно тянет Гай, чую, мой недавно возросший рейтинг стремительно приближается к нулю.

— Между прочим, ты тоже вроде как мой родственник, — напоминаю. — Так что, если не выгорит с ученой степенью, всегда смогу попросить своих бабушку и дедушку выслать тебе приглашение.

— С чего бы тебе это делать? — не верит.

— Просто так. Почему бы нет? — спрашиваю в ответ.

— А им с чего бы слать мне приглашение? — не верит, но и не оставляет тему.

— Потому что я их об этом попрошу, — отвечаю с улыбкой, по-моему, все очевидно.

— А с чего бы им тебе не отказать? — следует новый вопрос.

— А с чего бы им мне отказывать? Если вежливо попросить, люди редко отказывают в одолжениях, которые для них ничего не стоят.

Мы как раз подходим к дверям столовой. Гай останавливается и поворачивается ко мне, смотрит оценивающе.

— Это ты мне сейчас про Землю зубы заговариваешь, чтобы понравиться?

Не сдерживаю улыбки. Мне он на самом деле нравится.

— Ну да, — признаюсь. — Но родственники на Земле у меня правда есть, и мое предложение останется в силе.

Гай кивает в ответ на мои слова. «Посмотрим», — так и говорит его взгляд.

***

В столовой уже полно народа, Мила и Нина снова на раздаче. Изабелла тоже здесь, сидит на том же месте в конце стола, где мы завтракали прошлым утром. Она машет нам рукой, указывая на стоящие перед ней подносы — позаботилась и уже подготовила еду для всех.

— Идите сюда, — торопит, когда мы подходим, — я уже все взяла.

Бросаю взгляд на тарелку с какой-то кашей, похоже, овсяной. Понятно, о праве выбора рядом с Изабеллой можно забыть. Даже если этот выбор касается такой мелочи, как блюдо на завтрак.

— Доброе утро, мама, — здоровается Гай, воспитанный мальчик.

— Как вы? Подружились? — и взгляд такой цепкий.

Как у нее все просто. Попробуй сказать, что нет — как пить дать поставит в угол.

— У нас все отлично, — заверяю с самой оптимистичной улыбкой, на которую способен, треплю Гая по темным волосам. — У нас оказалось куча тем для разговоров.

Мальчик вздрагивает от моего прикосновения, но ему явно не хочется получить от матери нагоняй за то, что ее поручение не выполнено, поэтому позволяет до себя дотронуться и жизнерадостно кивает.

— Да, мам, у нас все хорошо.

Изабелла довольно улыбается и делает приглашающий жест рукой.

— Тогда поторапливайтесь, пока все не остыло.

Будто мы миллион лет завтракаем вместе. Будто мы любящая семья. Будто женщина, о которой я ничего не знаю, не удерживает меня здесь силой.

Как сказал бы Лэсли, отрицание — способ множества людей убежать от действительности и не решать проблемы.

Гай садится рядом с матерью, я — напротив. Она все еще улыбается, выглядит довольной.

— Мои мальчики вместе, — вздыхает с умилением.

Успеваю отпить из кружки, закашливаюсь.

Изабелла подается вперед, смотрит тревожно.

— Тайлер, с тобой все в порядке?

Со мной — да, а вот с тобой — не уверен.

— В порядке, — заверяю, отставляю от себя кружку подальше: терпеть не могу сладкий черный чай. — Не в то горло попало.

— Вот и хорошо, — Изабелла довольна ответом, она, кажется, в принципе довольна происходящим, главное — с ней не спорить.

Обращаю внимание, что на ее тарелке яичница — значит, выбор таки был.

— Как твоя вчерашняя контрольная по математике? — спрашивает Изабелла у Гая, разрезая яйцо на своей тарелке, орудуя ножом и вилкой.

На лице мальчика мелькает досада, но всего на мгновение.