Книги
ГЛАВА 12
Стою в коридоре, глазею в иллюминатор. Альбера совсем рядом, ближе судам подлетать запрещено. Спуск только на катере.
Станция манит разноцветными огнями. Туда-сюда снуют другие корабли, кто-то только что прилетел, как мы, кто-то уже отбывает. Станция открывает шлюзы, впускает и выпускает катера, словно гигантское хищное животное, распахивающее пасть, чтобы проглотить или выплюнуть добычу.
Красиво. Все вокруг переливается яркими огнями, движение, суета — это я люблю, это настоящая жизнь.
— Готов? — сбоку раздается голос Маргарет. Я слышал, что кто-то приближается, но не стал отрываться от зрелища.
— Готов, ага, — с сожалением провожу ладонью по прохладной поверхности иллюминатора и поворачиваюсь к медику.
Сегодня она собрала волосы на макушке и даже воспользовалась косметикой, чего я еще ни разу не видел. Женщина выглядит ярче и моложе, и я снова начинаю сомневаться, сколько же ей на самом деле лет. Возможно, все-таки сорок?
— Джонатан велел всем собраться у шлюза, — сообщает Мэг. — Дилан подготовил катер.
— Угу, — отзываюсь, подхватываю стоящую у ног сумку, перебрасываю через плечо.
Ну, вот и все. Прощай, «Старая ласточка».
— Не хочется уходить? — улыбается Маргарет, следя за моим лицом.
Как ни странно, она права, не хочется. Есть чувство незавершенности, что ли. Но и делать мне тут решительно нечего. Сколько можно навязывать свое общество людям, которые в нем не нуждаются? Мне хочется ярких впечатлений, путешествий, приятного общения с теми, кому это тоже интересно.
Улыбаюсь, избавляясь от хандры.
— Очень даже хочется. Вселенная ждет меня.
Мэг закатывает глаза.
— Сочувствую я нашей Вселенной.
— Я буду аккуратен, — подмигиваю милому медику, и мы вместе направляемся в шлюзовой отсек.
***
Альбера именно такая, какой я ее себе и представлял, — шумная, людная, пестрая. Мне тут нравится. Обожаю городскую суету. А станция Альбера напоминает именно город, большой торговый многолюдный город, собравший у себя в гостях самую разношерстную толпу, которую только можно представить.
Стоит ступить на станцию, тут же слепят глаза яркие светящиеся вывески всего цветового спектра. Тут и там кричат зазывалы, приглашая отведать «незабываемые» блюда именно у них.
На Альберу спустились все, кроме Тима. С пилотом мы попрощались еще на борту. Что ж, пришло время распрощаться с остальными.
— Ну, вот и все, — говорит мне Роу. — Иди своей дорогой. Будем считать, что мы в расчете.
— Будем считать, — повторяю эхом, протягиваю руку. — И спасибо за то, что не морили голодом.
Капитан молчит, сверлит взглядом и в ответ руки не подает. Пожимаю плечом и убираю свою. Бог с ним и с тараканами в его голове. У меня каникулы!
— Удачи, Тай! — хлопает меня по спине могучий Эдвард. — Будешь побольше тренироваться, из тебя выйдет неплохой боец.
— Спасибо, — искренне благодарю за похвалу. Это успех — кто-то на «Ласточке» отозвался обо мне добрым словом.
Мэг вообще обнимает меня как родного и шепчет на ухо:
— Будь добр, не покалечься еще.
Смеюсь, пожимаю руки Томасу и Норману. Оба не выглядят опечаленными прощанием, но и не радуются. Я просто маленький эпизод в их жизни, как и они в моей.
— Прощай и, надеюсь, навсегда, — бурчит в мою сторону Дилан. Вот уж кто рад, что я, наконец, уберусь от него и его семьи подальше. Считаю, что, раз он сказал что-то на прощание, а не просто отвернулся, это уже маленькая удача.
— Навсегда, навсегда, — заверяю. Жизнь, конечно, штука непредсказуемая, но Вселенная большая. Сомневаюсь, что наши пути когда-либо пересекутся.
А вот Ди, к моему величайшему удивлению, подает руку сама. Причем сразу левую, без подсказки.
— Спасибо за урок готовки, — говорит с улыбкой и без издевки. — Удачи тебе.
— И тебе, — желаю в ответ. Держу ее теплую ладонь в своей чуть дольше, чем следовало бы. Разжимаю пальцы, девушка тут же убирает руки в карманы. — Попробуй вернуться в ЛЛА в следующем году. Я улажу ситуацию с «похищением», — обещаю.
— Уладит он, — фыркает стоящий рядом Дилан, ни капли не веря.
— Иди уж, спаситель, — смеется Дилайла. Она тоже не верит моим обещаниям.
Вижу на ее лице искреннее облегчение оттого, что я ухожу. Не такое откровенное, как у ее брата, но тем не менее создается впечатление, что с ее плеч свалился груз, все это время мешающий ей дышать.
Все, не хочу больше думать о семействе Роу и о том, что творится у них в головах. У моей семьи не меньше скелетов в шкафах, но мы пытаемся их сдерживать за дверцами и не выпускать, натравливая на посторонних. Это наши скелеты, и кусают они только нас.
Машу на прощание команде «Старой ласточки», глубоко вдыхаю станционный искусственный воздух и иду, как сказал капитан, своей дорогой.
Будем считать, что сегодня мой первый день каникул.
***
Поплутав по станции некоторое время, наведываюсь в туалет одного из заведений и снимаю повязку с плеча. Мэг настаивала на двух-трех неделях ношения этого хомута, но мне он осточертел за неделю. Ничего, главное не делать резких движений, тогда все будет нормально. Не в первый раз выворачиваю суставы.
С двумя свободными руками даже дышится легче. Настроение поднимается все выше.
Гуляю по станции, захожу в первую попавшуюся кофейню, заказываю капучино и устраиваюсь за столиком у окна. Пару минут любуюсь спешащими по своим делам людьми, а потом разворачиваю на коммуникаторе голографический экран, подключаюсь к системе станции и начинаю просматривать расписание пассажирских рейсов.
Так, сегодня можно улететь на Альфа Крит… Нет, туда пока соваться не следует, мое имя там в черном списке после попытки купить алкоголь при прошлом посещении планеты.
Также есть рейс на Новый Рим… Это уже интереснее, Новый Рим мне нравится, хотя я там был, а хочется чего-то новенького.
Рейс на Лондор… Ага, нет уж, домой мне пока рановато.
Рейс на Аквилон… В этот холодильник не хочется. Говорят, там и летом ходят в шубах.
Все, больше в этот день ничего нет. Ночевать здесь не хочется, поэтому решаю лететь на Новый Рим. При покупке билета мои данные, естественно, засветятся в системе, и Рикардо немедленно пустит своих ищеек по следу. Но, пока суд да дело, у меня есть все шансы улизнуть с Нового Рима, благо оттуда летят корабли едва ли не во все концы Вселенной.
Раздумываю еще пару минут, не стоит ли все же поморозиться на Аквилоне, потом решительно ввожу в базу свои данные и приобретаю билет на Новый Рим. Все-таки каникулы в минусовой температуре меня не привлекают. К тому же с Аквилона будет не так просто улететь, как с Нового Рима.
Став счастливым обладателем билета, вытягиваю ноги под столиком и с наслаждением допиваю свой капучино, который, надо сказать, весьма неплох.
Может быть, все же стоит отправить весточку Морган, раз уж теперь мое место нахождения известно? Только что я могу написать? Со мной все в порядке? Это и так ясно из того, что я самостоятельно покупаю себе билет. Попросить меня не искать? Смешно. Искать будут и пытаться вернуть домой тоже. Даже если Миранда позволит мне наломать собственных дров, дядюшка ни за что не сдастся, пока его люди не приволокут меня за шкирку домой. Написать «извини»? Ерунда какая-то. Извинюсь, когда приеду. Все-таки просить прощения нужно глядя в глаза. А извиниться придется. Конечно же, Морган знает, что меня никто не похищал, но, как любая мать, наверняка волнуется.
Что еще можно написать? В том-то и дело, что ничего. Поэтому решаю оставить все, как есть.
Расплачиваюсь в кафе и выхожу на «улицу». Освещение на станции очень близко к естественному. Если не поднимать голову вверх, можно даже забыть, что над тобой не солнце, а лампы.
