Книги
Воспоминание 79
23 мая
Осторожно переступаю через поваленное дерево, раздумывая о том, что такими темпами искать заблудившихся студентов придется магией и никак иначе. Карта картой, но лично я по ней не выйду обратно к поляне ни в жизнь. А вокруг — глухой лес. Влажно и душно, солнце палит, пробиваясь сквозь кроны деревьев, мошкара злобствует, периодически приходится размахивать перед лицом руками, чтобы отогнать этот гнус от глаз. Фу, ненавижу походы. Искусственно созданный лес, говорите? Вполне себе настоящий.
Молчим, пока не удаляемся на приличное расстояние от лагеря. Сначала мне дико неуютно в компании Холостова, потом привыкаю, что ли. Он с деловым видом поглядывает в выданную нам карту, задавая направление. Я послушно плетусь следом, и моя главная задача — снова не получить веткой в лицо. Но, да-да, признаю, в отличие от Климова, Мажор помнит, что за ним идут, придерживает и осторожно отпускает ветви.
Судя по нарисованному маршруту, нам еще топать и топать за своим кусочком зеленой карты. Сейчас около одиннадцати утра, сниматься с места планируют не раньше шести вечера, так что день мытарств нам обеспечен.
— Все, надоело, — к моему удивлению, спутник сдается первым и, недолго думая, плюхается на траву под одним из деревьев. Откидывается спиной на толстый ствол с грубой корой и прикрывает глаза. Топчусь рядом. Поблизости никакого поваленного дерева или отломанной ветки, на которую можно было бы присесть, крупных камней также не наблюдается, а моя городская натура бастует против сидения на земле. — В ближайшие полчаса я никуда не пойду, — заявляет Холостов, по-прежнему не открывая глаз.
Хе-хе, а я-то думала, он спортсмен. Если судить по его телу… Злюсь на себя и с усилием выталкиваю из головы неуместные мысли. Костя прав: нужно расслабиться и забить — было и было. А для выносливости во время пеших походов, похоже, регулярных посещений спортзала мало.
Сдаюсь и опускаюсь в траву на колени. Хорошо, что в Сурке есть прачечная, и мне потом не самой придется отстирывать зеленые пятна с любимых джинсов. Усаживаюсь на пятки, складываю руки на коленях и пытаюсь расслабиться. Только как тут расслабиться, когда мошкара так и кишит перед лицом, жужжит прямо в уши?
— Блокиратор свой дурацкий сними, — голос Холостова нарушает мой процесс познания дзэн, и я недовольно распахиваю глаза.
— Он мне не мешает, — огрызаюсь.
— Серьезно? — усмехается. А потом протягивает руку и прямо из воздуха достает бутылку воды. И пока я тупо моргаю, пытаясь понять, как же это все-таки делается, жадно пьет. Вот гад. — Попробуй, — предлагает с улыбочкой змея-искусителя. — Вода на поляне, просто представь и возьми.
Возьми — ну-ну. Ему, похоже, все как два пальца. И блокиратор не сниму, мне с ним спокойнее, даже если от него сейчас и нет никакого толка. Отворачиваюсь. Ничего, от жажды человек за пару часов не умрет даже в тропиках, а тут тем более выживу.
Звук удара об землю и резкий всплеск воды, ударившейся о пластиковые стенки сосуда. Кошусь на брошенную к моим ногам бутылку. Ладно, мы не гордые. Вода еще и холодная, несмотря на жару, — красота. Погода тут придумана, надо сказать, отвратная: ночью и утром — дубак дикий, а днем лето летнее. Очень хочется подвернуть рукава рубашки, но, помня об острых ветках и мошкаре, терплю.
— Есть идеи, кто был в лаборатории? — видя, что я утолила жажду, Костя снова заговаривает первым.
Хороший вопрос. Мотаю головой.
— А у тебя?
— Ну уж не Князев.
— Почему? — тут же заинтересовываюсь. Как по мне, это мог быть кто угодно: мы не слышали шагов и не видели даже тени. Кто-то смекалистый и быстро принявший решение по тому, как можно отвлечь незваных гостей.
Костя пожимает плечами. Протягивает руку, и я кидаю ему бутылку обратно, ловит.
— Потому что директор имеет право находиться в лаборатории. Он мог не прятаться, а вышвырнуть нас вполне на законных основаниях, а потом еще выдумать наказание за то, что шляемся по ночам.
— Или убить на месте, — добавляю.
Зря, Холостов тут же злится.
— Лер, прекрати. Я скорее поверю в то, что тут затесался больной на голову студент, чем в то, что убийство Руслана — дело рук руководства.
Прищуриваюсь.
— Все-таки убийство? — переспрашиваю мстительно.
— Очень может быть, — соглашается Мажор. Умеет признавать, что был не прав, и на том спасибо. — Так что, мисс Марпл, есть идеи?
Ну вот, опять бесит. Медленно выдыхаю и ограничиваюсь только злобным взглядом.
— Нет. Думаю, лабораторию стоит обыскать. А еще поднять библиотечные записи, Рус пропадал там все свободное время, может, что вычитал.
— Согласен, — серьезно соглашается Холостов. Бросаю на него взгляд: подтянул колени к груди, вид задумчивый. — Не думаю, что дело в том, кого он видел в лабе. Слишком мелко — нас же не поубивали.
— Но мы никого и не видели.
— Последние воспоминания опытным магом стираются на раз-два.
— Но у нас может быть и неопытный.
— Или дело не только в лаборатории.
Мне становится смешно. Мы правда ведем себя как напарники из детективного сериала.
— Еще водички? — ехидно предлагает Мажор, видимо, решив, что я хихикаю от перегрева.
— Яду, — язвлю. — Так что, библиотека? Ты со мной?
Холостов корчит гримасу.
— А куда я с подводной лодки?.. Что еще? Его комната?
— Была такая идея.
— Проверим, — серьезно кивает.
На этот раз моя улыбка искренняя. Даже таким социофобам, как я, приятно, когда кто-то готов искать правду вместе с тобой. Правда, мне кажется, главная цель Кости — обелить имя Сурка, а не найти убийц Любимова. Но если выясним правду, убьем двух зайцев.
Он снова кидает мне бутылку. И только когда допиваю последние капли, вспоминаю, что я, вообще-то, брезгливая, и пить из одного горлышка как бы не комильфо. Хотя учитывая, что между нами было… Не сдерживаюсь, прижимаю ладонь ко лбу.
— Голова болит? — тут же спрашивает Костя.
Не болит, лопается от мыслей, предположений и того, что ничего не понимаю. Игнорирую вопрос, задаю свой:
— Ты знаешь, как действует та цветочная фигня, которой мы нанюхались?
— Хм, — надо же, Холостов умеет смущаться. — Мне показалось, ты поняла, как она действует.
Вот же придурок. Закатываю глаза, пересаживаюсь и перенимаю его позу, на ходу убивая присосавшегося к шее комара. Костя следит за моим движением и красноречиво указывает взглядом на ворот моей рубашки. Зараза. Приходится смириться с его правотой и снять с шеи шнурок с блокиратором — мошкару тут же сдувает от меня, словно ветром. Черт, так просто, серьезно? Я не была бы искусана вдоль и поперек, если бы изначально не блокировала свой дар? Свинство какое.
Убираю кулон в карман. Как ни странно, он активен только тогда, когда висит на шее.
— Так как работает? — возвращаюсь к нашим баранам и стараюсь не краснеть. — А если бы я пришла с девчонкой или вообще одна? Я что, и тогда бы?.. — кровь все же предательски приливает к лицу.
Зато Холостов начинает веселиться (прибила бы!).
— Нет, — выдавливает сквозь смех. — Не думаю, что ты начала бы развлекаться с колбами.
В запале швыряю в него бутылкой, а этот гад вскидывает руку, и пустая тара исчезает прямо в воздухе. Нечестно!
— Поясни, — бурчу, скрещивая руки на груди и окончательно закрываясь. Мне с ним не тягаться, чего уж там. Холостов отчего-то тянет, даже взгляд отводит. Ну приехали. — Колись, — настаиваю, уже не сомневаясь, что мне не понравится то, что он скажет.
— Ну-у, тут такое дело… — гад, слова подбирает. Вот вам и напарники, и работа в команде. Равноправие? Не, не слышали. — В общем, если тебя кто-то в принципе не возбуждает, не сработает.
— Оп-па, — вырывается у меня.
Точно приехали. Да не нравится он мне, что за бред?
— Слушай, это просто физиология. Чего ты опять грузишься?
