Книги
Воспоминание 42
25 апреля
В парке по-прежнему многолюдно. В дверях еле удается разминуться с девчонками из параллельной группы — идут, ничего не видя перед собой.
— Куда прешь?! — рявкает одна из них. Типаж — зазнайка вроде нашей Аршанской.
— Отвали, — дергаю плечом, не оборачиваясь.
А потом спрашивают, почему я такой социофоб. А потому, что, когда никого не трогаешь, все равно найдутся люди, которые решат прикопаться за то, что неправильно дышишь.
Снаружи стало еще холоднее. Бросаю взгляд на небо и чуть не падаю с крыльца, с удивлением обнаружив над головой целых две луны. Серьезно? Возникает желание потереть глаза кулаками. И все-таки одно дело знать, что Междумирье — место, так сказать, специфическое. И совсем другое — видеть этому доказательства. Куда я раньше смотрела?
Сбрасываю с себя оцепенение, передергиваю плечами и, наконец, спускаюсь с крыльца. Бреду по освещенной дорожке, поглядывая по сторонам. Какая, нафиг, Артемида? Где тут вообще статуи? Фонтан вроде видела, но древнегреческих богов не встречала. Или Артемида — это из древнеримских? Нет, там, кажется, Диана. Еще Холостов с цитированием Платона. Вот кому бы задать вопрос, где тут древние боги водятся?
— А ты куда это хвост намылила? — окликает меня звонкий голос, и из одной из беседок появляется Аршанская. Вот, помяни черта, и он появится — бабуля всегда так говорила. Блондинка остается в дверях беседки, загораживая обзор, чтобы я ненароком не узнала, в чьей компании она проводит время (зря прячет, в отличие от нас со старостой, они со спутником свет внутри не включали, так что при желании не разглядеть), и совершенно не стесняясь, одергивает задравшуюся юбку. — На свидание, что ли?
— Ага, с Артемидой, — бурчу, продолжая вертеть головой по сторонам.
— Чего-о-о? — теряется Люда. — Кошатница, ты умом тронулась уже?
С трудом сдерживаю раздражение. Ну спасибо, Яна, теперь это глупое прозвище пошло в народ. Оборачиваюсь.
— Ты тут случайно статуи древнегреческих богов не видела? — спрашиваю серьезно.
Аршанская продолжает смотреть на меня как на чумную. Пожимает плечиком под тонкой лямкой маечки. У меня зубы и в ветровке постукивают, правда, может, что любовь греет?
— Были вроде какие-то статуи, — указывает рукой в противоположную сторону той, откуда я пришла.
— Окей, спасибо, выручила, — разворачиваюсь на месте.
— И все?! — несется мне вслед удивленное.
Нет, блин, сплясать в благодарность забыла. Не оборачиваюсь.
— Ты с кем? — слышу, уже удаляясь. Дэн, кто бы сомневался.
— Да кошатница эта ненормальная…
Дальше не слушаю. Не обидно. И правда же ненормальная — кто нормальный попрется на ночь глядя искать Артемиду?
Воспоминание 43
Проходит час с назначенного для встречи времени, когда я, наконец, вижу белеющий в темноте монумент. Фонарей в той части сада нет, и я, как дура, замираю в нерешительности на границе света и тьмы. Может, ну его правда? Но внутри отчего-то неспокойно. Иду в темноту.
На самом деле, две луны дают света, как… именно что как две луны. А сейчас — как это можно назвать? — полторалуние. В общем, одна луна полная, вторая растущая, и видна как раз примерно ее половина. Не фонарь, конечно, но и этого света хватает, чтобы идти не наощупь. Светлые камни дорожки под кедами вполне себе видно, даже силуэты деревьев угадываются по сторонам. Статуя впереди и вовсе видна во всей красе — белоснежная, в человеческий рост. Жутковато — будто призрак.
Подхожу ближе, рассматриваю в меру возможностей освещения. Женщина, платье длинное, волосы до пояса. Никакого оружия, вообще никаких атрибутов. Одна рука опущена, другая на груди. Афродита, может? Хотя, ладно, кто угодно. Чего меня переклинило на Древней Греции? Просто скульптура женщины.
С тоской оборачиваюсь на громаду замка с льющимся из его окон ярким светом и продолжаю идти в темноту. Хорошо, наверное, быть магом. Чего тебе бояться, если ты маг? Абра-кадабра — и все враги повержены… Какие враги, Лера? Нет тут никого. И Русик явно давным-давно ушел спать или общаться с кем-нибудь другим, кто не опаздывает на встречу на целый час.
Впереди еще один белый силуэт. Мужчина. Трезубец. Рыба у ног. О, явно Посейдон. Или луны стали светить ярче, или мое зрение таки адаптировалось к окружающей среде, потому как начинаю видеть гораздо четче. Даже различаю завитки на роскошной бороде морского властителя.
Аллея богов, значит? Ладно, поехали дальше.
Ноги в мягких кедах беззвучно ступают по каменной дорожке, соступать с которой пока не рискую; шелестит листва на легком ветру. Однако больше нет никаких звуков. Природа же, да? Как же птицы, комары, кузнечики какие-нибудь? Бабочек для красоты создали, и хватит? Тихо и жутко в окружении белых скульптур.
Вижу впереди еще одну фигуру и решаю, что если и это не Артемида, то пусть Руслан сам ее ищет. Может, хотя бы каменной женщине понравится его тройной одеколон. Злюсь, потираю плечи, обхватив себя руками крест-накрест. Что ж так холодно, когда при свете дня было настоящее лето?
Следующая статуя — снова женщина. В руках — серп и какой-то букет. Деметра, что ли? Или кто там у них отвечал за плодородие?
Все, на фиг, домой-домой-домой. Сейчас главное: не сходить со светлеющей в темноте тропинки, и она выведет меня к замку, как Нильса хлебные крошки.
— Ай!
Спотыкаюсь о невидимый во тьме камень и чуть не падаю. К счастью, не подворачиваю ногу, только большому пальцу досталось. Матерюсь в голос. Некстати приходит в голову, что Нильс — это из другой сказки, а по крошкам шел Мальчик-с-Пальчик.
— Лера? — вдруг доносится из темноты так неожиданно, что от испуга я матерюсь снова. Прибью придурка, честное слово.
— Ты где?!
Никого не вижу, кроме Деметры под боком, Посейдона позади и впереди еще кого-то белого, до кого я так и не дошла.
— Тут!
И зря не дошла. Голос оттуда. Вздыхаю и, чуть прихрамывая, двигаюсь на звук.
Ну, здравствуй, Артемида. Вот тебе и колчан со стрелами за спиной, и олененок у колена. Щуплая фигура Руса выныривает откуда-то из-за оленьего бока. Лунный свет отражается от его светлой шевелюры не хуже, чем от поверхности статуй.
— Я думал, ты не придешь, — произносит тихо.
— Я думала, можно назначить место встречи поближе, — шиплю; приседаю на корточки, разминаю ударенный на ноге палец.
— Ты заблудилась, что ли? — изумляется Русик.
— Вроде того, — не желаю вдаваться в подробности; выпрямляюсь. — Ну и место. Тут жутко, как в склепе. Извини, что опоздала, но пошли-ка назад. По пути поболтаем, — делаю пару шагов по направлению к замку, но быстро понимаю, что за мной никто не идет. — Рус? Ты чего?
Топчется у своей дурацкой Артемиды.
— Давай тут, а?
— Давай, — сдаюсь со вздохом. — Что случилось-то? — должно же было случиться, правда? Просто так не ждут часами в темноте под боком у статуи. — Ты же не?.. — не оканчиваю. Сама не знаю, что он «не», и как это сформулировать. Рус молчит, топчется на месте, и я понимаю, что все-таки «не». Немного расслабляюсь. — Выкладывай, — настаиваю.
— Ты в курсе, что из группы «Б» ушла в начале недели девушка? — спрашивает Руслан, решившись.
Неожиданно.
— Нет, — отвечаю честно.
— Ну, рыженькая такая, невысокая. Аля Скворцова.
— Нет, — повторяю. Свою группу я запомнила, к параллельным особо не присматривалась. Миша есть шумный, его помню. На крыльце меня обложила вроде бы Лида… Или Ида? Да какая разница? — В чем дело-то, Рус? — опять мнется. — Рус, — настаиваю, окончательно коченея. Продолжит играть в застенчивость, то ухожу — и его проблемы.
