Книги
Обыск продолжался в общей сложности часа три. Я измаялась. Голова представлялась похожей на чугунное ведро, шея задеревенела. Кошмарно хотелось в туалет. Впрочем, ничего интересного, кроме «комплиментов» в свой адрес, я больше не услышала. Квартиру разнесли в хлам. Диск не нашли. Впрочем, я бы сильно удивилась, если бы нашли.
Вычурные настенные часы с цветочками вместо цифр показывали начало девятого. Внезапно до меня дошло, что если Саша не в загуле и не уехал к семейству на дачу, он может вернуться в любую минуту. Давно надо было смываться, а не ждать непонятно чего. Но, похоже, нахождение в непосредственной близости от Герострата стопроцентно выключало мне голову.
Как раз в этот момент за стеной все затихло. Лязгнула входная дверь, и я повернулась к Корнилову, который все это время молча сидел на кровати и смотрел в одну точку, вытаскивая перышки из подушки.
- Нашли? - тусклым голосом спросил он.
- Не знаю.
- Куда ты его спрятала?
- В такое место, куда ни один нормальный мужик не заглянет.
- А если они ненормальные? А если там была баба? - не сдавался Герострат.
- Я слышала только мужские голоса.
Андрей вцепился в подушку. Мне показалось, что сейчас он швырнет ее в меня. От него исходила горячая волна едва сдерживаемой ярости.
- Нам надо узнать! - сквозь зубы процедил он.
- Ты предлагаешь вернуться? - поразилась я. - У тебя с головой все в порядке? Если они нашли диск, то будут искать нас, чтобы убрать. А если не нашли, то тем более будут следить за квартирой. Надо сматываться. И побыстрее.
- Зачем ты вообще его прятала? Надо было с собой забрать.
На это я даже отвечать не стала. Напоминать о том, что именно он потребовал спрятать диск, смысла не имело.
К счастью, на двери стояли два обычных английских замка, которые изнутри можно было открыть без ключа. Выйдя из квартиры, мы поднялись на лифте на двенадцатый этаж.
Месяца три назад у нас было собрание жильцов, на котором стояла жуткая ругань на тему не закрытых на замок чердаков и подвалов: все боялись террористов. Домоуправление требовало скинуться, мы орали, что это их забота, иначе зачем мы платим бешеные бабки за содержание дома. Консенсуса не получилось. На это и была надежда.
Но, как выяснилось зря. Чердачная дверь успели обить жестью и запереть на новенький, еще не успевший заржаветь замок. Вот так всегда, когда не надо... Оставалось идти напролом.
К сожалению, из окна на площадке разглядеть то, что творилось внизу, не удалось. Наш дом изначально строился для какого-то учреждения, и его архитектура просто потрясала своей глупостью. Потолки низкие, коридоры с неожиданными загогулинами, окна разных размеров и на разных уровнях. Лестничные колодцы в одних парадных выдавались вперед, в других наоборот были заглублены. Этот муравейник растянулся на целую трамвайную остановку, поэтому, даже сильно напрягаясь и вытягивая шею, я могла рассмотреть только пятачок перед входом.
С угрожающим скрипом подъехал лифт. Кнопки на панели были сожжены, стены исписаны матом и разукрашены похабными картинками, лампочка мигала, опасно повиснув из-под разбитого плафона на одном проводе. Дверь украшало изречение, жирно начертанное черным фломастером: «Тот, кто в лифте ссать горазд - сто процентов пидорас!» Вонючая лужа на полу это подтверждала.
Внизу мы застопорились. А что, если нас ждут? От парадной до парадной метров двадцать, не больше.
Пока мы стояли, не решаясь выйти, появился Саша. Увидел меня, кивнул приветливо. Даже не поинтересовался, чего это я околачиваюсь в чужой парадной. Вовремя мы! Интересно, что-то он скажет, обнаружив на полу в спальне стремянку, а на тумбочке у телевизора - банку из-под варенья?
Вслед за Сашкой вошел парнишка лет восьми. На руках он держал жирную рыжую таксу.
- Все, Томка, все, хватит гулять, - уговаривал он то ли ее, то ли себя самого, во всяком случае, такса не возражала. - Мама уже, наверно, волнуется.
- Мальчик, - набросился на него Корнилов. - Ты во дворе не видел случайно бежевую Тойоту?
- Бежевую? Тойоту? Во дворе? - обстоятельно переспросил пацан. - Не-е-е, не видел.
- А большой черный джип? Очень большой?
- Большой черный джип? Видел. У соседней парадной стоит. Как танк прямо.
- А сидит в нем кто? - это уже я подключилась.
- Не знаю. - Мальчишка пожал плечами, такса закряхтела. - Стекла совсем черные. А вам зачем?
- Хочешь заработать двадцать баксов?
Парень только глазами захлопал. Видимо, это выражало высшую степень готовности, потому что, поморгав, он деловито поинтересовался:
- А что делать надо?
- Выйди и прикрой нас. Ну чтобы мы за тобой проскочили, чтобы эти в джипе нас не увидели, - начал объяснять Андрей, протягивая мальчишке купюру.
Я засомневалась. Пацан маленький, щупленький, про собаку и говорить нечего. Да и светло еще. Это в Сочи темные ночи, а здесь в июне в девять вечера еще солнце светит. Но делать было нечего.
Такса Томка, сообразив, что ей предстоит еще одна прогулка, взревела басом, тяжело плюхнулась с рук хозяина на пол и с дикими воплями бросилась к двери. Бедные жильцы первого этажа, это ведь по два-три раза в день такую музыку слушать! Если кто-то и наблюдал за парадными, непременно должен был отвлечься на эту любительницу моциона.
Когда мы поднимались на чердак, я рассчитывала пройти по нему на другой конец дома, там лестница в торце и можно сразу выйти на соседнюю улицу. Теперь же нам пришлось перебежками пробираться вдоль стены. К счастью, под самыми окнами росли хилые кустики, в которые мы и нырнули. До угла оставалось уже совсем немного, когда в нашу успешную ретираду вмешалась судьба в лице некой вредной бабки.
- А вы что тут лазаете, хулиганье?! - взвизгнула она, по пояс свесившись из окна. - Как в квартиры забираться, высматриваете?
- Да тише ты, бабка! - зашипел было Андрей, но только сделал хуже.
Бабуля завыла на манер пожарной сирены. Люди начали останавливаться и вглядываться в заросли. У моей парадной, где горою темнел джип, началось какое-то движение. Продравшись сквозь ветки, мы надбавили темп и свернули за угол.
Я схватила Корнилова за руку и потащила к соседнему дому, намереваясь нырнуть в первую же парадную, но тут, едва не размазав нас по асфальту, рядом со скрежетом затормозила серая «девятка». Сидевший за рулем прилично одетый мужик распахнул дверцу и буквально выпал на землю. Как он, интересно, в машине руль находил? Пошатываясь и путаясь в брючинах, он нашарил мутным взглядом дом и завопил:
- Кисуня, я уже здесь! Выходи!
Где-то начала заходиться в истерике собака. Девчонка лет пятнадцати вздрогнула и быстрым шагом обошла мужика по параболе.
- Кисуня! - надрывался алконавт. - Ты почему не выходишь? Сейчас я приду и надаю тебе по толстой попе!
Довольный своей немудреной шуточкой, он заквохтал по-куриному и, пошатываясь, двинулся к дому.
- Корнилов! - ахнула я, тыча пальцем в машину.
Открытая дверь, ключи в замке зажигания, даже мотор не заглушен.
Не успела я сообразить толком, что собираюсь делать, как уже сидела за рулем, а Герострат устраивался на пассажирском сидении. Экзамен на права я сдала с четвертого захода, потому что, стоило ситуации на дороге чуть-чуть осложниться, начинала путать газ с тормозом, а тронуться с места без кенгуриных прыжков ну никак не получалось. Но на этот раз все прошло как на «Формуле-1».
Динка рассказала мне давнюю, еще восьмидесятых годов, байку. Мол, в новостройках такие огромные дворы для того, чтобы, если вдруг начнется ядерная война, взорвется бомба и везде будут развалины, танки смогли пройти между ними. Не знаю, как там танки, но я в это пространство вписывалась вполне. Правда, передвигалась челноком, как пойнтер на охоте.
