Книги
Хаспри объявился спустя три недели. Появившись утром в инспекции, я удивленно уставилась на хмурого оборотня, восседавшего на своем месте.
— Привет, Лара, — невесело улыбнулся он.
— Привет, — осторожно протянула я, присаживаясь в свое кресло, и, выжидательно уставившись на коллегу, поинтересовалась: — Удалось что-то выяснить?
Хаспри утвердительно кивнул, но вдаваться в подробности не спешил. Он лишь устало улыбнулся и сокрушенно покрутил головой. Тяжело вздохнув, я тихо спросила:
— Не расскажешь?
— Пока нет, — невесело улыбнулся оборотень. — Жду Дистра. Я хочу с вами двумя посоветоваться.
— А Виланд? — осторожно уточнила я.
— Ничего секретного, Лара, — он выдавил из себя улыбку. — Появится к тому времени, тоже поучаствует в обсуждениях. Нет, значит, нет.
Согласно кивнув, предложила скоротать время за чаем и немного поболтать на отвлеченные темы. Вскоре к нам присоединился Виланд, на удивление опоздавший к началу рабочего дня практически на два часа. На мой возмущенный возглас некромант безмятежно пояснил, что был в Кантемарии.
— По гидре? — я округлила глаза от удивления.
— По ней, — пренебрежительно хмыкнул Виланд. — Надоели до икоты эти слушатели! То одно им уточнить, то другое! Сегодня понадобились мои показания по поводу допросов убитых. Вот скажите мне, дорогие коллеги, какая им, раздери их Салм, разница с какой интонацией со мной общались убитые?
Глядя на некроманта, пышущего праведным гневом, мы с Хаспри невольно рассмеялись.
— Смешно? — раздраженно хмыкнул он, сердито прищурившись, глядя на нас. Мы согласно кивнули в ответ, стараясь сдержать смех. Виланд с досадой выдохнул и продолжил возмущаться: — А мне вот не очень! Я этим слушателям битый час описывал эмоции бедного старика, который еще до конца не понял, что умер. Вот какие у него должны быть эмоции?! — он поочередно взглянул на меня и Хаспри, ожидая ответа.
— Удивление? — осторожно предположил оборотень.
— Удивление, негодование, испуг, отрицание, — начал возмущенно перечислять Виланд, загибая пальцы. — Все как всегда! У всех, кто умер недавно, у всех, чья смерть была насильственной или скоротечной, неожиданной эмоции абсолютно одинаковые! Я не понимаю, для чего слушателям нужны мои пояснения! — устало закончил некромант.
— Работа у них такая, — язвительно ответила я и криво усмехнулась. — Я постоянно им описываю запахи запрещенной или скрытой магии. Они с умным видом все конспектируют, а затем все повторяется заново. Каждый раз, даже если талисман или заклинание использовалось много раз, и слушателям они хорошо знакомы, я вынуждена заново им описывать их запах и цвет, — я тихо рассмеялась и покачала головой. — Ты удовлетворил их любопытство? — с сарказмом поинтересовалась я у Виланда. В ответ он, иронично хмыкнув, кивнул. — Сказали когда начинаются слушания по гидре?
— Через неделю, — раздраженно бросил некромант, обреченно покрутил головой и с шумом выдохнул, немного успокаиваясь. Затем, вопросительно посмотрев на Хаспри, поинтересовался у него: — У тебя как? Нарыл что-нибудь?
— Нарыл, — со вздохом кивнул оборотень. — Ждем Дистра, и я все расскажу.
— Он у Эдварда? — уточнил Виланд.
— Да, — снова кивнул Хаспри. — Я отдал ему кое-что, чтобы он показал начальству. Вот жду известий.
Я удивленно взглянула на оборотня. Весь его вид показывал, что он действительно наткнулся на что-то необычное. Но было нечто в его открытии, что вызывало сомнения. И данное обстоятельство тут же разыграло азарт в моей душе, немного задвинув на задний план сердечные переживания, которые никак не хотели отступать. Тарух прочно засел в моих думах, отказываясь их покидать, как бы я ни старалась. Даже потеплевшие отношения с Эльхаром мало в этом помогали.
Чтобы как-то отвлечься в ожидании задерживающегося Дистра, я принялась разгребать материалы об убийствах гоблина, скрывающегося под именем Фирайя Зараз, и таинственного лекаря, личность которого до сих пор не смогли установить. Теперь наш отдел совместно с преквизиторами Ардена расследовали эти два загадочных убийства. В деле также оказался замешан интересный камешек — королевский лизит. Эдвард посчитал целесообразным бросить на это расследования два отдела. Оба преступления были странными. Виланд пообщался с обоими потерпевшими, но ни один из них так ничего толком не рассказал ни о себе, ни о своем убийстве, ни о лакии. Тут, как оказалось, замешано давно забытое заклинание, стирающее память после смерти. Заклятие мы вычислили, но, оно, к сожалению, необратимо. Осталось найти того, кто его наложил, и тогда дело о злосчастной лакии закроется раз и навсегда. Легко сказать, но трудно сделать.
Я вкратце рассказывала Хаспри о ходе расследования двух убийств, когда Дистр, наконец-то, появился. Войдя в кабинет, начальник уселся рядом с Виландом. Он угрюмо вздохнул и произнес:
— Мы с Эдвардом пообщались с Расмилем. Хотя они оба считают, что события в Валгере преквизиторов Саилия не касаются, но дело явно интересное. Я с ними согласен, Хаспри. Не думаю, что тебе надо самому расследовать его. Но, — Дистр хитро взглянул на оборотня, — никто не может запретить тебе сделать иначе. Но я уверен, что преквизиторы Валгеры справятся с этим сами. Тебе стоит отдать документы им. И я, и Эдвард, и Расмиль считаем все эти исчезновения крайне странными. Тебе стоит поведать об этом Гиозо. К альфе пусть он сам идет. Майс и так обижен на тебя, что ты сбежал к нам.
— Ну я не сбежал, — хмыкнул Хаспри. — Чувствовал, что меня здесь ждет пара, — он счастливо улыбнулся при упоминании о Каасе, но тут же взял себя в руки. С искренней благодарностью взглянув на шефа, проговорил: — Спасибо, Дистр. Я не задумывался о расследовании. Уверен, Гиозо с этим справится. Мне нужно было ваше мнение по поводу записей Ойлами. Для меня странно, как эти мужчины исчезают без следа. Такое может произойти где угодно, но не у оборотней. Поэтому и засомневался немного в информации покойного.
— Нам с Ларой расскажете? — вклинился Виланд.
— Конечно, — печально улыбнулся Хаспри. — Попробую кратко, — он выдохнул и пустился в повествование: — Прибыв в Инток, пригород Шупад, где живут родители Ойлами, первым делом попробовал пообщаться с ними. Но они настолько сильно убиты горем, что толком ничего рассказать не смогли. Когда экспертиза показала, что мой друг был отравлен, его родители вовсе впали в отчаяние.
— Отравлен? — изумленно переспросила я.
