Книги
Всю неделю я провела вместе с Арденом и его преквизиторами. Мы обходили всех лекарей Ливви, занимающихся изменением внешности клиентов. Даже включили в список и зубных врачевателей, но все тщетно. Ни один из нами опрошенных не видел убитого гоблина. Ни к одному из опрашиваемых потерпевший не обращался за помощью. По всему выходило, что лекарь, менявший внешность гоблину, вел не совсем легальную деятельность. И тут возникали трудности. На заметке у инспекции были несколько подобных лекарей. Преквизиторы Ардена наведались к каждому из них. И все как один утверждали, что завязали с нелегальной деятельностью. Каких-либо оснований им не верить у нас не было. Оставалось только наблюдать за ними либо искать новых эскулапов, ступивших на преступный путь.
Не давал покоя и королевский лизит. Выяснить, как он оказался у убитого гоблина, так и не удалось. Также до сих пор не установили личность потерпевшего. Обыск во флете, который он снимал, ничего не дал. Общение с хозяйкой тоже не внесло ясности в его личность. Документы, которые он предъявил ей при заселении, были поддельными. Никто из соседей с ним не общался толком и что-либо рассказать об убитом не мог.
Запрос в Кардаш был сделан сразу же, как только мы поняли, что потерпевший не маг. Но ответа оттуда пока не было. Местные преквизиторы очень ленивы. Они с неохотой отзываются на просьбы других государств и месяцами шлют ответы. Остается набраться терпения и ждать, когда кардашские преквизиторы удостоят нас своим вниманием.
Я настолько увлеклась расследованием, что не заметила, как новые обстоятельства в деле изготовления и распространения лакии увлекли меня, отогнав грустные воспоминания о Тарухе. Лишь дома в ночной тишине флета невольно погружалась в недалекое прошлое. А утром, делая вид что все замечательно, появлялась в любимой инспекции.
В четверг вместе с Арденом пришли на доклад к мистеру Селиванию. Внимательно выслушав наши подозрения, Эдвард угрюмо взглянул на нас, нервно побарабанил пальцами по столу и раздраженно проговорил:
— Вот только этого нам не хватало! — он тяжело вздохнул и обреченно покрутил головой. — Если это действительно королевский лизит, то дело приобретает весьма опасный поворот.
— Мистер Селиваний, вы думаете, что Лараэль ошиблась? — удивленно поинтересовался Арден.
— Нет. Но очень на это надеюсь, — хмуро проговорил он. — В одном, мои дорогие, вы точно ошибаетесь, — хмыкнул шеф. — Император не имеет отношение к лакии.
— Почему вы так в этом уверены? — с сомнением поинтересовалась я.
— Лараэль! — удивленно воскликнул мистер Селиваний. — От тебя я этого не ожидал! Ты же общалась с императором! Неужели он показался тебе способным на такое?
— Нет, — стушевалась я. — Но, мистер Селиваний, иногда под личиной добра может скрываться первородное зло.
— Я согласен с Лараэль, мистер Селиваний, — поддержал меня Арден. — Вспомните Латея. Сколько добра кузен императора сделал, а что в итоге?
Эдвард хмуро посмотрел на начальника отдела запрещенных зелий и тяжело вздохнул. Я отвела взгляд в сторону, чтобы не выдать своего смятения. Сам того не зная, Арден привел очень неудачный пример. Но ни я, ни мистер Селиваний не имели права ему об этом сказать. Клятва на крови о неразглашении тайны императора и его кузена не позволяла нам открыть правду.
— Так, хорошо, — нарушил молчание Эдвард. — Прорабатывайте версию с приближенными Его Величества. Самого императора пока даже не рассматривайте, чтобы не отвлекаться. Там и без него подозреваемых достаточно. Завтра я иду на доклад к Расмилю. Обсудим с ним ваши подозрения, — он хмуро посмотрел на нас и, выдавив улыбку, проговорил: — На сегодня все, можете идти.
Распрощавшись с мистером Селиванием, мы с Арденом разошлись по своим отделам. Оказавшись у себя в кабинете, застала там только угрюмого Хаспри. Встревоженный вид оборотня не на шутку меня напугал. Присев рядом с ним, я вопросительно посмотрела на него и настороженно поинтересовалась:
— Что стряслось?
Тяжело вздохнув, оборотень печально взглянул на меня и тихо проговорил:
— Помнишь, я рассказывал о своем приятеле, который пропал? — Я осторожно кивнула в ответ. — Его убили, Лара.
— Хаспри… — я с сочувствием посмотрела на коллегу.
— Его обнаружили в гостиничном номере в центре Шупад неделю назад. Но опознали только сейчас, — он сокрушенно покрутил головой и печально посмотрел на меня. — Ойлами зачем-то снял номер на имя Калаш Фирзу недели полторы назад, как раз перед тем, как обещал прибыть в Ливви. А в субботу утром горничная обнаружила его мертвым, — еле слышно проговорил Хаспри. — Из-за того, что он назвался чужим именем, его не сразу смогли опознать. Преквизиторы Шупад долго пытались выяснить его личность, пока не пообщались с начальником отдела убийств Гиозо. Он, покойный Ойлами и я дружим… дружили уже многие годы. Конечно, в последнее время мы мало общались, но Гиозо сразу опознал приятеля.
— Хаспри, почему тогда Ойлами не пошел к другу? — искренне удивилась я.
— Думаю, Ойлами не хотел подставлять Гиозо, — неуверенно пожал плечами оборотень. — Если его предположение окажутся ложными, а Гиозо к ним прислушается и начнет расследование, то вполне может лишиться своего места. Мне проще, — Хаспри печально хмыкнул. — Но теперь они точно заинтересуются информацией, которой владел Ойлами. Хотя местные преквизиторы и не отвергают версию об естественных причинах смерти, так как видимых следов насилия на теле Ойлами не обнаружено, но больше склоняются к убийству. Ждут отчет анатомов.
— Естественных причин? — с сомнением переспросила я.
— Я тоже в этом сомневаюсь, Лара, — невесело хмыкнул Хаспри. — Это убийство! Готов поспорить на что угодно, — он помолчал немного, затем тяжело вздохнув, продолжил: — Сегодня я отправлюсь в Шупад. Дистр отпустил. Надо родителям Ойлами помочь с… похоронами, — еле слышно прошептал оборотень и удрученно покрутил головой.
— Хаспри, мне очень жаль, — я подошла к нему и обняла.
— Знаешь, Лара, — тихо произнес он. — Ойлами хотел мне рассказать что-то очень важное. Я уверен в этом. Он и погиб из-за этой проклятой информации. Я должен выяснить, что именно Ойлами хотел поведать, но не успел.
— Ты хочешь сам найти его убийцу? — осторожно поинтересовалась я, возвращаясь за свой стол.
— Не совсем, Лара, — печально хмыкнул оборотень. — Я хочу выяснить, что такого Ойлами хотел мне рассказать.
— Почему все же твой приятель не пошел к местным преквизиторам? — недоуменно спросила я.
— Я точно не уверен, — он пожал плечами в ответ. — Думаю, Ойлами все же сомневался в той информации, которой владел, и хотел посоветоваться со мной. В Валгере, ты же знаешь, в случае ложного доноса альфа может сурово наказать.
— Мистер Майс сильно пострадал когда-то из-за клеветы, — согласно покивала я. — После чего и издал закон о ложном доносе. Я с одной стороны считаю это справедливым. Но, иногда все же стоит прислушаться к сплетням. Тем более Ойлами, как ты говоришь, освещал в газете разного рода преступления.
— Согласен, Лара, — невесело хмыкнул Хаспри. — Но думаю, он все же сомневался. И хотел узнать мое мнение, прежде чем идти к местным преквизиторам. Я хорошо знаю… знал Ойлами. Из нашего с ним последнего разговора я понял, что он был уверен, что наткнулся на что-то серьезное, но почему-то не спешил идти к Гиозо. И я никак не пойму, почему. Поверь, Лара, у Ойлами был нюх на громкие дела.
