Книги
Вообще «эдза» – это чисто САПовское понятие, не приобретшее никакой популярности за его официальными границами. Но у меня… В первые годы после переезда на Зеландию здесь под куполом Бароната жило очень своеобразное общество. С одной стороны, мы все строили новый мир, безопасное место для своих. Без нужды и насилия. С другой – сами же оставались по сути тем, кем были: грязными выходцами мира беззакония. С привычками чуть что хвататься за пускатели, вырезать тех, кто посмел ранить сородича, и трахать всё, что движется. Свободные земли, которые, как известно, из девочки не вывезти. И мы жаждали измениться – кто-то больше, кто-то меньше, – но при этом варились в супе привычных суждений.
А я в тот момент активно старалась привлечь к нам Окилу и уговорить её остаться подольше. Мне нравилось, как она видела меня и мои идеи. Исследовательницей, а не пираткой. Непередаваемое словами, невероятно ценное именно для меня качество. А ещё её присутствие объективно было крайне полезным. Мой рассеянный профессор влёгкую находила проблемные места в предлагаемых проектах купола, связующих дорог, рельсотрона. Или, наоборот, неожиданные решения. Мне везде не хватало образования, а она мимоходом, лишь взглянув на чертежи, просто тыкала пальцем: «А тут как?», вводя в ступор лощёного менеджера строительной компании. И даже не просто тыкала. Стоило мне начать её расспрашивать, она скидывала мне книги, лекции, сравнения именно по этому вопросу. Я никогда до этого не строила городов, не налаживала хозяйство на территориях с неполным хозяйственным циклом, не терроформировала планеты. Окила тоже не строила и не налаживала, в её голове просто были знания. Нереальная гора знаний и способность быстро добыть любые недостающие.
И я таскала её с собой, устраивала свой дом так, как было удобно ей, и периодически неслась вместе с ней за тысячу километров смотреть какой-нибудь мох, который обзавёлся какими-то там непонятно чем важными завитками. А ещё вбивала в головы своих людей, что если мой профессор оставила где-то тетрадь, ноутбук, кошелёк или даже гору золота, неважно что, они должны бережно это оставленное поднять и принести мне. Если она притащила домой какого-то ворюгу с целью сексуальной разрядки, он должен удовлетворить её и уйти, ни к чему в доме не прикасаясь. Только так! А если кто-то присвоит себе хоть крошку, воспользуется её феноменальной рассеянностью с целью обогатиться, попробует её обмануть, я сниму с него кожу и развешу сушиться на приветливом солнышке Зеландии.
Что по этому поводу могло подумать общество пиратов, выходцев из свободных земель? К каким они могли прийти выводам? Конечно, свести всё к простому и понятному – к траху, начать считать, что Окила моя любовница. В какой-то момент я вдруг просто обнаружила, что так считают все. Торговцы предлагали мне подарки для любимой женщины, бариста выкладывал на нашем кофе сердечки, бизнесмены Зеландии принялись прятать от меня своих жён и дочерей и даже Ястреб, эта безбашенная девица, подшучивала, что я любительница женщин.
И меня это невероятно бесило. Я пыталась объясниться, но, кажется, даже те, кто знали меня хорошо, просто не верили. Имперцы на всю вселенную известны своей сексуальной извращенностью, а я вообще пиратская баронесса. Разве у меня может быть что-то чистое и светлое?
Проблему решила Окила. В какой-то момент она, наконец, заметила, как меня всё это злит, удивилась и в момент нашла решение. Объявила моим людям, что мы эдзы, и с налёту прочитала целую лекцию о сути и принципах эдзоната. Лекция была крайне подробная, в духе Окилы, и в результате её мои люди пришли к выводу, что эдзонат – это намного более извращённое извращение, чем они даже могли себе представить. Вообще не понятная им сущность, как раз в духе сумасшедших имперцев.
По сути же, без заумных слов, эдзонат – это просто женская дружба на максималках. Эдзы имеют общие дела, цели, политические взгляды, принципы. Живут вместе, одним домом с общим хозяйством. И в некотором смысле это определение действительно нам подходило. Как минимум с Окилой у нас были общие дела. Мы вместе изучали новые планеты диких территорий. Только она писала по ним книги, а я искала варианты сверхвыгодной торговли. А ещё обустраивали Зеландию, я таскала её с собой, и, просто из любопытства вникая в происходящее, она многое мне подсказывала. И мы жили одним домом. В смысле что Окила с самого начала всегда жила у меня. И одним бюджетом, потому как все счета этого дома, включая доставку еды и всего необходимого, оплачиваю я.
При этом эдзонат это не сексуальный союз. В САП он считается особым типом брака, но никакой сексуальной связи между эдзами не подразумевает. Это союз гетеросексуальных женщин, каждая из которых может быть так же связана одним или несколькими браками с мужчинами. Жутко сложная, а потому в глазах моих людей особо извращённая форма отношений.
Но проблему такое объяснение всё равно решило. Подозревать меня в лесбийских наклонностях и всюду на это намекать общество прекратило. В то же время все наконец запомнили, что профессор – часть моей семьи, а значит, обижать её – то же самое, что наносить оскорбление лично мне. Даже больше. Так как эдзонат – союз не сексуальный, в Республике он никак официально не подтверждается и браком не признаётся, документов по нему, какой-то процедуры создания или подтверждения, тоже нет. Только на словах, публичное объявление. Но в то же время, образованной части населения такие отношения известны и к ним относятся с уважением.
В итоге, к тому моменту, когда под куполом Бароната, наконец, вознёсся зелёный торт зданий, порт обзавёлся автоматикой и заработал транспортным сердцем планеты, а я прочно и непоколебимо вошла в состав группы, управляющей её судьбой, сообщество Зеландии хорошо знало, что моя единственная семья – это эдза имперского происхождения.
И на праздники, куда традиция требует приглашать с семьёй, они действительно приглашали и Окилу тоже, часто от этого страдая. Потому как она говорит то, что думает, делает то, что считает нужным, плевав на правила, и кайф получает от новых знаний, а не от денег, власти, ну или хотя бы вина и еды. Вираб же в этом вопросе самый обычный мужчина. Он не идёт против традиций окружающих. Не говорит людям в лицо без особой надобности неприятного и шокирующего. Способен оценить дорогой коньяк и искусно приготовленное мясо. И даже хобби, если копнуть, имеет довольно понятное для мужчины: сверхкомпактное оружие. Микропускатель в моём лифчике – это его подарок. Короче, для общества Зеландии он просто глоток нормальности и понятности по сравнению с Окилой. Потому с самого его появления это самое общество приняло его бурно и радостно. По собственной инициативе закрыв глаза на всю фиктивность нашего брака.
