Книги
ГЛАВА 2. Ожидайте худшего, а лучшее само придет
Знал ли он, отправляясь на прекрасные острова Даарии, что придется делать ноги с цветущих благоуханными садами берегов на первом попавшемся корабле? Да еще переплачивать капитану-снобу за билет. Откуда? Если бы хоть кто-то намекнул заядлому холостяку Ойру Габрингу о тамошних жестких законах, его нога туда бы не ступила. Ну где это видано, чтобы благородные дамы одевались словно усладительницы мужчин, затаскивали первого встречного на ложе, а поутру оставляли на растерзание родителям? Как оказалось, это один из современных способов выйти замуж, весьма распространённый в Даарии. Но связывать себя какими-либо узами Ойр не собирался, потому и причаливал сейчас к окутанному утренним туманом порту Тир-Линна, а не нежился на ласковом солнышке чужеземного острова. Две недели в пути жутко его измотали, вся одежда, которую он брал в дорогу висела на нем бесформенной тряпкой.
Все время поездки он провел в каюте, потому что стоило подняться на палубу, сразу же давала о себе знать морская болезнь. Разве не насмешка над человеком, родившимся и проведшим двадцать восемь лет жизни у моря?
– Патру-уль! Открыть каюты! – в деревянную дверь один раз смачно стукнули.
Ойр недоуменно уставился в ее сторону и только через пару секунд вспомнил, что перед сном накладывал защитные чары на замок. Ругнувшись, поторопился их снять. Невидимый механизм щелкнул, пропуская деловитого патрульного с пышными усищами и узенькими очками на кончике носа.
– Доброе утро, Симан. Я думал ты не берешь такие ранние смены, – Ойр улыбнулся старому знакомому и встал, готовясь пожать руку.
– О-о-о, аки тебя потрепало! – Симан схватился за протянутую ладонь и энергично ее затряс, – уплывал вроде как в отпуск, а вернулся будто с каторги. Вон, глазюки из серых в красные превратились, шевелюра лесом дремучим отросла, борода трехнедельная! Ну хоть загар не весь отцвёл. Как ты в таком виде студентов учить будешь?
Ойр скривился. Судя по всему, выглядел он хуже, чем себе представлял. Каюта попалась без зеркала, так что «насладиться» описанным он не мог. А вот упоминание о работе немного воодушевило. Вот где можно наслаждаться каждым мгновением. И зачем его потянуло в отпуск? Работал пять лет без него, и дальше бы продолжал в таком же духе. Нет, надо было послушаться Верховного Мастера: «А не отправиться ли тебе к берегам Даарии? Там чудный климат, мягкий песок. Много красивых девушек!» – на этих словах седеющий Мастер многозначительно подмигивал. Вспомнив о Даарийских девушках, Ойр поежился.
Высвободив уже немеющие пальцы из тисков Симановой ручищи, потянулся за чемоданом.
– Давай, показывай, чего ты там за морем-окияном приобрел, – патрульный указательным пальцем приблизил очки к глазам и приготовился записывать в листе отчета.
– Вот прям начнешь копаться в вещах бывшего однокашника? – Ойр недоверчиво вздернул брови. Показывать чемоданные богатства он никак не желал.
– Прости, старик, правила есть правила, – посерьезнел Симан и с еще большим любопытством вперил взгляд на коричневую кожу, исписанную замысловатыми вензелями. – Смотрю руны защитные прописаны. И не внешние, а внутренние… Чего везешь, показывай давай.
Тяжело вздохнув, Ойр положил чемодан на кровать и щелкнул замками. Очки Симана вернулись в исходную позицию – на кончик носа, а кустистые брови взлетели вверх.
– Что это? – только и смог произнести он.
– Не что, а кто, – поправил Ойр с умилением глядя на свернутых клубочком шипастых ужиков, – редкие в наших краях Ужишипы.
Этих милах он выкупил у кармонандского торговца всего за восемьдесят шесть медяков. Бедолаг собирались скормить грифонам, так что он практически спас им жизнь. Они этому правда не впечатлились, тут же покусав нового хозяина. Ойру пришлось три дня смазывать места укусов вонючей мазью настоенной на жире водяных.
Судя по выражению лица Симана, он понятия не имел о существовании подобного, так что об их свойствах и способностях Ойр предпочел умолчать.
– Ладно, – патрульный черкнул пару слов для отчета и выжидающе уставился обратно. – Давай, открывай следующий отсек, я знаю, в таких чемоданах их несколько.
Ойр скрипнул зубами. Ну надо же, какой дотошный! Портит мужиков женитьба, однозначно портит. А ведь избранница у него с виду такая милая была. Легкое движение руки – и перед Симаном открылся второй отдел. Аккуратно сложенные листы сероватой бумаги и несколько ярко-синих перьев.
– Всё? – Симан не стал интересоваться в чем особенность этого раритета, находясь под впечатлением от увиденных колючих змей.
– Всё.
– Тогда, добро пожаловать домой!
Патрульный широко улыбнулся, хлопнул Ойра по плечу и вышел вон. И правильно. В следующие три отсека без специальных защитных перчаток лучше не заглядывать.
Торопливо собрав пожитки: черные мантию, шляпу и вышеупомянутый чемодан, самый молодой профессор академии Харбоны сошел на родной берег. Он собирался немного постоять у пирса, наслаждаясь прохладным ветром и писклявыми голосами чаек, а затем отправиться в ближайший паб, чтобы наесться за все две недели вынужденной ввиду морской болезни голодовки. Потом, как обычно, прикупив в дорожной цветочной лавке симпатичный букетик сезонных цветов, подарить их самой печальной женщине, которую встретит по пути к перекрестку двух центральных улиц. Сесть в первую подъехавшую карету и отправиться домой, размышляя о том, почему ею всегда становится дама после тридцати, скорее всего чья-то жена и мать. Ойра вот уже несколько лет, после того, как он начал свой несерьезный эксперимент с цветами, не покидала одна мысль: зачем все девушки поголовно стремятся выйти замуж, если потом так редко улыбаются? Причинно-следственные связи просматривались очень легко, и Ойр в очередной раз убеждался в правоте своей антибрачной позиции. Ведь больше всего на свете он боялся стать причиной женского разочарования, превращающегося в череду таких вот печальных лиц, которые он встречает каждый раз по пути домой.
Проделав все в точности по плану и потратив на это полтора часа, Ойр оказался перед старинным, серого оттенка зданием, являющимся его домом вот уже девять лет. Особняк достался по завещанию, от покойной бабушки. У нее не было никого, кроме матери Ойра, которую она удочерила. О родителях он знал по бабушкиным рассказам: совсем мало об их короткой совместной жизни и трагической смерти в огне пожара. Его, восьмимесячного, опытная повитуха достала из уже мертвой Дэлии Габринг. Историю своего рождения он старался забыть сразу же после того, как услышал. Но, увы, не получалось до сих пор. Таких, как он в Хаерлоре называли проклятыми, но не здесь, не в Тир-Линне, где никого не интересовали биографические подробности чужой жизни. Именно поэтому, он очень любил этот город. Как и свое трехэтажное жилище с широким открытым балконом и внушительными подвальными помещениями. Именно там проводил он большую часть свободного времени – разрываясь между лабораторией и тремя комнатами зверинца.
– Доброе утро, господин Ойр! – звонкий женский голос вырвал из омута мыслей, – вы потеряли ключи?
Он посмотрел по сторонам, и понял, что уже несколько минут просто стоит перед дверью своего дома. Чем привлек внимание соседки – любопытной юной леди с острыми темными глазками, так и норовящими высмотреть чего-нибудь от нее сокрытого. Она жила с больной мамой, за коей приходилось ухаживать и часто пыталась навязаться в гости или просто на разговор.
– Здравствуйте, Лана! Нет, что вы. Всего лишь не проснулся, – он дежурно улыбнулся, мысленно посочувствовав ее будущему избраннику и поторопился скрыться из поля зрения соседки, чтобы не терять время на ненужную болтовню.
