Леди - дракон

Глава 4

Свод огромной пещеры терялся во мраке. Стены лишь угадывались. Пламя даже сотни факелов не могло осветить этот колоссальный каменный зал. Находился он глубоко внутри горной цепи и знали о его существовании лишь избранные.

Торрин Аддерли стоял у ровной, словно гладь озера в безветрие, стены. Она и глянцево блестела, словно была сделана из воды. Вот только вода никогда бы не сумела принять такое положение. Разве что только при помощи магии.

Магией здесь было пропитано все насквозь. Торрин это знал, чувствовал. Он сам являлся ее источником. Последний представитель королевской династии Заваса. Единственный выживший в своей семье. Не осталось даже дальних кузенов или дядюшек, тётушек… Никого.

И именно здесь Торрин ощущал свое одиночество остро, как нигде больше.

Каждый год он возвращался в Пещеру Тысячи Голосов. Каждый год проходил ритуал, отдавал свою магию, обновлял печати.

– Мальчик мой, – Морлей подошел неслышно, как кот. Несмотря на почтенный возраст, двигался он с небывалой легкостью и грацией.

Торрин кивнул. Дрожь волнения пробежала по телу. Ритуал был всегда один и тот же. И всегда проходил без накладок. Но Торрин всегда волновался. Слишком уж многое было поставлено на кон. Существование всего королевства. Вот так. Не больше не меньше.

Торрин встал на положенное место. Морлей – напротив. Сильнейший маг, канцлер, человек, заменивший Торрину отца и мать. Движения его были четкими, уверенными. Никакой дрожи в голосе, никаких опасений. А вот Торрин волновался.

– Печать… С ней что-то не так. По-другому...

Морлей поднял руки, раскинув широкие рукава накидки словно крылья.

– Зло не слабеет от времени, проведенного в заточении. Оно точит печать с обратной стороны, ослабляет ее. После свершения ритуала все успокоится. Начнем.

Торрин подавил вздох. Это место давило на него всегда, угнетало. Но сегодня особенно.

Молодой король стал спиной к канцлеру, лицом к глянцевой черной стене, вскинул руки в нервном движении. Теперь его брови были сведены к переносице, взгляд уперся в чернильную массу.

Голос мага за спиной звучал тихо, но распространялся по всему залу. Он тонул в тенях, не отражаясь от камня, исчезал.

Древнее заклинание вводило Торрина в подобие транса. Он оставался на месте, но при этом видел всю пещеру целиком словно со стороны: светлые узоры рун на полу, толстые свечи, расставленные в особых точках, две человеческие фигуры в странных позах.

Для ритуала больше никто не был нужен. Это просто не имело смысла. Король и его канцлер были самыми сильными магами в Завасе. Никто и близко не приближался к ним по уровню силы. Простые маги не сумели бы здесь помочь. А только мешали, сбивали с концентрации.

Каждый раз только он и Морлей. Только они могли сдерживать зло, запечатанное магической печатью.

Торрину и делать-то ничего не нужно было, только выстоять, не упасть, и исторгнуть из себя максимум силы. Чтобы напитать печать, чтобы сделать ее вновь крепкой.

Как носитель королевской крови, Торрин был и источником магии во всем Завасе. Именно благодаря ему мелкие маги могли читать заклинания, творить небольшие чудеса.

Морлей же – иное дело. Магия у того была собственная. Но что служило ее источником, канцлер никогда не выдавал.

В следующий миг голос мага грянул с утроенной силой. Ритуал перешел на вторую стадию. Руны на полу пещеры запульсировали бледным светом, язычки пламени на фитильках свечей напротив померкли. И появились они – те самые голоса. Они раздавались откуда-то из глубины самой тьмы. Шептали, бормотали, стонали и выли. Невозможно было понять их речь, но эмоции были каждый раз неизменны: боль, тоска, отчаяние и мука.

Торрин сцепил зубы и уперся ногами в пол. Поток чистой силы хлынул из его пальцев, устремился вперед, вливаясь в глянцевую черноту печати.

Торрин больше не слышал голоса мага, не видел рун и свечей. Он старался удержаться на ногах. На висках и шее его от натуги вздулись вены. Что-то было не так! Определенно не так! Но Торрин понимал, нужно выстоять любой ценой. Нельзя позволить печати ослабнуть еще хоть немного. В противном случае зло, которое столько времени было заточено, получит возможно вырваться наружу. Тогда весь Завас исчезнет, утонет во тьме, безысходности и страданиях без надежды на спасение.

Прежде заслон сопротивлялся, отторгал магию, старался отвести ее от печати. Сейчас же он тянул ее с голодным удовлетворением. Всасывал в себя впитывал каждую каплю магии и ликовал. Торрин явно ощущал это всем своим естеством. Голоса тоже изменились. Они стали злобными и грозными. Бесновались где-то там в бесконечной тьме, но теперь грозили вырваться.

Торрина пили, словно ледяную воду источника в жаркий день, вытягивали силы, норовя опустошить досуха. Боль и отчаяние бились в сознании короля. Нужно было предупредить мага, воззвать о помощи. Но это было невозможно. Вся воля Торина сейчас уходила на то, чтобы просто стоять на ногах.

По обрывкам слов Торрин понял, что ритуал почти завершен. Ее немного и голос мага стихнет, все прекратится. Нужно только подождать. Но тут он почувствовал, что заслон приближался. Он не просто тянул магию из Торина, но и самого короля медленно тащил к себе. Сапоги скользили по шершавому камню, но сдвигались миллиметр за миллиметром. Глянцевая тьма приближалась. И она ликовала?!

Торрин попытался сделать хоть что-то обернуться, крикнуть, подать знак магу, но сознание, утопающее в боли, не выполняло приказов.

И вот его пальцы коснулись стены. То был не твердый камень, а вязкая черная жидкость, магией приведенная в вертикальное положение. Успев заметить лишь это, Торрин ощутил взрыв такой невероятной агонии, какой не доводилось переживать ни единому живому существу.

Голоса теперь ликовали, бесновались и визжали. Они находились повсюду, окружали Торрина, были внутри его собственной головы, в его мыслях, в его сознании.

Черная вязкая масса заползала ему под кожу, растекалась по пальцам, просачивалась каплями прямо в кровь. Казалось, вся эта тьма полностью состояла лишь из боли и страданий. И они стремились распространиться, захватить все, до чего могли дотянуться, заполнить собою тело Торрина до краев, вытеснить его сознание, выжечь его ядом и желчью.

– Что с печатью? – спросил Торрин и провел ладонями по лицу.

Он сидел на массивном стуле с резной спинкой, оббитой бархатом в центре – на упрощенном варианте трона.

Стол перед ним был пуст, стулья оставлены как попало. Министры давно разошлись, споря и переругиваясь по дороге. Из коридора еще какое-то время доносился гул их голосов.

Заседание длилось несколько часов и прошло не очень удачно. Нельзя было допускать, чтобы министры видели своего короля в изможденном состоянии, Торрин это понимал. Многие из них переглядывались и перешептывались, стоило ему отвернуться.

Авторитет короля был непоколебим, но это положение дел всегда оставалось непредсказуемым.

Торрин явился в зал заседаний сразу после проведения ритуала. Ноги его подкашивались, пальцы дрожали. Ему следовало бы отправиться в постель, пить восстанавливающие эликсиры, а лучше – проспать пару суток, но дела Заваса не могли ждать.

Разведка докладывала, что Кроудж стягивал силы к их общей границе. А это означало лишь то, что соседи готовились к войне.

– Она выстоит еще год, – ответил Морлей. – Сейчас нужно подумать об армии. У Кроуджа хорошее вооружение, нам нельзя отставать. Следует повысить налоги и пустить все средства…