Книги
- …Много лет здравия! И пусть будет ваша жизнь похожа на гладкую дорогу, бегущую между цветущих лугов. А любовь ваша будет такой же крепкой, как этот напиток.
Лесава протянула жениху чару. Медовый настой пил по традиции жених. Делали его на тайных травках и держали в дубовых бочках, пока не становился он крепости отменной. Давала же чашу обычно сестра невесты, но у Премиславы не было сестер, поэтому Гордяна попросила поднести чашу Лесаву. Руки девушки, когда она передавала чару, дрожали. Но смотрела она в глаза жениха прямо, не отводя взгляда.
Готова ли ты, Лесава, возлечь сегодня с этим мужчиной на ложе, спрашивала она сама себя. Стать тайной женой, да еще и на одну ночь. А потом навсегда уйти в тень, унеся в душе сладкие воспоминания и горечь понимания того, что все это лишь морок? Понимание того, что любил тебя этот мужчина, принимая за другую, за свою невесту?
Но посмотрела Лесава в серьезные глаза князя и поняла, что да, готова. Правду говорила Гордяна: порой за одну ночь можно отдать все. Строго смотрел на нее Белогор, но показались Лесаве в его взоре те же затаенные желания, что жгли и ее, а когда, принимая чашу, чуть коснулся мужчина руки Лесной девы, то словно искрами ее обожгло. Покраснела Лесава, отвела взгляд от Белогора, но успела поймать ехидную усмешку Премиславы. А Белогор, поклонившись в свой черед, выпил чару.
- Что-то нынче все напитки горчат, - улыбнулся князь Тихомир. Лесава закусила губу.
Ревность – она как паук: не успел заметить, как оплела всю душу. И жалит она ядом. Но не имеет права Лесава ревновать. Не ее это князь и никогда ее не будет.
- Что, понравился тебе мой Белогор? – лукаво спросила Премислава, когда другие девушки оставили их вдвоем в бане.
- Не твоя печаль, нравится мне кто-то или нет, - отрезала Лесава.
- Знамо дело, не моя, - усмехнулась Премислава. – Но знаешь, а мне безразлично, с кем он сегодня возляжет. А ты мне потом расскажи, какой любовник мой муж, хороший или плохой.
Премислава засмеялась. Лесава сердито покосилась на нее. Да с нее как с гуся вода! Устроила проблему для всех, срамница. А теперь и в ус не дует.
- Так как же я могу сказать, Слава, каков он в постели, если мне сравнивать не с кем, - не осталась девушка в долгу, и злорадство разлилось в ее душе, когда увидела она, как надулась Премислава.
- А знаешь… - сказала та, подвигаясь поближе к Лесной деве и шепча ей на ухо. – Хочешь, ты с ним все ночи будешь проводить? Думаешь, нужен мне Белогор? Да как прошлогодний снег, он мне нужен.
И княжна снова засмеялась прямо в ухо Лесавы. Девушка недовольно отодвинулась.
- А кто тебе нужен?
Премислава замолчала. Помотрела на Лесаву, прищурившись, словно решала, признаться или нет. Но вместо ответа задала вопрос:
- Так признайся, нравится тебе мой муж или нет?
- Я на чужих мужей не заглядываюсь, - вспыхнула Лесава. – А сейчас вот встану и уйду отсюда. И тогда выкручивайся, как хочешь, но без меня.
Обида резала ей горло, а в душе разливалась горечь.
- Стой! – схватила ее за руку Премислава. – Прости! Но откровенность за откровенность. Ты не хочешь мне свою душу открывать, так и я не стану. А что выручаешь меня сегодня, то век буду помнить. Наградим тебя с матушкой так, что до смерти работать не придется.
- От награды отказываться не буду, - холодно сказала Лесава. – Честно скажу – не стала бы тебя выручать, если бы матушка твоя не упросила. И если бы не князь Тихомир, который всегда ко мне с добром относился.
- И если бы не ждал тебя в спальне Белогор, - подхватила Премислава.
Лесава, не выдержав, зачерпнула из бадьи ледяной воды и окатила полным ковшом Премиславу.
- Ай! – завизжала та. – Да угомонись ты, бешеная! Ну пошутила я! Больше не буду! Стой, Лесавка! Прекрати!
Лесава бросила ковш. Так бы и стукнула им по лбу эту дуру распутную. Могла бы она и не откровенничать. Очень ее тайны нужны. Да и какие тайны? Раска Лесаве уже все донесла: и что заглядывалась Премислава на младшего брата князя, и что любезничала с ним на задворках, и что глазки ему строила. Ох, бедный Белогор, лиха он хлебнет с такой… Тут подходили слова бранные, черные, а их Лесава старалась не использовать.
- Смотрю я на тебя, Премислава, - сказала травница, окидывая с ног до головы невесту, - и вижу, что, вроде, округлилась ты. Ту ли ты причину, почему не можешь с мужем быть, матери назвала?
Премислава вспыхнула, потом сердито взглянула на Лесаву исподлобья.
- Тише ты, окаянная! – зашипела она, невольно оглядываясь на дверь. – Просто поправилась я, вот и весь сказ.
- Ну-ну! – сказала Лесава, протягивая Премиславе чистый холст.
- Пора! – сказала, входя в баньку, Гордяна.
Она бегло оглядела девушек: настороженно косящуюся на травницу Премиславу и насмешливо глядящую на нее Лесаву.
- У вас тут все ли ладно? – спросила она.
- Все, - процедила Премислава и снова невольно бросила взгляд на Лесаву. Та лишь насмешливо кивнула.
- Ты, Премислава, тут сиди! – приказала успокоившаяся Гордяна дочери. – И никого не впускай. Я скажу, что Лесава будет тайные мази готовить, слова шептать в баньке. Самое подходящее это для ворожбы ведь место. А ворота на всю ночь будут открыты: гуляет все село, пировать допоздна будут. А ты, Лесава, как князь заснет, тайком выбирайся из спальни. Тебя девка сенная будет ждать.
- Скажите Раске, чтобы караулила, - попросила Лесава.
- Ты ей доверяешь?
- Доверяю, - твердо сказала Лесава. «Только ей и доверяю», - хотелось добавить девушке, но она не стала.
- Поклянись, что никому не скажешь, что дочь мою подменяла! – приказала Гордяна.
Два пары глаз: княгини и ее дочери, - уставились требовательно и испытывающе на Лесаву.
- Клянусь богами светлыми, что молчать буду, - тихо произнесла девушка.
- Жизнью Тихомира и своего деда поклянись, - потребовала Гордяна.
- Клянусь жизнью князя Тихомира и дедушки, - осуждающе глядя на них, проговорила Лесава.
- Свечи в спальне гореть не будут. Голосом только не выдай себя, - забеспокоилась Гордяна, подавая ей нарядную одежду невесты.
- Шепотом буду говорить, - пообещала Лесава, торопливо одеваясь.
Ее покрыли с головой покрывалом, так что не стало видно лица, и вывели из баньки. Лесава спотыкалась и упиралась, но сенные девушки Премиславы вели ее за руки, говоря, где ноги поднимать, где ступенька будет.
Сердце Лесавы колотилось, когда довели ее до спальни. Там девушки пожелали ей всего, что по обряду пожелать требовалось, и втолкнули в опочивальню. Потом дверь за Лесавой закрылась.
