Книги
Феррану снилось, что он снова в отряде. Бивак раскинули в долине Пепельных гор. На лицах сидящих бойцов лежали тени печального серого рассвета, тревожно висящего между вершинами сумрачных сосен. Огонь уже затухающего костра отражался в глазах Роббера.
– Забудь про пророчество, Ферран, – сказал он, подбрасывая ветку в огонь. – Эта пифия просто мошенница, которая не может видеть будущее.
– Ну, она предсказала пожар в Кальме и засуху в долине Гукальмо. Говорят, что она практически не ошибается.
– А здесь ошиблась, – настаивал друг. – Ну что за ерунда! Женщина, которая тебе суждена, должна иметь какую-то метку и свору помощников-невидимок! Если метку еще можно найти, то помощников… Кто они вообще такие?
– Ты знаешь, – заметил Ферран, – мне подумалось, что она увидела иное. Я слышал, что она не всегда говорит правду, особенно, если будущее грустное или неприятное. Помнишь историю герцога Кавендира?
– Заговорщика, который готовил покушение на императора Тивериуса и хотел занять его место?
– Да, его. Когда заговор раскрылся, герцога приговорили к повешенью. Он был растерян и, когда его вели на эшафот, все время повторял: «Она предсказала, что я взлечу высоко. Выше всех». И что же? Его действительно вздернули выше других.
– Так ты веришь пифии или нет? Может, старуха уже выжила из ума?
– Мне показалось, что она просто пожалела меня. Она так смотрела, словно видела что-то, доступное только ей. Я вот думаю: а вдруг она просто не хотела, чтобы я терял надежды?
– Стой! Что это?
Роббер застыл. Ферран тоже услышал этот звук. Звон плыл и плыл в воздухе, напоминая то ли лопнувшую струну, то ли пронзительный крик попавшего в капкан зверя. «Это прорыв!» – подумал Ферран и, обливаясь потом, вскочил.
Роббер все еще не двигался, наклонив голову, как будто надеясь проследить взглядом замерший в пепельном воздухе звук. А потом стал разворачиваться к Феррану. Но еще до того как друг полностью повернулся, Ферран уже знал, что увидит: бледное как смерть лицо и глаза, из которых льется через край густая чернильная ночь.
Ферран вздрогнул и стал выдирать себя из сна, обернувшегося кошмаром…
- …Он же спит? – услышал Ферран хриплый шепот у самой постели.
– Они все должны спать, – прошептал второй.
– Может, их прирезать?
– Да они не проснутся. А утром мы будем уже далеко отсюда.
Ферран старался не дернуть ни одним мускулом на лице, но рука уже медленно скользнула под подушку, нащупывая рукоять кинжала. А когда пальцы обхватили ее, тогда Ферран открыл глаза. И наткнулся на сосредоточенное лицо, сопящее прямо над ним. Давешний мужчина из зала, принятый Ферраном за контрабандиста, не успел даже удивиться, когда кинжал сверкнул у него перед глазами. Лезвие вошло беззвучно, и мужчина лишь недоуменно посмотрел на рукоять, торчащую у него из бока и хлынувшую горячим потоком кровь. Потом его глаза остекленели, а тело стало заваливаться на Феррана, но тот оттолкнул убитого, одновременно вытаскивая кинжал, и отскочил к окну, воспользовавшись неожиданностью.
– Я вас не звал, – холодно сказал Ферран и бросил тревожный взгляд на спутников.
И камердинер, и секретарь, свернувшийся калачиком на тюфяке рядом с дверью в соседний номер, – оба спали крепким сном, а Матеус даже похрапывал.
Шпага висела на стене над топчаном Торренса, и достать ее у Феррана не было ни малейшей возможности: на пути стояли двое ночных грабителей.
Один из них грязно выругался, увидев рухнувшего на пол мертвого товарища. Лунный свет блеснул на кинжалах, которые грабители достали из ножен. К счастью для загнанной в ловушку жертвы, проход был слишком узок, чтобы грабители могли напасть сразу со всех сторон. Стоящий поблизости мужчина зарычал и кинулся на Феррана.
Сражение продолжалось всего минуту, и за это время Ферран смог достать своего противника кинжалом и полоснуть его по лицу. Грабитель зарычал и, обливаясь кровью, отступил. Тут в лицо Феррану кинули его же собственную шубу, на секунду закрывая обзор. Ферран отбросил шубу, но в тот же миг почувствовала, как его схватили за ноги и рванули. Ферран рухнул и ударился головой о подоконник. И на него тут же навалились, наступив на руку с кинжалом.
– Торренс! – едва успел крикнуть Ферран. – Матеус!
Но ему в рот впихнули кляп и перевернули на живот, а руки заломили за спину.
– Вяжи его! – услышал Ферран приказ и стал изо всех сил выкручиваться, не давая затянуть узел на запястьях.
– А ну отойдите от него! – вдруг услышал Ферран ледяной, смутно знакомый женский голос, в котором все же звучал страх. – Считаю до трех и стреляю! Живо!
– Цыпочка! Ты-то зачем вмешиваешься? – прохрипел один из грабителей, вставая. Второй, навалившийся коленом на спину Феррана, даже не пошевельнулся. Ферран отдал бы многое, чтобы увидеть, что происходит, но не мог даже повернуть голову.
– Я сказала, что застрелю вас! А ну отпустите этого господина!
– Дорогуша, отдай мне эту штучку, а то не дай бог выстрелит.
– Не подходите!
– Я сказал…
Раздался выстрел и вслед за ним женский визг. Ферран вздрогнул. Колено, прижимающее его к полу, тоже дрогнуло, и Ферран воспользовался этой возможностью. Перевернулся, поджал ноги к животу и изо всех сил лягнул грабителя. Тот отлетел к двери, обрушив по дороге столик. Таз с оглушительным звоном упал и покатился, а глиняный кувшин рассыпался осколками по всей комнате.
Но Ферран смотрел не на погром, а на женщину в платье монастырской послушницы, стоящую на пороге между их номерами.
Ее волосы были распущены и черными змеями лежали на груди и плечах. На бледном без кровинки лице сверкали решительные глаза.
– Второй пистолет, Перпетуя! – торопливо скомандовала соседка.
Бледная служанка протянула госпоже второй пистолет и забрала разряженный.
– У меня только один заряд, – таким же ледяным голосом сказала брюнетка, – а вас двое. Можете выбрать, кому умирать.
– Эта сучка подстрелила Шэлласа, – удивленно прохрипел раненый, которого порезал Ферран. С залитого кровью лица смотрели злые испуганные глаза.
– Второго беру на себя я, – заявил Ферран, торопливо сбрасывая с рук остатки пут, и подобрал с пола свой кинжал.
– Валим, – сориентировался раненый, и его приятель, переведя взгляд с одной угрозы на другую, прыснул за ним в дверь.
Через секунду в комнате остались лишь Ферран и его спасительница, из-за плеча которой выглядывала ахающая служанка.
В коридоре раздался какой-то звон, шум и ругань, потом звук падения, но Ферран не стал интересоваться природой его происхождения. Голова раскалывалась от боли, и правый глаз застилала серая пелена.
Ферран поморщился и потер висок. Потом подошел к сидящему у стены покойнику. Глаза грабителя были выпучены, как будто он недоумевал тому обстоятельству, что перешагнул черту, отделяющую жизнь от смерти.
– Вот это меткость, – присвистнул Ферран, кинув взгляд на свою спасительницу. – Вы ему попали прямо между глаз.
– Я целила в плечо, – прошептала женщина, с трудом переведя взгляд с убитого на Феррана. И тут пистолет выпал у нее из рук и загрохотал по полу.
