Книги
ГЛАВА 11.
ТАНЕЦ В ОГНЕ
Вдруг скрипнула дверь, в щель просунулась лохматая голова Двимко – немолодого цыгантийца, с которым я училась бальным танцам.
- Ого! Касавир, а почему с ним, а не со мной? Я-то надеялся…
- Куда тебе, Двимко, старая коряга! – хохотнул Феор. – Касавир нужен молодой и сильный парень. Закрой-ка дверь с той стороны, не мешай!
- Подождешь. Девчонки круг пустили. Шекина велела позвать Касавир. Пусть станцует вместе со всеми, разогреется! Тебе же лучше, чтобы разгорячилась, - ухмыльнулся Двимко.
Я мигом соскочила с лавки, бросилась в холл. Мускусные чары отпустили меня, тень влечения растаяла без следа. Я не хотела Феора. Лишь поддалась магии мгновения. Приятно ощущать желание мужчины – даже если не испытываешь ответного. Едва я переступила порог, как зажигательный ритм таблы вновь захватил меня. Бренчал сетар, зурна высвистывала быструю отрывистую мелодию, аккордеон растекался манящим томлением, задорный шелест сагат звал в пляс.
Вокруг музыкантов вился хоровод: пара десятков молодых женщин двигались по часовой стрелке приставным шагом, покачивая бедрами, извивая змейкой поднятые руки. Шекина заметила меня, с улыбкой пригласила в круг. Я присоединилась к хороводу. Мои движения были не такими быстрыми и ловкими, как у цыгантиек, но я не комкала их, не выбивалась из ритма и держала шаг.
Круг расширился, и девушки начали одна за другой выходить из него в центр и танцевать соло, пока остальной хоровод сбавил движения и превратился в фон для единственной плясуньи. Зрители хлопали в такт барабанам, присвистывали, подбодряя ее. Дюжина девушек сменили друг друга в кругу, а затем Шекина вытолкнула меня. Растерявшись на мгновение, я сумела сосредоточиться, принять исходную позу и поклониться зрителям.
Музыканты замедлились – они знали, что я только учусь и не смогу плясать быстро. Я настроилась на новый ритм – более удобный и привычный. Подала корпус назад, откинула голову, подняла руки, выдвинула вперед левое бедро – и пошла вдоль круга на цыпочках, шагом-качалочкой. Зрители захлопали и засвистели. Я ловила их взгляды – разгоряченные, взбудораженные. В глазах всех мужчин пылало желание – молодых, зрелых, женатых, свободных.
А потом я зацепила взгляд Феора… и не смогла отвести глаз. Такая же взбудораженная, как цыгантийцы, я снова потонула в потоке плотского влечения, витавшего над этим местом. Вот, значит, как цыгантийцы праздновали семгейн – день, когда мир живых впускает в себя мир мертвых. Вот чем они делились с бесплотными духами: плотской чувственностью и страстью, пылавшей в живых сердцах.
Феор вдруг вскочил с места, решительно раздвинул хоровод и вошел в круг. Он начал двигаться напротив меня, выплясывая танец на свой, мужской лад. У него выходило куда лучше моего. Я невольно заулыбалась, принялась подыгрывать ему. Наши бедра соприкасались в танце, терлись друг о друга, демонстрируя желание. Цыгантийцы в кругу засвистели громче, посыпались подбадривающие, похабные шутки. Кажется, никто не сомневался, что после танца Феор возьмет мою девственность… Да почему бы и нет? Сегодня – самый подходящий для этого день. Время пришло. Я чувствовала это, и сегодня наконец доверяла чутью.
Он взял меня за плечи, вытолкнул из круга, потянул за руку к чулану, из которого Двимко вытащил нас. Я уперлась и повернулась в круг – хотела посмотреть, кто будет танцевать следующим. Если Шекина, я бы осталась посмотреть. В этот момент я заметила фигуру мужчины по другую сторону круга. Он стоял у входной двери, а не сидел, как все зрители. Эта фигура была чужой здесь, среди цыгантийцев… и хорошо знакомой мне. Первой мыслью было: я ведь воображала втихую, как он смотрит на меня танцующую… Следующей – что он делает здесь, в цыгантийской общине?!
Феор тянул меня за собой, я выдернула руку и обошла круг. Лорд Кэрдан ждал, пока я приближусь.
- Доброго вечера, Касавир.
- Милорд… Доброго вечера. Я не ожидала увидеть здесь вас…
- И я не ожидал увидеть вас… такой необычной. Мне понравилось.
Он прищуренно посмотрел через мое плечо. Я обернулась, чуя запах мускуса. Феор стоял прямо за мной.
- Касавир, сладкая! Пойдем, Шекина и остальные разберутся с гостем. Нам есть чем заняться.
Меньше всего я хотела, чтобы милорд это слышал. Я посмотрела на него. Он улыбался, но в глазах мелькнуло странное выражение. Ведь он видел, дошло до меня… Не просто мой танец – меня и Феора. Все наши ужимки, потирания… Создатель, кем он меня теперь считает…
- Феор, я сейчас занята. Покривлялись и хватит. Я не собиралась никуда идти с тобой.
Проговорив это, я почувствовала себя совершенной дурой. Зачем надо было говорить, куда я собиралась или нет? Как будто милорду есть дело… Цыгантиец не отставал.
- Брось, Касси! Пойдем! Оставь этого сыча. Кто он такой вообще, чего приперся в наш праздник? Пусть убирается. Эй ты, сыч! Кто тебя пригласил?
Феор упер руки в бока и угрожающе шагнул к лорду Кэрдану. Тот не сдвинулся с места. Ответил невозмутимо:
- Никто, мэтр. Я пришел за леди Касавир.
- Как пришел, так и уйдешь. Леди здесь останется, понял?
По губам лорда Кэрдана пробежала нехорошая улыбка.
- Боюсь, здесь останется кое-кто другой. Касавир, идемте.
Он подал мне руку. Феор напрягся… и остался стоять неподвижно. Цыгантийцы, захваченные вином и зрелищем, ничего не замечали. Я смотрела на окаменевшее лицо Феора. Лишь его глаза жили и двигались, испуганные и беспомощные.
- Милорд, пожалуйста, отпустите его. Он не хотел ничего плохого.
- Ничего плохого – только вас. Не переживайте за него, Касавир. Через пять минут подвижность вернется к нему.
Он подхватил меня за талию и властно направил к выходу.
- Я должна забрать одежду и обувь… Они наверху.
- Нет, Касавир.
Без пояснений. Нет – и все. Я не знала, что делать. Когда мы подошли к двери, я подумала, что сейчас он выведет меня на мороз, босиком и полуголой. Но он остановился, снял свой плащ, набросил мне на плечи и укутал так плотно, что я не могла пошевелить руками.
- Касавир, ты уходишь? – услышала я голос Шекины.
- Уходит, монна, - ответил лорд Кэрдан за меня. – Монна Шекина, если не ошибаюсь?
- Верно, милорд. Позволите мне перемолвиться парой слов с Касавир?
Он прищурился. Я повернулась и увидела, как скрестились их взгляды. Я не знала человека, который мог бы выдержать пристальный взгляд милорда. Но Шекина не отводила глаз, смотрела без дерзости и вызова, но прямо и спокойно. Лорд Кэрдан усмехнулся, убрал руку с моего плеча и подтолкнул к мерканке.
- Только парой слов.
Мы отошли на несколько шагов.
- Не забывай Шуавне и Шрезад. Царь искал женщину, которая сможет его удивлять. Лишь такую он признал достойной и сделал своей царицей. Другие заслужили смерть. Твой мужчина такой же. Удивляй его, Касавир. Он твой, пока ты преподносишь ему неожиданности. Лишь его изумление подарит тебе шанс.
- Он не мой мужчина, Шекина. Он мой учитель и начальник.
Мерканка покачала головой.
- Он не твой мужчина. Пока. Но ты – его женщина. Причем давно. Ты лгала мне и Гэлэйн, что работаешь на придворную даму. Лгала из-за него. Он овладел твоей душой и разумом. И намерен овладеть телом. Это читается в его глазах, в его жестах. А ты не можешь и не хочешь противостоять ему. Он смертельно опасен, но я не останавливаю тебя. Только прошу помнить – удивляй его. Это может спасти тебе жизнь.
От слов Шекины меня захлестнуло волной противоречивых, спутавшихся в причудливый клубок эмоций – стыд, паника, недоумение вперемешку с растерянностью и странным томлением… Лорд Кэрдан подошел к нам, на лице читалось недовольство.
- Пара слов сказаны, монна.
Он снова повлек меня к выходу, распахнул дверь и поднял на руки. Ветер и снег щипали мне лицо, но широкий длинный плащ, в котором я утопала, не дал замерзнуть. Лорд Кэрдан донес меня до кареты, стоявшей у дороги. Дверь распахнулась перед нами – должно быть, он применил магию. Он усадил меня внутрь, зашел сам и захлопнул дверцу. Сел так близко, что наши плечи и бедра соприкасались. Я чувствовала это прикосновение, тепло его тела, которое хранила меховая подкладка плаща и которое обволакивало меня с ног до головы. Ощущение было приятным до сладости. Хотелось замереть и наслаждаться им, но в сознании шевельнулось, что девушка не должна сидеть так близко к мужчине. Я отодвинулась на дюйм.
- Вернитесь, Касавир, - негромко произнес он.
Как будто я ничего и не сделала – меня за ниточку притянуло обратно. Нет, магией он не воспользовался. Разве что магией своего голоса, подчинившей мою волю. Больше он не произнес ни слова за всю поездку. Я словно погрузилась в пелену безмолвного предвкушения. Его присутствие – молчаливое, но всепоглощающее – облекало меня подобно его плащу – большому, плотному, тяжелому… теплому и приятному.
Когда карета остановилась у знакомого дома с высокой оградой, он вышел, снова поднял меня на руки и внес в дом. Поставив на пол, посмотрел выжидающим долгим взглядом. Я нехотя освободила руки из-под плаща, сняла его и протянула хозяину.
- Спасибо, милорд. Он теплый и уютный.
Забрав плащ, он небрежно бросил его на спинку кресла.
- Хорошо, что вы не замерзли. Мне больше нравится ваш нынешний наряд. Подумываю над тем, чтобы сделать его униформой Академии. Впрочем, лучше вашей личной униформой, исключительно в моем доме. Предпочту приберечь это зрелище для себя.
Я не знала, что на это отвечать, улыбнулась неуверенно.
- Хотите увидеть себя со стороны?
- Милорд?.. – не поняла я.
- Ваш танец. Я могу показать вам его магией.
Не дожидаясь ответа, он взял меня за плечи и развернул к камину. Пламя взметнулось вверх, формируя сплошную стену огня. Послышалась музыка и шум голосов, на огненном экране появился зал в цыгантийском доме; люди, сидящие на полу; женский хоровод, музыканты и танцующая девушка в центре круга. Поначалу я приняла ее за цыгантийку; ждала, пока она закончит танец и выйду я. А потом поняла, что эти долгие, тщательные, медленно сменявшие друг друга движения принадлежали мне. Это я – неумелая и неопытная, но при том гибкая, грациозная и неожиданно страстная. Неудивительно, что не признала себя сразу. Как завороженная, я смотрела в камин. Казалось, та другая я не просто танцевала в огне – жила в нем.
Захваченная созерцанием неузнаваемой себя, я забыла, что лорд Кэрдан стоял за спиной. Его дыхание вдруг стало громче и чаще. Он положил руки мне на плечи, медленно провел сверху вниз.
- Пора исполнить обещание, Касавир. Ты танцевала для них. Теперь станцуешь для меня. Вот только это лишнее.
Его рука легла мне между лопаток, и я поняла, что он расстегивает лиф костюма. В следующее мгновение зеленая, расшитая бисером ткань сползла по рукам вниз, а лорд Кэрдан развернул меня к себе лицом и обнаженной грудью. Лиф полетел на спинку кресла и лег поверх его плаща, отливая разноцветным блеском на черном фоне.
Он переводил взгляд с моего лица на грудь, вздымавшуюся в такт его учащенному дыханию. В серых глазах полыхало отражение огня. Пламя словно перетекало из его глаз прямо в мое сердце.
- Покажи мне себя, Касавир, - хрипло промолвил он. – Я хочу видеть твое тело.
Пламенный взгляд искрился возбуждением и восхищением. Он любовался мной, восхищался моим телом. И навстречу рвалось мое собственное желание – из сердца, из лона. Я хотела показать ему себя, хотела отдаться. Не подарить девственность. Не провести ночь беспечного удовольствия. Я вручала ему жизнь и судьбу. Мы оба знали, что пути назад для меня не будет.
Рука сама потянулась к застежке пояса на бедре. Разомкнув ее, я позволила юбке упасть на пол, переступила через нее и сделала шаг навстречу Кэрдану. Ни толики сомнений, ни тени колебаний. Пламя в его глазах полыхнуло ярко и алчно. Он подтолкнул меня к камину. Язычки огня дрогнули, вырвались из-за решетки и потянулись ко мне, словно щупальцами. На мгновение мне показалось, что они сейчас набросятся на меня, сожгут заживо.
Из камина полилась музыка: ускоряющийся бой таблы, отрывистая мелодия зурны, бренчание сагат и систра. Я невольно скосила глаза, ожидая снова увидеть в огне образ себя танцующей. Но увидела только стену пламени. Звук шел отдельно, картинка была лишней. Сейчас картинкой стану я.
Кэрдан развернул меня, чтобы отблески огня падали на мое тело сбоку. Сам отступил в тень, и я перестала различать его черты, видя лишь темный силуэт.
- Танцуй, - приказал он.
Я подняла руки и закружилась, не думая ни о технике, ни об элементах танца. Тело само, без приказа, извивалось волной, красуясь перед зрителем – единственным, бесценным. Бедра очерчивали соблазнительные восьмерки, руки порхали в воздухе, кисти зазывно манили к себе.
Черный силуэт окончательно слился с мраком неосвещенной гостиной, но мне не надо было видеть Кэрдана, чтобы ощущать его присутствие. Он заполнял собой все пространство, его невидимый взгляд, казалось, охватывал меня со всех сторон. Музыка смолкла, я опустила руки и остановилась. Фигура мужчины выступила из темноты. В следующее мгновение мне будто заволокло глаза мутной пеленой, зато звуки и ощущения обострились. Я не видела Кэрдана, но слышала, как еле слышно цокнули его подошвы о паркет пола – и потонули в густом ворсе ковра.
Я затрепетала в предвкушении. Он подойдет, его ладони и губы коснутся моей обнаженной кожи – везде, в самых укромных местах, где меня никто не видел и не трогал. Он заколдовал мое зрение, я не могла видеть его, зато перед ним была открыта и беззащитна. Он возьмет меня, неумолимо, неизбежно…
Жесткая, горячая ладонь легла на мою шею, чуть сдавила. На миг мне стало страшно: а вдруг вместо ласки он задушит меня?.. Но его губы приникли к моим губам, и стало все равно – пусть задушит, только не отпускает. Кэрдан сгреб в охапку мои распущенные волосы, оттянул назад – немного больно, но я не дернулась, не пискнула, позволяя ему делать с моим телом все: тянуть, сжимать, тискать, гладить, царапать. Отдалась в его власть без остатка.
Он целовал меня долго и жадно, все сильнее оттягивая намотанные на руку волосы. Я не выдержала и дернула головой, резко вздохнув. Он отпустил волосы, подхватил меня на руки и уложил на диван. Крепко сжал запястья – словно стальными оковами, – развел руки в стороны. Губы скользнули по щеке, шее, спускаясь ниже к груди. Язык принялся очерчивать круги вокруг сосков и щекотать их поочередно. Перехватило дыхание, в низу живота поднялась горячая волна, спина возбужденно выгнулась… И тут все прекратилось. Руки Кэрдана выпустили мои запястья, губы и язык отнялись от груди. Несколько мгновений я пребывала в пустоте, холодея от отчаяния. Что происходит?.. Где он?
А потом ко мне вернулось зрение. Пламя камина резануло по глазам, я зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела Кэрдана. Он стоял надо мной и улыбался, встретив мой беспомощный, потерянный взгляд. Затем начал раздеваться. Я осмелилась наблюдать за ним, коль скоро он вернул мне зрение. Кэрдан был далеко не так атлетично сложен, как Феор. Худой и жилистый, без гладкой рельефной мускулатуры, но при том упругий, подтянутый, широкий в кости. Длинные ноги, живот плоский – даже у меня он таким плоским не был. Внизу живота… я зажмурилась, не справившись с застенчивостью. Хоть я и была девственницей, но из книг по анатомии, из медицинской практики знала, что происходит в паху мужчины, когда он желает женщину. Без сомнений, я была желанна ему.
Он лег сверху, раздвинув мои ноги. Мне снова стало страшно. Минуту назад он был нежным. Ослепленная магией, я впитывала ласкающие прикосновения. И вдруг все изменилось. Он стал резким, жестким, нетерпеливым. Его лицо нависло надо мной, в зрачках плясали пугающие огненные блики. На мгновение он снова показался мне не человеком, а жутким демоническим существом, которое сейчас сожрет мое тело и выпьет душу. А я, беспомощное насекомое, не могу его остановить. Не хочу.
- Будет больно, Касавир, - прошептал он. – Ты готова?
Я не сказала ни слова. Он прочитал ответ в моих глазах: страх и желание. Его лицо исказил насмешливый хищный оскал, делая еще более жутким. А в следующее мгновение я закричала. Будто огненный клинок пронзил меня. Острая, обжигающая боль вспыхнула на долю секунды и растворилась, сменилась тревожной, будоражащей тяжестью внутри лона. Кэрдан вдавил меня в диван, провел губами и языком по уголкам глаз, где выступили слезы.
- Касавир… - прошептал он неожиданно. – Касавир… Как приятно твое имя. А твой крик еще приятнее. И вкус твоих слез. Мне нравится, как ты звучишь, Касавир. Как пахнешь. Нравится трогать тебя. Входить в тебя. И это только начало, Касавир. Ночь будет долгой.
Его шепот заворожил меня. Зрение снова размылось, дыхание перехватило, сознание растеклось оплавленным воском свечи. Он начал двигаться во мне – резко и отрывисто, продолжая причинять боль, но теперь уже не такую жгучую и нестерпимую, как в первое мгновение… Я обвила руками его плечи, прижимая крепче к себе, желая ощущать его близость каждым дюймом кожи. Огонь охватил мое тело изнутри и снаружи.
Огонь – все, что удержалось в моей памяти от той ночи. Все, что мой первый и единственный мужчина делал со мной: прикосновения, позы, ощущения, чувства, редкие слова – все слилось в сплошной поток нещадного пламени. Иногда казалось, я умираю. Или не казалось… Может я умерла в ту ночь; может, он убил меня магией, а потом вернул к жизни призраком, податливой куклой в своих руках. Так или иначе, моя жизнь навек осталась в его власти, тело – чутким инструментом в его руках, душа – покорна и податлива его воли. В ту ночь я утратила себя – окончательно, безнадежно, бесповоротно.
