Книги
Я смущаюсь. «А он ничего, да?» - шепчет мне возбужденно на ухо мой демон. «Очухался? А я думала, что ты слинял назад на историческую родину», - усмехаюсь я. Но нет, сидит, рогатый, и на Эрвентуса огненным взглядом косит. Ну, тут не поспоришь – хорош!
У мужчины длинные светлые волосы, свободно лежащие на плечах, тонкий нос и ярко-голубые глаза. Над растянутыми в вежливой улыбке губами тонкие усики. Не люблю растительности на лицах мужчин и длинных волос, но тут такой типаж…
Солнце, уже поднявшись высоко, освещает накрытый стол и мебель темного дерева. На гобеленах на стенах изображены танцующие и гуляющие девушки. По углам расставлены статуи. Что за чрезмерное тяготение к скульптуре?
Чинно сажусь на предложенный стул. За спиной камин, от которого разливается блаженный жар. Волосы еще влажные, и я заправляю их за уши, чтобы не мешали. Эрвентус садится напротив и рукой показывает слугам, чтобы раскладывали блюда. Есть хочется неимоверно, и я решаю отложить разговор на потом. Что бы мне не рассказал мой собеседник, внимать этому лучше не на голодный желудок.
- Что это? – спрашиваю, указывая на мясные ломтики, плавающие в белом соусе.
- Мясо труантуса, - любезно сообщает Эрвентус, беря в руки двузубую вилку. Ого! Цивилизация!
Копаюсь в своей памяти, пытаясь соотнести сухие знания, вложенные мне в голову, с лежащими на тарелке ломтиками. Труантус! Ящерицы, которых разводят… Мать моя женщина! Есть ящериц! Осторожно нанизываю кусочек и нюхаю. Пахнет нейтрально. Откусываю. Вкус необычный. Похож на курицу с легким привкусом рыбы. Что ж, есть можно. Поглощаю мясо и белые отваренные кубики какого-то овоща. Ладно, с голода я тут не пропаду, уж точно. За мясным блюдом идет фруктовый салат, и его я поглощаю с большим удовольствием. Хлеб! Вот это не спутать ни с чем. Вкус слегка отличается от привычного, но это хлеб, а не что-то другое. Мажу на хлеб густой джем розового цвета.
- Варенье из плодов мальзиса, - любезно комментирует Эрвентус.
Слуга разливает в чашки коричневый отвар. Нюхаю и непроизвольно морщусь. А чая у них нет?
- Это дирос, - комментирует Эрвентус.
Дирос, дирос. Каждый раз, когда я пытаюсь копаться в навязанных мне знаниях, голова начинает слегка кружиться. Мне представляется карусель, где вместо коней стоят книжные полки. Вот карусель останавливается, я снимаю нужную мне книгу и заглядываю в нее. Ага. Дирос – напиток, который приготавливают из поджаренных хлебных зерен. Вот засада! Отпиваю глоток и снова морщусь. Ну что можно сказать? Наверное, и к диросу можно привыкнуть. Запиваю хлеб с джемом и ставлю чашку на стол.
Эрвентус, который закончил завтракать раньше меня, терпеливо ждет. Я смотрю на него. Горло сжимается от волнения. Теперь же будет тот самый важный разговор, да?
- Прогуляемся по саду? – предлагает мужчина и встает, чтобы отодвинуть мой стул. Я киваю. – Тогда буду ждать вас внизу. – Он выходит из зала, чуть поклонившись мне.
Я трогаю рукой волосы. Почти сухие. Ничего, не заболею.
Жезелта, которая, оказывается, ждала в соседней комнате, быстро причесывает меня, заплетая волосы в косы и укладывая их у меня на голове. Протягивает мне давешнее пальто-плащ. Боварон – услужливо подсказывает мне карусель-библиотека. Ну, боварон так боварон. Плащ подбит легким пушистым мехом. Жезелта провожает меня через бесконечное число залов. В некоторых из них я вижу слуг, и они кланяются мне, на секунду отрываясь от своих дел. И статуи. Почти в каждом зале.
Когда граф Пульций Рунид Трастириан писал завещание, то в нем он отказал старшему сыну замок, стоящий у Змеиного леса, и землю, а младшему только деньги. Ну-да, ну-да, старшему мельницу, среднему осла, а младшему блохастого кота… Плавали, знаем!
Но я отвлеклась. Старший сын жил с отцом, женился по указке родителя, у него родились дочь и сын. Младший ушел служить королю, собираясь заработать деньги ратной службой, но не задалось. М-да. Деньги он спускал на гулянки и пьянки. А их нехватку покрывал тем, что стал подвизаться в разных темных делах. Ходили слухи, что знаменитый в определенных кругах наемный убийца Черный кинжал – это именно младший сын графа Трастриана. Причем, брался Черный кинжал за убийство всех без разбора, включая женщин и детей.
Когда граф Трастириан опочил, письмом вызвали и младшего сына. Письмо достаточно долго искало адресата, и приехал он уже к оглашению завещания, опоздав на похороны, но, кажется, не особо о том жалея. Известие о том, что старшему достается не только титул, но и замок со всеми прилегающими землями, в общем, не сильно застигло блудного сына врасплох, но настроение подпортило. Во время семейного ужина он смотрел на старшего брата исподлобья и напряженно думал какую-то думу.
А утром старшего брата не оказалось в замке. Слуги бегали, высунув языки, но не нашли новоиспеченного графа. Но ведь и из замка он не выходил!
Младший брат патетически заламывал руки, но бледная жена (подозревая, что она уже вдова), косилась на родственника с ужасом. А потом, не будь дурой, схватила детей в охапку, и к вечеру ее духа уже не было в поместье.
Согласно преданию, королю была подана жалоба, и он велел разобраться в этом таинственном происшествии, но расследование зашло в тупик. Замок граф, судя по показаниям слуг, не покидал, но и в доме его не нашли. А следователи искали долго и настырно, исследуя все закоулки и потайные ходы, о которых им донесла безутешная потенциальная вдова графа. Младший брат поклялся всеми богами, что не прикладывал руки к тому, чтобы старший покинул замок. Звучало это двусмысленно, но… не пойман не вор?
Что ж… И зажил младший брат в замке в свое удовольствие, ожидая окончания положенного по закону срока, когда старший брат будет признан окончательно умершим и графский титул перейдет к младшему. А жизнь стал то ли для показухи, то ли из боязни вести образцово-показательную. Везде трубил о своей глубокой любви к старшему брату, о своей скорби. Занялся искусством. Пригласил в замок скульпторов и резчиков, которые украсили замок целой галереей превосходных скульптур.
Украшением коллекции была статуя пропавшего графа, которую младший велел слепить в память о своем любимом брате. Видевшие статую клялись, что изображение выполнено мастерски. И все и дальше шло бы как по маслу, если бы не произошел один казус. Слуга, однажды протирая статую, задел ее, и статуя упала. Упала и раскололась. И тут такой, как бы это помягче сказать, пошел амбре…
Короче, оказалось, что наследничек-то старшего брата втихаря прирезал своим фирменным способом, а труп обмазал глиной, алебастром, потом еще слой - другой нанес, и получилось произведение искусства. Причем точности небывалой.
Конец истории закономерен. Молодец было рыпнулся бежать, но его схватили. Был суд. Неудавшегося наследничка, вроде, в масле живьем сварили. Или четвертовали? А может, и вовсе, привязав к лошадиным хвостам, на части разорвали. Короче, подробности затерялись в дымке далекого прошлого. Сын убитого графа по достижении совершеннолетия получил титул и замок.
Предание утверждает, что после этого в замке возникла мода украшать все залы скульптурами. И название стало соответствующим – Лируэнил-аза, то есть Замок статуй.
Эту прелестную пасторальную историю я прочитала позже, а когда я в то утро шла по залам замка Лируэнил-аза, то глаза у меня разбегались от количества статуй, занимавших все свободные уголки.
