Книги
- Вы давно приехали?.. – спрашивает Максим после пары минут молчания, в течение которых я изо всех сил наслаждаюсь управлением самой шикарной машины в своей жизни. В вопросе молодого человека слышится недосказанность.
К счастью, Максим влез в машину целиком. Сменил застиранную футболку на простенькую, но свежую белую, а шорты на потертые джинсы. Сиденье передвинул назад до упора, чтобы ноги поместились. Я благодарна Максиму за то, что он не пялится на мои коленки. Хотя немного и обидно. За показ денег-то не берут. Мог бы и поглядеть, чего уж там.
- В Москву? – сразу расставляю я все точки над «ё». – Неделю назад. К подруге в гости. А так я живу в Закрайске.
- В Закрайске? – морщит лоб Максим.
Я машу рукой.
- Ой, да не надо! Никто не знает мой город. Да и вообще москвичи, кроме своей Москвы, других городов не знают. Мне Иришка рассказывала, как ее соседка о родителях расспрашивала. Иришка отвечает, что мать из Улан-Удэ. А та спрашивает: «А ваш отец тоже иностранец?»
Максим вежливо улыбается, но, кажется, шуткой не проникся.
- Я не москвич, - говорит он, и я довольно усмехаюсь в душе: дедуктивный метод сработал правильно. Мучительно раздумываю, как бы узнать, откуда Максим и почему работает садовником, но не нахожу деликатной формы, в которую могло бы вылиться мою любопытство.
- Через пятьдесят метров поверните направо, - вклинивается в разговор навигатор.
- Пиццу на месте будете есть или с собой возьмете? – интересуется Максим.
- Да тут ехать пять минут. Лучше дома съесть, - решаю я. Максим склоняет голову в знак согласия.
- Я вас провожу.
- Может, перейдем на ты? – я призывно взмахиваю ресницами.
- Договорились, - соглашается Максим, снова улыбается, но настороженность из глаз не пропадает.
Странно! Я же вроде обозначила, что сама тут на птичьих правах. Мог бы уже и не напрягаться. Или ему хозяин не разрешает с девушками общаться в рабочее время? Боится, что я его сдам работодателю?
Я паркуюсь около «Пятерочки».
- Пойдем, покажу, где пекут самую вкусную пиццу в Подмосковье, - галантно предлагает Максим. – Проверено на собственном опыте.
Ого! Кажется, Максим готов сделать первый шаг в сторону сближения. Ангел за моим плечом закатывает глаза. Демон ехидно улыбается. Я запираю Иришкину «Ауди» и иду за парнем. Пиццерия за углом. Дверь ведет в маленький зальчик с двумя столиками в углу. Но все выглядит чистеньким и опрятным. За кассой парень. Еще один мелькает около печи.
Мы с Максимом здороваемся с продавцом.
- Вот эту возьми! – говорит Максим и указывает на самую дорогую пиццу.
Ого! Неплохо в Москве садовники зарабатывают. Я смотрю на перечень ингредиентов и непроизвольно сглатываю. Моя любимая руккола! И тефтельки! На пицце? Точно хочу попробовать.
- Дайте мне вашу фирменную, - прошу я.
- Две, пожалуйста, - говорит Максим и, как-то ловко и неожиданно оттеснив меня от прилавка, кладет на прилавок купюры.
- Эй! – возмущаюсь я, но меня игнорируют.
- Приходите за пиццами через двадцать минут, - говорит продавец, отдавая чек Максиму. Тот передает бумажку мне.
Парень за прилавком берет в руки коробку, которую ему отдал коллега.
- Вы пиццедел? – с любопытством интересуюсь я у подошедшего парня, стараясь скрыть смущение, в которое меня поверг поступок Максима.
- Вообще-то, пиццайоло, - поправляет меня парень, - но хорошо хоть пиццарастом не назвали. Бывало и такое.
Я розовею. Стремительно ухожу из пиццерии. Максим идет за мной, изо всех сил подавляя смех.
- В «Пятерочку»? – стараясь говорить серьезно, спрашивает он меня.
Я киваю.
- Я тебе сейчас деньги отдам, - говорю я с нажимом.
- Лучше угости в следующий раз, - пожимает Максим плечами.
Ого как! Следующий раз! Я отвожу глаза в сторону. Блондин мне однозначно нравится.
В магазине мы расходимся в разные стороны со своими тележками. Надеюсь, теперь-то я могу рассчитывать на полную финансовую независимость? Тратить деньги с карточки Борюсика не хочется совершенно. Кладу в тележку фрукты, вредную, но вкусную «Кока-колу», старательно размышляю над кольцами с творогом: не опасно ли брать такое в самую жару. Краем глаза выхватываю в толпе покупателей давешнюю женщину с подписным листом для Гортранса. Кажется, она тоже видит меня, но скользит равнодушным взглядом. Ну да, она, наверное, стольких людей обходит, что их не запоминает. Посреди отдела соков и вод стоит шкафообразный мужчина в шортах и глубокомысленно разглядывает бутылочку минеральной воды в своей руке. Толпа покорно обтекает его, как волнорез. Секрет соблазнения знают мужики, сандалии надел, не забудь про носки… Я отворачиваюсь, чтобы не засмеяться в лицо несчастному знатоку моды, и иду в кондитерский отдел.
Когда я выкладываю свои покупки на кассе, вижу на соседней Максима. Мой демон усмехается, поймав меня на желании подсмотреть, что купил молодой человек. Со стыдом отвожу глаза.
Выхожу из «Пятерочки». Надо поскорее убрать мороженое в термосумку с контейнерами для льда, предусмотрительно захваченную с дачи.
- Купите, пожалуйста!
Около входа в магазин стоит десятилетняя девочка. На складном стульчике перед ней лежат самодельные браслетики из бисера. Как мило! Я невольно улыбаюсь детскому предпринимательству. Вспоминаю, как в первом классе продавала одноклассникам красивые стразы, подаренные мне на день рождения. Кажется, продавала в три раза дешевле, чем эти стекляшки стоили. Бизнесменша хренова!
- Сколько? – спрашиваю я, старательно вспоминая, есть ли у меня в кошельке мелочь.
- По сто рублей.
Достаю из кошелька сто пятьдесят и протягиваю девочке. Та смотрит на деньги, улыбается и вдруг говорит:
- У меня один самый красивый есть.
Она копается в поясной сумочке и достает браслет с ярко-голубыми стразами. Я протягиваю руку, и девочка завязывает мне браслет на руке.
- Очень красиво! – ласково говорю я.
Рука, которая держит два пакета, уже начинает отваливаться, и я торопливо иду к машине.
От «Ауди» пышет раскаленным железом. Солнце, отражаясь от полированной поверхности, слепит глаза. Я торопливо убираю мороженое в термосумку, кладу пакет в багажник. Где же Максим? Вижу, как парень выходит из дверей «Пятерочки», машу ему рукой, не захлопывая багажник, и рысцой несусь в пиццерию. Мне уже страшно хочется вернуться на дачу. Пекло неимоверное. Иришка предлагала мне гулять по Москве? Да что я, ненормальная, что ли?
Когда я подхожу к двери в пиццерию, над ней разливается мягкое голубое свечение, едва видное в солнечный день. Не рановато ли включать подсветку? Но вечером, наверное, смотрится очень красиво. Я толкаю дверь пиццерии и вваливаюсь внутрь. И тут же пораженно отрываю рот.
