Книги
Причины для ненависти
«Вот тебе и прекрасное завершение дня, Джессика, – подумала я. – Мало того, что замок разоряют грязные перевёртыши, а тебя снова перепутали с княжной, так ещё и объявили своей женой и повезли знакомиться с родителями!»
Огляделась по сторонам. Волков нигде не было видно. Однако, судя по тому, как нервно ржал подо мной конь, они были рядом.
Похлопала коня по шее и подстегнула. Быстрее доедем, быстрее решим все проблемы и снова будем свободны.
Из замка мы выбрались поздней ночью. Моему новоявленному супругу – Литто пришлось послушаться старшего оборотня и найти мне транспорт. Кареты на шесть лошадей ждать не приходилось, хватило и хорошего скакуна. И то, я обзавелась им только после того, как заверила ругающего весь свет оборотня, что хорошо держусь в седле. Сменила одежду на мужскую, чтобы скакать было удобнее, а оборотень пока запряг коня.
Рядом с оборотнями конь вёл себя беспокойно. Постоянно ржал и так и норовил рвануть в сторону. А ведь волки были в человеческом обличии. Что будет, если обратятся… Думать об этом не хотелось.
Благо, не я одна обратила внимание на нервного коня. Выйдя за последний дом на околицу, мы разошлись. Литто предупредил, что будет поблизости, и чтобы я не пыталась бежать. Я недовольно охнула, но согласилась. Сама знала, что сбежать от оборотня ни одной лошади не под силу. А пытаться сделать это на пугливой лошади – верх глупости. Если конь понесёт, то тут уже непонятно, что опаснее: оборотень, который за вами гонится, или конь, который несётся, не разбирая дороги.
Монотонный ритм скачки убаюкивал. Кругом была только тьма, едва разгоняемая тусклым светом звёзд, и мрачные очертания леса. Я надеялась, что конь хоть что-то видит в этой тьме, и мы не заедем в ещё большую глушь.
Копыта размеренно стучали по наезженной дороге, и я продолжала держаться за удила и старалась не уснуть.
Внезапно мы выскочили из леса и оказались на открытом пространстве. Передо мной расстилалось огромное, до самого горизонта, поле. Ветви деревьев не заслоняли небо, и света звёзд хватало, чтобы увидеть серые тени, рассекающие высокую траву.
Я боялась, что конь тоже заметит их и испугается, но ему, казалось стало легче скакать, стоило нам покинуть лес. Возможно, он больше боялся темноты, пугающей своей неизвестностью. Теперь же мы поскакали быстрее.
Я смотрела на споро бегущих по полям волков и восхищалась ими. Их животной мощью, скоростью, ловкостью. Они легко преодолевали любое расстояние: шаг за шагом, прыжок за прыжком.
Я бы нашла в себе силы признать их силу и мощь вслух, но память не давала мне сделать этого. Оборотни не раз нападали на деревни на моей родине. Именно они разорили мой дом. Я никогда не скажу ни одному из них доброго слова.
* * *
К оборотням мы прибыли через два дня. Это было большое постоянное поселение.
– Ни разу раньше не видела таких, – сказала я вслух.
– Таких кого? – уточнил Литто, подходя ближе.
Я не дала ему помочь мне слезть с коня. Сама справилась. Спрыгнула и устояла на ногах. «Джессика – молодец!» – похвалила себя. После долгой скачки верхом коленки подгибались, но даже не покачнулась. Ну молодец же?!
– Таких поселений, – ответила я. – Думала, что все племена оборотней кочевые.
– Кочевых племён, наоборот, меньше. Оборотни предпочитают осёдлую жизнь.
Мне показалось, что на этой фразе его голос стал тише.
– Что-то не так?
Литто пожал плечами.
– Всё так. Просто не всем это нравится. – Он передал коня подскочившему мальчишке и показал мне следовать за ним. – Кто-то любит быть свободным и нестись быстрее ветра по полям. Кто-то, наоборот, ведёт спокойную жизнь, не выходя за пределы стойбища.
Мы прошли мимо нескольких аккуратных домиков и оказались среди большого палаточного лагеря.
– Здесь постоянно живут несколько племён, – продолжил рассказывать Литто. – Те, что предпочитают кочевой образ жизни, живут во временном лагере. Он сам как живое существо. То становится больше, то меньше. Его, бывает, переносят в другую часть поселения. Когда я был маленьким, я любил тут играть.
– А теперь?
– А теперь я тут живу.
Эти слова Литто прозвучали с явным сожалением. Значит, я оказалась права.
Мы подошли к большой палатке, Литто отогнул передо мной полог и пустил внутрь первой.
Грубый дощатый пол, в углу навалены шкуры – а больше ничего.
– Понять не могу: аскетично или по-нищенски? У вас все принцы так живут?
– Привыкнешь, – отмахнулся Литто, игнорируя обе мои фразы. – Я устал с дороги. Приготовь пока ужин, а я схожу узнаю, где отец и сможет ли он принять меня как можно скорее.
– Ужин?
– Ну да, ужин.
Литто смотрел на меня, я – на него.
– Ужин, – повторила я.
– Ужин, – повторил он.
– Это твой дом. Я твоя гостья. И я тоже устала с дороги.
– Это мой дом, ты моя жена. У меня ещё одна встреча. А ты нужна, чтобы убирать дом и готовить еду.
– Заведи себе горничную.
Литто хохотнул.
– А я и завёл. Ты же горничная.
– Хам!
– Холопка!
– Пёс!
– Человечка!
– И горжусь этим!
Литто ткнул в меня пальцем, но нового оскорбления придумать не смог: так и замер с открытым ртом. Я усмехнулась и приподняла бровь, мол, и это всё?
– Чтобы ужин был на месте, когда я вернусь! – рявкнул он и выскочил из палатки.
– Тогда, дорогой муженёк, будешь есть на ужин одно огромное ничего! – крикнула я ему вслед и задёрнула полог.
В палатке тут же стало темно. Я не удержалась и зевнула. Во время пути мы делали слишком короткие остановки. Всё тело болело. Я устала.
Оглядев палатку снова, я дошла до угла, в котором кучей были свалены шкуры, упала на них сверху, закуталась в одну из шкур. Стало темно, тепло и мягко. Пол подо мной не качался, и я моментально уснула.
* * *
Ночью мне снился дом. Как мы ездили на охоту. Стояла тёплая золотая осень, ярко светило солнце и громко перекликались птицы. Мы быстро скакали верхом: отец, брат и я. Ветер шумел в ушах, а в сердце звенело чувство безграничной свободы.
Мы остановились на привал, много разговаривали, смеялись. Отец подошёл ко мне. Он говорил что-то, улыбался. А потом обнял. Как давно это было…
Я проснулась. Всё оказалось сном и лишь объятия правдой: рядом со мной лежал и крепко меня обнимал Литто.
Попробовала отползти, но не вышло: он слишком крепко держал меня. Упёрлась в Литто руками и ногами, напряглась изо всех сил и толкнула. Литто соскользнул по шкурам, скатился на пол и проснулся.
– Ты чего? – сонно буркнул он, поднимаясь на четвереньки.
– А ты чего? – Литто встряхнулся. Видимо, пытался сообразить, о чём я. Подсказала ему: – Ты чего ко мне лезешь?
– Я? Лезу? К тебе?! – Он фыркнул и сел. Прямо на пол. – Я вообще-то спать пришёл. Все дела сделал и пришёл. А тебе было наказано еды наготовить, и с тем не справилась…
– А из чего я её по-твоему готовить буду? – Передразнила его и тоже фыркнула. – Из этих шкур что ли?
Подняла одну из них и кинула в Литто. Он поймал её.
– Ну так надо было сходить, найти «из чего» и приготовить.
– В поселении оборотней? Человеку найти еды? Да меня бы тут первой едой сделали.
Литто снова фыркнул. Он положил пойманную шкуру на пол, подвинул к общей куче, двигаясь вместе с ней сам.
– А вот сейчас обидно было, – проворчал он. – Мы, оборотни, человеков не едим.
Пожала плечами. Мол, кто ж вас знает.
Литто в последний раз переступил руками и будто бы нечаянно оказался снова на шкурах. Лёг, – в этот раз подальше от меня, – и начал готовиться ко сну.
– А что едите?
– Мясо едим. Баранину там, телятину. – Литто зевнул и довольным голосом добавил: – Я гуляш люблю с кашей. Пшеничной. Ммм…
В животе забурчало. Я ойкнула и отмахнулась от Литто рукой.
– Вот только про еду не начинай. Есть охота.
В ночной тьме выражения его лица мне было не разглядеть, но хорошо были видны глаза Литто. Всё такие же светлые и искрящиеся. И смотрел Литто сейчас прямо на меня.
– А я тебе тоже принёс, – сказал он тихо. И снова начал ворчать: – Ты же о муже не позаботишься. Приходится самому. За двоих…
Как же я надеялась, что он сейчас может видеть выражение моего лица. Возвела взгляд к небу и застонала.
– О каком таком муже речь? Это всё – нелепая ошибка. – Литто молчал. Но я видела его взгляд, а значит, он не спал. Слушал. – Ты же сам говорил, что хочешь разрешить это недоразумение как можно скорее.
Он кивнул – на миг прикрылись глаза.
Пауза затянулась. Снова напомнил о себе живот. Я сменила тему и спросила:
– Ты мне еды принёс?
– Да. Там, у двери стоит.
Я посмотрела в указанную сторону. Темнота расступалась около приоткрытого полога на входе в палатку и смыкалась по обе стороны от него.
– Я не вижу, – почему-то шёпотом сказала я.
Литто охнул, завозился на шкурах, подполз ближе ко мне и указал направление.
– Около входа, справа.
Я кивнула и пошла искать еду на ощупь. И нашла! Миску, накрытую полотенцем, и глиняную бутылку. Это оказалась тушёная картошка с мясом и молоко.
Лунный свет ярко освещал небольшой пятачок на пороге, и я расположилась прямо здесь. Стола тут всё равно не было.
Попробовала первый кусочек мяса. Литто говорил, что людей они не едят, но мне всё равно было страшно.
– Что это за мясо?
Тяжёлый вздох за спиной оповестил меня, что Литто догадался, о чём я подумала. Но по этому поводу он ничего не сказал. Ответил:
– Это говядина.
Вздохнула. А чего ещё я ждала? Ни разу не слышала, чтобы оборотни людей поедали.
– Извини, – сказала я. – Я не должна была так говорить.
Литто что-то сонно угукнул.
Я доела всё до последней крошки. Было очень вкусно. Или это от голода мне так показалось? Но теперь передо мной возникла другая проблема. Я вернулась к Литто и затрясла его за плечо.
– Литто! Проснись!
Он открыл один глаз и приподнял голову.
– Что такое?
– Мне нужно в туалет.
Литто повалился обратно на шкуры.
– Мы волками обращаемся и в чистое поле убегаем по нужде, – сказал он. – Чего и тебе советую.
Он захихикал, не особо утруждаясь спрятать смех, а потом затих.
– Ну Литто! – Затрясла я его, заметив, что он снова пытается уснуть. – Я не обращаюсь волком и в полях нужду не справляю. Где у вас туалет?
Литто вымучено застонал, но дал честный ответ:
– За палаткой до конца лагеря и направо.
– Спасибо.
Я вернулась к выходу из палатки. Остановилась. Вокруг было темно. В лагере не было ни фонарей, ни факелов. Да и зачем оборотням факелы? У них отличное ночное зрение.
Сделала шаг наружу и прислушалась. Где-то неподалёку собачились несколько оборотней. По-другому не скажешь: слышалась собачья возня да порыкивания. Вдруг раздался громкий вой. За ним ещё один. И ещё.
Я спряталась в палатке. Одна я туда не пойду.
Вернулась и снова затрясла оборотня за плечо.
– Литто! Литто! Просыпайся!
– Ну что ещё?
– Что-что… Я одна не пойду! Мне страшно.
– Не ходи…
– Мне надо! Очень.
– Иди.
Ударила его в плечо ещё раз – посильнее, – и опустила руки. Вот что теперь делать? Что-что? Если кнут не действует…
– Ну Литто, – позвала я. – Ну мне очень надо. Пожалуйста!
Литто заворочался под шкурами. Сначала наружу показался нос, а затем весь целиком оборотень. Он сел и потёр глаза.
– Один раз! – строго сказал он, поднимаясь на ноги.
– Спасибо! – искренне поблагодарила я.
Мы вышли из палатки и отправились по описанному Литто маршруту. Вокруг темень, хоть глаз коли. Иногда лунного света было едва достаточно, чтобы идти и не спотыкаться, а иногда мне приходилось передвигаться на ощупь, держась за Литто, как за последнюю соломинку.
Он хихикал надо мной, а я заставляла себя молчать. В такой тьме я не найду путь обратно, а затеряться в поселении оборотней, да ещё и ночью, было не лучшей идеей.
Пройдя между невысоких и широких шатров, мы оказались на краю обрыва. Осторожно, шаг за шагом, спустились вниз, и Литто меня отпустил.
– Здесь, – сказал он, указывая на густые заросли.
Я кивнула и зашла за первые куцые кустики. К нужному мне месту вела хорошо утоптанная тропинка. В свете луны её едва-едва, но можно было различить. Я дошла и обернулась. Оборотень тёрся совсем рядом.
– Я не смогу, если ты будешь торчать тут, – заметила я.
– Мне уйти?
– Ну конечно!
– Ну тогда я пошёл!
– Ну и иди!
Литто резво взбежал обратно на пригорок, откуда тут же послышался неоднократный волчий вой.
– Литто! – вскрикнула я.
– Чего? – послышалось откуда-то сверху из темноты.
– Не уходи, – попросила я, на миг задумалась и добавила: – Пожалуйста!
Послышался тяжёлый вздох.
– Так мне уходить? Или не уходить?
– Не уходи. – Литто спустился обратно и снова замаячил около зарослей. – Но и так близко не приближайся.
Литто сам взвыл вместо тех волков. Резко остановился и возмущённо зашипел:
– Да ты уже определись: близко, не близко, уходить, не уходить?! Я вообще-то спать хочу!
– Я тоже…
Я осмотрелась. Вообще-то Литто был прав: не в том положении я, чтобы капризничать. Да и повод не велик. Я пристально всмотрелась в его силуэт.
– Давай сделаем так. Ты сделаешь два шага назад и отвернёшься.
Литто сделал всё молча. Видимо, спать хотел ещё больше, чем спорить со мной. Я по-быстренькому сделала все дела, поправила одежду и вышла к нему.
– Спасибо большое!
– Пошли, – сонно ответил Литто и зевнул. – Не так много времени осталось, чтобы поспать.
Я кивнула и взяла его за руку. Мы поднялись к поселению. Я обернулась напоследок и застыла на месте. Сейчас, когда мои глаза привыкли к ночной тьме, а тучи на небе разошлись в стороны, давая луне беспрепятственно освещать землю, мне был хорошо виден весь пейзаж целиком.
Передо мной расстилалось бескрайнее поле. В лунном свете дальнего его края мне было не разглядеть. Оно словно уходило прямо в горизонт. Лёгкий ветерок тихонечко шевелил траву, и от этого казалось, что это не поле, а настоящее море. Я никогда раньше не видела моря.
А вверху над полем-морем расстилалось бездонное звёздное небо.
– Как красиво, – выдохнула я.
– Небо как небо.
Литто встал рядом, осмотрелся и даже принюхался, шумно вдыхая прохладный ночной воздух. Я хихикнула: так сильно он был похож на пса в этот момент. Литто покосился на меня, но промолчал.
– Не только небо, – сказала я, поднимая взгляд вверх. Звёзды были прекрасны. – Давно я не видела так много звёзд… Последний раз дома. Когда отец брал меня на охоту, мы, бывало, ночевали под таким же звёздным небом. Было так хорошо. На земле мы, а на небе несметное количество звёзд.
– Отец брал тебя с собой на охоту?.. – протянул Литто задумчивым тоном.
Отвечать я не хотела. Грустно вздохнула и отвернулась от красивого пейзажа. Он навевал хорошие воспоминания и напоминал о их печальном конце.
– Пошли, – позвала я и потянула оборотня за руку.
Литто угукнул. Он повернулся и повёл меня обратно.
– А чего не осталась? – спросил он, когда мы уже пробирались между шатрами.
– Что?
– Чего дома не осталась, если там было так хорошо? С отцом бы на охоту ездила бы. – Он зафыркал, то ли принюхиваясь к чему-то, то ли действительно от недовольства, и добавил: – А не притворялась бы княжеской дочкой, чтобы тебя с ней все путали.
Понятно. Это было недовольство.
– Осталось бы, да вы не дали, – зло ответила я.
– Кто это мы? – спросил Литто. – Мы тебе ничего такого не не давали!
Мы вышли к нашей палатке, и Литто остановился, придерживая меня за рукав.
– Хочешь, чтобы я ответила?
– Ну так точно не чтобы сваливала на нас все свои беды…
Договорить я ему не дала, перебила и ответила:
– Моего отца убили оборотни. – Литто замолчал. А я добавила: – Всех убили. Мало кто живым выбрался. Такого ответа тебе достаточно, волк?
Я вырвала рукав кофты из его рук и ушла в палатку. Укладывалась спать, и сама себя ругала. Зря я ему сказала. Зря вообще вспомнила прошлое.
Когда родные земли были разорены оборотнями, мне пришлось уехать оттуда как можно дальше. Так я и оказалась в столице. Работала, где придётся, перебиваясь с одного мелкого заработка на другой, и попалась на глаза управляющему князя. Он меня и посоветовал княжне в служанки.
– Извини. Я не знал, – раздалось рядом. Литто приблизился совсем не слышно.
– Теперь знаешь, – буркнула я, плотнее закутываясь в шкуры. – А теперь спи ложись. Завтра твой отец разведёт нас. Или как это у вас тут принято называть… И больше вашу шерстлявую братию я и знать не хочу! Глаза б мои вас не видели!
Позади послышался смех. Затем началась тихая возня – Литто устраивался на ночлег.
– Так ты и так нас не видишь, – сказал он и снова захихикал. – У нас дневные щенки и те видят лучше, а ты ночью слепая, как кутёнок.
Я промолчала. Нашёл, над чем смеяться. Ну не оборотень я, а обычный человек. Так этому радоваться надо, а он…
Я подождала, пока Литто просмеётся, уляжется и замрёт на месте, а потом с размаху пихнула его локтем. Судя по сдавленному «ох!», попала в нежное место. Истинным наслаждением было слышать, как смех сменился на ворчание и жалобный скулёж.
– И тебе спокойной ночи, волк! – пожелала я и закрыла глаза до утра.
