Книги
Глава 4
Клуб наполнялся молодежью. Из персональной ложи молодые парни и девушки выглядели как муравьи, возвращающиеся в муравейник. Мелкие насекомые, несущие мне деньги. Такой бизнес не поощряется в наших краях. Старики считают, что молодняк совсем от рук отбивается. Законы и обычаи предков теряются на фоне веселых гуляний, крепкого алкоголя и вещичек покруче. А мне глубоко плевать. Я поднял свое детище с колен и крепко удерживаю на плаву. Совесть меня не изводит. Если не я, так кто-то другой займет эту нишу. Так почему я должен отказываться от прибыли? Ради чего?
Дети богатеньких родителей всегда найдут способ прогулять богатство предков. Да и я никого не заставляю это делать, они приходят сами, правда, выпроваживать иногда приходилось силой. Владикавказ – многонациональный город, поэтому перед недовольными стариками я оправдываюсь тем, что клуб не для наших праведных и правильных ребятишек.
Этот вечер ничем не отличался от предыдущих. Громкая музыка, зажигательные танцы пластичных девиц в клетках, веселый бармен, щедро разливающий горячительные напитки. Все до обыденности привычное. Я нечасто бывал в собственном клубе, но, когда появлялся, обязательно что-нибудь приключалось. Это развеивало скуку.
Несколько часов пролетели незаметно. Я уже привык к шуму, наслаждался приватным танцем новенькой девочки. Таких, как она, называют русская красавица. Пшеничные волосы до поясницы, голубые глаза, молочная кожа – эту красоту сложно разглядеть за тонной яркого грима. Пышные формы не скрывались под бесформенной одеждой. Все напоказ. Короткий топ, расшитый стразами. В лучах софитов он сверкал, привлекая внимание к объемной груди. Коротенькие шорты обтягивали округлые бедра и оставались практически незаметными. Единственное, что портило образ, – туфли с массивной подошвой и высоким каблуком. Они превращали хрупкие стопы в огромные копыта, на которые не хотелось смотреть.
Молодое девичье тело извивалось вокруг шеста. Она была поистине хороша, особенно когда плавно изгибалась в такт музыке, не замечая ничего вокруг. Настя – красивое имя для красивой девушки с непристойной профессией. Если ей было плевать, перед кем трясти голым телом, то мне и вовсе было все равно. Я наслаждался моментом. Таких, как она, много в этом клубе, и каждая придумывает слезливую историю о тяжелой жизни и вынужденном заработке. Ни одна не решила пойти уборщицей или на овощную базу, ни одна не захотела марать руки и выбрала простой путь, оправдывая себя нуждой. Некоторые из работниц не только танцевали, но и без зазрения совести продавались тому, кто больше предложит. Я закрывал глаза на это. Какая разница, если клиенты довольны?! Это их выбор, а я не тот, кто станет учить нравственности.
— Алан Асланович, вам понравилось? — Настя ластилась ко мне, словно кошка, но я-то видел, что не в ее характере быть милой. Это всего лишь игра, попытка соблазнить собственного босса. Наивная! Знала бы эта девочка, сколько таких было.
— Очень. — Я еще раз осмотрел ее тело оценивающим взглядом. На секунду мне стало жаль, что такая красивая девушка уже прогнила.
— Мне продолжить танцевать или займемся чем-нибудь более приятным? — она в открытую намекала на секс, облизывая пухлые губы и глубоко прогибаясь в спине, выпятив нижние девяносто.
Я ужаснулся, хоть и не показал своих эмоций. Бывает же такое. Девочка с ангельской внешностью, но с полностью гнилой душой.
— Настенька, — елейно протянул имя, — если ты хочешь продолжать работать в этом клубе, больше не предлагай мне свое тело. Таких, как ты, здесь толпы, а большая часть танцовщиц пыталась пробраться в мою постель, и ни одной не удалось. — Я усмехнулся и убрал изящную руку со своего колена.
— Вы не знаете, от чего отказываетесь. — Она оказалась не из робкого десятка. Хлопая ресничками, изображала смущенного ангелочка.
— Почему же? — сделал вид, что удивился. — Как минимум от парочки венерических, — тут я приврал, каждая сотрудница проходила медицинский осмотр, у меня не притон, а элитный клуб.
Девчонка обиделась, надув пухлые губки, как капризный ребенок.
— Я ничем не болею, и вы первый, кому я такое предложила.
В этот момент я чуть не рассмеялся в голос. Ох уж эти женщины и их коварство. Настя оказалась плохой актрисой, ее наигранные эмоции ни капли не трогали меня. Невозможно сосчитать, сколько раз мне встречались такие «невинные» девочки.
— Скажи, Настенька, а почему такая нежная девочка вдруг крутит обнаженным телом в клубе? — Я цепко наблюдал за ее выражением лица, при этом сам сдерживал внутреннего демона, который хотел оттолкнуть от себя эту грязь.
Девчонка всхлипнула, по красивому личику покатились крупные слезы. И ведь она даже не подумала, что весь макияж превратится в цветную кляксу на белой коже.
— У меня мама болеет, отец пьет, а я одна должна младшего брата поднимать, вот и верчусь как могу. Будь у меня образование или выбор, я бы не стала тут работать.— Я почти поверил, но не стал отступать.
— А что же ты уборщицей не пошла? Официанткой или продавщицей посменно? Хватало бы времени и на учебу, и на брата. — Я продолжал безразлично смотреть на нее.
Тут она себя и выдала, правда, всего на секунду, но красивое лицо брезгливо скривилось. Похоже, принцесса думала, что достойна большего, и работала в клубе в надежде найти кошелек потолще.
— Если хочешь, я помогу тебе найти другую работу. У меня как раз друг ищет сотрудницу в сеть кондитерских магазинов.
— Ну, я даже не знаю, — она растерялась, не зная, куда деть глаза и что делать дальше.
Не выдержал, громко рассмеялся. Меня всегда забавляла такая реакция, она не первая, кому я предлагаю сменить работу, и ни одна не согласилась.
— Расслабься и вали отсюда, я плачу тебе не за беседы, клетка у сцены простаивает! — Фальшивый ангелок убежал, громко цокая каблуками.
На выходе из ложи она разминулась с администратором клуба. Парень умный, чуть младше меня, но в своем деле шарит. Первое время я сомневался в его способностях, опыта в клубном бизнесе маловато. Раньше только в ресторанах работал, там поспокойней будет, чем в ночном заведении. Однако он показал свои таланты в первую неделю работы, полностью убедив меня, что это место его по праву. Если коротко, он улаживает конфликты от мала до велика, редко когда приходится прибегать к грубой силе. И ладно бы скандалы в клубе – это дело привычное, он мой гарант сохранности денег.
— Алан Асланович, вы сейчас не заняты?
— Нет, Рома, говори, что случилось, а то я уже заскучал. — Рома понимающе усмехнулся, но как-то устало.
— Боюсь, не до веселья сейчас, у нас неплательщики, сумма большая, почти триста тысяч.
Присвистнул и медленно встал с дивана.
— И кто это у нас такой наглый? Залетные или местные? И откуда такая сумма нарисовалась? — На моей памяти больше пятидесяти тысяч не набегало, если говорить о неуплате, а тут целых триста. Ребятки хорошо погуляли.
— Местные. Заказывали коллекционный виски, коньяк и половину меню. Там на самом деле немного, четыре бутылки вышли на двести тысяч, остальное добрали едой, коктейлями. — Рома быстро пробежался взглядом по чеку, а потом снова посмотрел на меня, ожидая вердикта.
А что тут скажешь? С такими парнями у нас разговор короткий, у нас свои рычаги давления, но сначала попробуем пообщаться цивильно.
— Что говорят? Или они уже не в состоянии? — Столько алкоголя не могло оставить их сознание трезвым.
Была надежда, что детишки не станут искать врага в моем лице. Триста тысяч для меня копейки, но на Кавказе долги не прощают, если не хотят прослыть слабаками.
— Говорят, что не собираются платить, — передергивая плечами, ответил Рома.
— Хм, ну, веди, показывай смельчаков.
Уже издалека заметил компашку. Возле столика стояли вышибалы, придерживая парней почти аккуратно, не причиняя увечий. А вот молодежь вела себя шумно, что-то кричала и доказывала, хотя слов было не разобрать из-за громкой музыки, как и количество тел из-за мерцающего света.
Трое молодых парней занимали один из VIP-столиков. По лицам было видно, что все местные, одного из них я уже видел в клубе. Они пьяны, ведут себя дерзко, их не пугают ни амбалы, ни тот факт, что я лично спустился к ним. И тут напрашиваются два варианта: либо они глупы, либо считают, что от проблем спасут влиятельные родители. Малолетки, самому старшему из них не дашь и двадцати пяти.
Сразу понимаю, что разговор не склеится. Детвора не прочувствует, насколько велики неприятности. Подал сигнал начальнику охраны. Он сразу все понял, парней шустро подняли за шкирки и, не слушая угроз, унесли в специально оборудованную подсобку. Проспятся пару часов, а потом можно будет и поговорить.
